Ответы. Александр Кушнир, журналист и промоутер

В издательстве «Амфора» выходит книга Александра Кушнира «Хедлайнеры». Автор энциклопедии «100 магнитоальбомов советского рока» и владелец промоутерской компании «Кушнир Продакшн» написал довольно скандальные воспоминания о своих приятелях и клиентах 90-х и 2000-х — Фадееве, Земфире, Гребенщикове и других.

— Вам не кажется, что книга и ваши профессиональные интересы вступают в конфликт? Вот пишете, например, что вы придумали легенду про встречу Максима Фадеева и вокалистки группы Total в Пакистане. То есть вы признаетесь, что обманываете всех в пресс-релизах.

— Очень часто получается, что когда мы пишем правду, никто нам не верит, а когда выдумываем — часто ведутся. Причем это стало системой. Теперь невозможно отличить правду от легенды. А вообще, вы этим самым вопросом заставили меня задуматься, а что же я там такого написал.

— Чем же вы будете крыть, когда журналисты, прочитав очередной пресс-релиз, будут теперь говорить: это неправда, он все всегда придумывает.

— Ну есть в этом элемент саморазрушения, конечно. Мне литературные редакторы и даже корректоры, которые со мной работают, говорят: ты вообще понимаешь, какую наглую книгу ты написал? А я об этом раньше и не задумывался.

— По правде говоря, есть такое ощущение, что эта книжка — попытка самоочищения. Мол, занимался нехорошими вещами, обманывал и вот покаялся.

— Нет, для меня это один сплошной прикол, одна сплошная игра. Когда я придумываю про Total и Пакистан — это игра. Когда я их продвигаю и они разогревают Мэрилина Мэнсона — это игра.

— И когда вы убеждаете всех, что Глюкоза — это девочка Наташа, а на самом деле поет жена Максима Фадеева, — это тоже игра?

— Мне Фадеев поставил запись и сказал, что саму девочку не покажет. А Наташи и близко тогда не было. И мне просто пришлось придумывать легенду. Я решил, что она будет девочкой с Поволжья. Из народа. И потом, позже, я говорил Фадееву: «Что ты творишь? Сначала пишешь на диске, что слова и музыка Глюкозы, а потом в интервью утверждаешь, что все это твое». В книге есть и такой момент, когда я говорю Максу: «Не п…ди мне, что это поет Глюкоза».

— Вообще, есть ощущение, что после выхода книги вы рассоритесь с половиной героев.

— Я очень удивлюсь, если не будет судов.

— Фадеев же страшно обидится.

— Эта фраза отражает одну сотую того, что произойдет. Я недавно в одном интервью немного рассказал о книге. После чего мы с симпатичным мне Фадеевым общались восемь раз в день. И я узнал, что нахожусь по ту сторону добра и зла. Максим очень болезненно это воспринимает. И я думаю, что это еще только верхняя часть айсберга. Ладно, все. Закрыли тему.

— А с Земфирой у вас какие отношения? Здороваетесь?

— Конечно.

— Боюсь, после выхода книги она здороваться перестанет.

— Последняя история была такая. На обложку книги мы нашли нереально сексуальную фотку Земфиры. Такая ох…енно лондонская Земфира. Мы отправили ей на утверждение. Реакция была примерно такой: «Вот вчера я выступала в «Винзаводе», возьмите фотографию из интернета». Вот и все общение. Это похоже на отношения с бывшей девушкой. Прошло 10 лет, и мы снова встретились. Тогда я очень много сил потратил на ее раскрутку. Это сейчас молодые журналистки вопрошают, чего, мол, стоило Земфиру раскрутить. Плевое дело. А вы почитайте книгу — и поймете, чего это стоило. Тогда все кому не лень называли ее торговкой с уфимского рынка.

— Вот вы придумываете какие-то легенды про Пакистан и Поволжье. А почему бы наконец не придумать настоящую рок-звезду, чтобы пил, курил, ругался, разбивал в кровь лицо? Почему вы не сделаете из какого-нибудь вашего подопечного русского Пита Доэрти?

— У нас 100 процентов артистов хотят быть шелковыми. Боятся, психология такая. Мама не поймет или девушка обидится. На пресс-конференциях они мямлят, двух слов связать не могут. Артисты хотят быть безобидными, неприметными, никакими.