Берлинале-2012 Главные события фестиваля в словах и картинках

Фильм-сюрпиз:
«Цезарь должен умереть» братьев Тавиани

Фильм стариков за восемьдесят, бесконечно уважаемых киносообществом, но давно списанных в утиль, оказался самым живым на фоне соцреалистических опытов других участников программы — тех, что моложе, актуальней и бодрей. Бенедек Флиегауф снял расстрел цыганской семьи на ручную камеру, Брильянте Мендоса отправил Изабель Юппер в джунгли с исламскими боевиками, Кристиан Петцольд взялся за тему из золотого немецкого треугольника «нацизм — стена — «Красные бригады», сняв историю про женщину-врача из Восточной Германии, которая стремится сбежать в Западную, — то, что в пересказе звучит как спекуляция, ей и оказалось. А Витторио и Паоло, в последние годы все больше экранизировавшие Толстого, пошли в тюрьму, где зэки поставили «Юлия Цезаря», и зафиксировали это на пленку. Итальянские патриархи, снимающие докудраму в застенках на ч/б, и рецидивисты, декламирующие Шекспира на шконке, — отличная иллюстрация тому, какой крутой замес highbrow, lowbrow и nobrow представляет из себя современная глобализированная культура. Метод идеально совпадает с темой, «Цезарь должен умереть» получает «Золотого медведя», старший брат Витторио срывает пенсионерскую кепочку и победно размахивает ею над головой.

Фильм, на который никто не попал:
«Должна пролиться кровь: К нацистам под прикрытием» Петера Оллендорфа

Немецкий журналист шесть лет подряд ходит со скрытой камерой на концерты ультраправых рок-групп, снимая, как их крепкоголовая аудитория употребляет пиво, месит друг друга в толпе и скандирует нацистские марши вроде вынесенного в название «Blut Muss Fließen». Немецкий документалист снимает о журналисте фильм, где от героя в кадре — только рыжая борода и псевдоним в титрах. На Берлинале на это кино за два дня не взять билеты — в отличие от широко разрекламированного «Железного неба», сатирического стимпанк-сайфая о том, как чернокожий космонавт встречает на Луне фашистов, укрывшихся там после Второй мировой. Наци из соседнего кабака волнуют публику больше, чем Удо Кир, в сотый раз пучащий глаза под форменной фуражкой: фашизм в Европе снова перестал быть смешным. Вот нарезка «Blut Muss Fließen»: на 52-й секунде в толпе решительной молодежи неожиданно появляется благообразный тип в твиде, чем-то напоминающий кинокритика Виктора Матизена, а в финале неонаци играют в ручеек.

Русский конфуз:
Английские субтитры к «Конвою»

Автор «Кремня» и «Бубна, барабана» Алексей Мизгирев предпринял попытку вырваться за пределы «неонеореализма» поколения Хлебникова и Хомерики, сняв о солдатах, ментах и гастарбайтерах не соцдраму и не триллер, а черную фантасмагорию. Садовое и Бульварное кольцо у него — круги ада, куда спускаются невинная душа (юный дезертир) и ее суровый проводник (конвоир, который должен доставить солдата в часть). Первый при этом кукарекает и скачет на корточках, второй в какой-то момент надевает клоунский нос; оба неуязвимы и бессмертны. Чтобы опоэтизировать путинскую реальность, сделав ее персонажей куклами из страшноватого гиньоля, нужна определенная отвага — за выпендреж Мизгирев был немедленно и без особых аргументов оплеван родной критикой. Главная проблема, впрочем, в том, что иностранная его попросту не поняла: фильм сопровождали кошмарные субтитры, благодаря которым «Конвой» в глазах мировой прессы стал неудачной эксцентрической комедией. В плане цитируемости с легкой руки рецензента Variety Лесли Фельперин победил оборот dunghole panic attack («очко играет»). Винить ли в сложившейся ситуации ФСБ, Госдеп, сатану или продюсера фильма Павла Лунгина, сэкономившего на переводчике, — теперь уже не важно.

Русский скандал:
«Война» против собственного летописца

Фильм о главных акционистах РФ документалист Андрей Грязев снимал в обстановке строжайшей секретности и с сотрудниками Центра «Э» под окнами. «Завтра», показанное в секции «Форум», не понравилось ни поклонникам, ни противникам «Войны». Первым показалось, что режиссер мог бы воспеть героизм персонажей погромче — вместо того чтоб показывать, как сверхлюди пьют по скверам краденое пиво и моют ребенка в ванной. Вторым не понравилось, что ребенка заставляют принимать участие в противоправных действиях и кормят копченой колбасой, используя при этом ненормативную лексику. Участники «Войны» на показ не приехали, поскольку по большей части находятся в международном розыске, зато написали Дитеру Косслику обличающее письмо. Единственным текстом о фильме, вышедшим в день премьеры и одновременно день тридцатилетия режиссера, оказался материал на сайте журнала «Сеанс», где Грязеву припоминали спортивное прошлое (он профессиональный фигурист) и радовались, что тот не снимает игрового кино. «Завтра» действительно рассказывает об инфантилах и не дает их действиям никакой оценки — что не может не раздражать пламенных представителей общественности по обе стороны баррикад, зато ужасно понравилось Сергею Лознице, который после показа крепко пожал автору руку и добавил его в друзья на фейсбуке.

Фильм-пытка:
«Милый друг»

О кинодебюте театральной величины Деклана Доннеллана многое говорит тот факт, что в сорежиссерах значится его же сценограф: все вышло богато, декорации о-го-го, в роли офицерика, делающего карьеру через постель, демонический Роберт Паттинсон. На мужей тех богатых жен, что он собирается растлевать, герой глядит в упор и так грозно (камера при этом чуть снизу), что в руки обеим сторонам просится по пистолету, а в уста реплика «This city is too small»: коллега Антон Долин на показе остроумно обозначил происходящее как «экранизацию Мопассана в жанре вестерна». Это, однако, как и водевильная игра Умы Турман и Кристин Скотт-Томас, скорее радует — а мучает ни на секунду не стихающий закадровый нео-Берлиоз, которым, по мнению авторов, стоит озвучивать сумрачные метания героя по парижским дворцам и кабакам позапрошлого века.

Лучшая пара «призер — награждающий»:
Франсуа Озон и Мигель Гомеш

Мигелю Гомешу, снявшему один из самых нестыдных фильмов конкурса, достался приз имени Альфреда Бауэра «За инновации», который автоматически причисляет автора к сомнительной категории «молодой, но многообещающий». Сорокалетний режиссер, участник Канн, вышел на сцену с мрачным лицом, и улыбка вручавшего приз Франсуа Озона несколько померкла, когда Гомеш, не глядя взяв приз из его рук, наклонился к микрофону и произнес: «Спасибо, конечно, за награду. Я вообще-то пытался снять старомодное кино». «Табу» — черно-белый и частью немой фильм об умирающей старушке.