«День, когда он придет» Хон Сан Су Сурок расправил плечи

Режиссер, несколько лет как ушедший из профессии и теперь живущий в какой-то провинциальной глуши, возвращается в Сеул навестить друга-критика. По приезде он тут же наталкивается на нескольких студентов киношколы, актрису, актера, киноведа и других представителей корейской киноиндустрии; с большинством из них он будет сильно выпивать, с актером — ругаться,  с киноведом — кокетничать, попутно вздыхая по владелице местного бара, которая как две капли похожа на его бывшую. На следующий день все повторится в том же ключе, потом еще раз, действующие лица то и дело будут забывать, что виделись накануне, — у героя то ли и правда день сурка, то ли просто в Корее слишком много пьют.

Хон Сан Су — один из немногих фестивальных корейцев, делающих кино не слесарными орудиями пролетариата, а скорее по заветам Ромера с Трюффо, из-за чего публика знает его мало, а та, что знает, не то чтобы любит. Усугубляется это еще тем, что с середины нулевых автор существенно урезал расходы, снимает в среднем по два фильма в год и все чаще в неприятном цифровом ч/б. Ко всему он еще злоупотребляет крайне нарочитым зумом, отчего его фильмы окончательно становятся похожи на телевизионное мыло, снятое поклонником Филиппа Гарреля. 

Известная теория о том, что все большие режиссеры всю жизнь снимают один и тот же фильм (просто одни это скрывают, а другие нет) в случае Хон Сан Су — правда в квадрате. Повторение для него — основополагающий прием, каждый новый фильм — вариация предыдущего, а герои постоянно норовят разыграть одни и те же сценки по второму разу. Беда в том, что его небрежный формализм всегда, кажется, делался на довольно сжатых коленках. Но стоило автору чуть расслабиться (что к тринадцатому разу, в общем, пора), как вдруг выяснилось, что он на самом деле не калечный корейский Ромер, а почти Вуди Аллен, и если не очень смешной — это скорее потому, что мы не корейцы.

Тот же прием из «Дня сурка» — с историями-матрешками и повторением пройденного, — который раньше то и дело торчал нарочитым бельмом, тут — где-то на периферии, при должной невнимательности его можно не заметить или списать на национальные странности и корявость субтитров. Зацикленность Хон Сан Су на собственной профессии и то, что герой за три дня бархопинга видит исключительно кинематографистов и сочувствующих, тоже кажется не художественным допущением, а точным реалистичным штрихом. В Москве, по-хорошему, тоже, если ходить по правильным местам, можно за неделю не встретить никого кроме журналистов. «День, когда он придет» вообще кажется образцом снятого за копейки и без сверхзадачи кино, за которое все недосуг взяться русским режиссерам, хотя сам бог велел: про то, как люди пьют, обсуждают, что погода ни к черту, а кино в кризисе, и посреди ночи идут в магазин за пельменями.

Сказать, что самый неприкаенный гражданин самой модной кинодержавы вдруг снял массовое кино, было бы жестокой насмешкой. Хон Сан Су на роду написано и дальше трагически выбиваться из корейской экспортной мясорубки, но упрямство, как выясняется, все-таки может дать свои плоды — с «Днем, когда он придет» у Билла Мюррея впервые появился шанс очаровать Энди Макдауэлл. Если та, конечно, не будет дурой.