перейти на мобильную версию сайта
да
нет

Ответы. Михаил Алдашин, режиссер-мультипликатор

В Каннах показали японского «Чебурашку» — покадрово переснятую и переозвученную версию советского мультфильма. С российской стороны проектом занимался автор «Рождества» и «Букашек» Михаил Алдашин

Архив

Японцы относятся к Чебурашке крайне трепетно — и голоса в мультфильме тоже хотели сохранить русские. Как рассказывает Михаил Алдашин, озвучивали новую версию Лариса Брохман и Владимир Ферапонтов, певший за Гену песни в оригинальной версии «Чебурашки» и умерший за два года до того, как японский мультфильм был готов

— Как вы попали в японского «Чебурашку»?

— У нас еще за несколько лет до японцев возникла идея ­сделать полнометражный фильм о Чебурашке в России — но история завалилась. Потом ко мне обратились японцы, которые взялись за проект серьезно, я стал их консультировать. Начал с того, что отредактировал сценарий: нужно было поправить какие-то вещи, которых в оригинальном качановском фильме быть не могло. Например, что крокодил Гена не может влюбиться в девочку. Вот мы же с вами понимаем — почему? Нет, есть, конечно, такие люди, которые Гену с Чебурашкой в какой-то связи подозревают, дескать, неспроста они, такие странные и одинокие, вместе живут.

— Откуда у них вообще взялась такая идея?

— В Японии любят «Чебурашку» и «Варежку», делают всякие игрушки, книжки или вот кружки, где вместо ручки — уши Чебурашки. Зрители там есть. Но кино старое, картинка старая, они и решили ее освежить. С технической точки зрения — это как если бы Михалков взял и кадр за кадром переснял фильм Куросавы в формате HD. Если отвлечься от Михалкова — они сделали русское кино гораздо лучше, чем если бы русские попытались снять японское кино.

— Ну вот был же «Первый отряд»?

— Так его же как раз рисовали не в России, а в Японии.

— Там новые герои появились. Девочка Маша — кто это?

— Японцы сделали три фильма: первый — это полностью воспроизведенный фильм Качанова. Следующие два — оригинальные. Маша — девочка, которая хочет в странствующем цирке работать.

— А технически как это все происходило?

— Во-первых, надо сказать: это настоящее кукольное ки­но, притом сделанное с невероятной любовью и тщательностью. Вот ваш критик Волобуев, который фильм в Кан­нах смотрел, написал, что это трехмерная компьютерная анимация, — ни­чего подобного. Кукол сделали в Корее, подошли к вопросу с небывалой серьезностью: напри­мер, когда мы связывались по скайпу, корейцы с волнени­ем показывали мне сделанные деревья — по­хожи ли на русские? Я им советы давал: набросать листочков на асфальт; объяснял, что у нас осенью на тротуарах много листвы и это очень красиво. Или бордюр просил ­сделать не такой идеальный, можно и покривее. Но главное — корейские кукольники хотели все знать про внутренний мир Чебу­рашки, им важно было понимать, что он чувствует.

— И что вы отвечали?

— Что это маленькое, глупое и добродушное существо, не нужно во все так сильно вникать.

— Раз вокруг Чебурашки существует такой культ — может быть, имеет смысл его как-то капитализировать? На «Союз­мультфильме» сохранились какие-то оригинальные куклы, есть ли что-то вроде музея Чебурашки?

— Насколько мне известно, ничего подобного на «Союз­мультфильме» нет. Это в Японии есть музей студии Ghibli — где у ворот гостей встречает Тоторо, а внутри воспроизве­де­ны интерьеры Ходячего замка Хаула — и ты будто попа­да­ешь в мир Миядзаки. Я сам там не был, мне Норштейн ­рассказывал. Это очень круто — и совершенно непонятно, почему у нас не могут сделать ничего подобного. Это же не только интересно, но и с точки зрения бизнеса явно будет работать — непонятно, почему дети ездят в Диснейленд, но не могут попасть, скажем, в музей мультфильмов Качанова, Хитрука, Норштейна, Назарова и других

Ошибка в тексте
Отправить