Сами у себя

50 тысяч долларов бюджета «Арт-Клязьмы» – вдвое дороже, чем биеннале в Тиране, но и вдвое дешевле, чем биеннале в Праге. И вдвое чаще: раз в год. «Вдвое» – преувеличение; «Арт-Клязьма» вообще существует второй год. Благодаря усилиям куратора Владимира Дубосарского вторая «Арт-Клязьма» еще до открытия набрала статус главного open air фестиваля современного искусства в России, так что даже цену на вход организаторы назначили – чтобы как в Венеции было, где за современное искусство платят охотно.

Сюжет первый: двадцать девятого, в пятницу, выпить у метро «Бабушкинская»; взять с собой; выпить в автобусе и держать потом при себе все время – когда вылетит шутиха из штанов Мизина или Шабурова, часов эдак в шесть; когда стриптизерка начнет вертеться на шесте (перформанс группы Escape «Куда дует ветер»), часов эдак в семь; когда часов эдак в восемь все разбредутся по территории, обозревая тонущий «Титаник» (перформанс В.Корчагина из Екатеринбурга, который будет поднимать тонущую руку из воды, пока будет звучать музыка из кино) или видеопрограмму известного нью-йоркского галериста Джеффри Дейча; когда Герман Виноградов разденется и начнется концерт, – очень важно держать все, что взято в запас, неприкосновенным. Заказывайте у стойки на пляже; пейте в компании, если вас пригласят, – но не троньте свое. Когда стемнеет и рассмотреть современное искусство будет все равно невозможно; когда одиночество сожмет ваше сердце и захочется теплоты, пусть чужой, – с чем останетесь вы? С впечатлениями? С разговорами? Сидя на макушке березы, на верхней площадке «Лесов в лесу», когда восход окрасит невзрачные берега водохранилища, а температура упадет с двадцати одного до семи, вы поймете.

Сюжет первый, литера «А»: двадцать девятое, переходящее в тридцатое; оставшись без своего, в четвертом часу вы унизитесь. Вы станете попрошайничать – водки, тепла или танцев. Если в восьмом часу у вас еще найдется пятнадцать рублей, вы сможете уехать на рейсовом автобусе до станции метро «Бабушкинская» – но автобус будет переполнен. И вас будет качать.

Вы будете удаляться, а они останутся. Чувство зависти к ним будет совсем как к сожителям, преуспевшим в коммунальном бытье. Вас трясет – а они там. Вы можете пробыть с ними рядом больше или меньше, но и от вас, и от них в определенный момент ничего не останется: вы уедете, а их снесут. Умри ты сегодня, я – завтра. Я и ты, кто скажет потом: были здесь.

Сюжет второй: войти в пансионат по билету за 50 р. Но до тех пор – или вместе с тем – выпить у метро «Бабушкинская», пропустить шутиху, не различить среди деревьев тощую стриптизершу; может быть, застать «Титаник» екатеринбургского художника В.Корчагина, но уже в восемь часов уткнуться в ограду, отделяющую (по инициативе организаторов) мир современного искусства от жителей окрестных деревень. Жители окрестных деревень грызут рабицу гнилыми зубами, пока вы пьяно ржете над ними. Впоследствии вспоминать что-нибудь из «Титаника» – та-тара-та-та – или из «Мадонны в драгоценностях» Лены Ковылиной. Если Ковылина, которая на дипломе берлинской Академии художеств сделала минет своему товарищу, выступит перед публикой за полтинник – конечно, будет что вспомнить.

Сюжет второй, литера «А»: не пить у метро; лечь спать после часа, когда первый день фестиваля будет исчерпан. Встать утром, прослушать экскурсию Ольги Егоровой (Цапли) по фестивалю; в два ноль-ноль просмотреть повтор «Титаника» В.Корчагина; разозлиться; взорваться; уехать. Пропустить Ковылину, которая будет выступать во второй уикенд. Но если вдруг случится, то это будет вещь. На пляже, в драном клубе, в видавшем виды строительном вагончике. В седьмом или восьмом часу будет автобус; свое можно будет унести с собой в памяти – но не факт, что, приехав, обретешь свое заново.

Сюжет третий: выпить у метро «Бабушкинская»; застать шутиху; с семи до восьми успеть посмотреть шесть перформансов, включая «Титаник»; спать в спальном мешке; прослушать утром экскурсию Цапли – клуб, роща, пляж, вода; повсюду кто-нибудь что-нибудь да пристроил, так что сам пейзаж выглядит артефактом (плюс инсталляция группы «Радек», выложившей на противоположном берегу водохранилища крупно свое имя). В два часа пополудни снова начнет В.Корчагин, который повторяет свой «Титаник» три дня кряду. Справа шум, слева шум, впереди толпа – а ты один, и кажется, что мир у твоих ног или ты у ног всего мира. Мира – человек полтораста: и тебе, и миру это добавляет самодовольства. Сотне художников «Арт-Клязьмы» зрители не особенно-то и нужны. Все заранее ясно, и все можно расписать.

Но есть еще сюжет нулевой, когда все два уикенда «Арт-Клязьмы» идет дождь. Сюжет подразумевает, что потерпит поражение Олег Кулик, который накануне закрытия фестиваля собирался сжечь несколько работ своих коллег (как считают, с умыслом, чтобы только одна его работа осталась неповрежденной). И «Клуб речников», который намеревался сжечь одного из своих членов: зная хитроумную пиротехнику «речников», остынет – можно быть уверенным, что перформанс «Человек-шашлык» «речники» смогут провести почти в любую погоду. Но зрители, где будут зрители?