«Письмо к Элии» Мартина Скорсезе Греко-римская борьба

«Письмо к Элии» — часть скорсезевского проекта по реабилитации Казана, которому, как известно, чрезвычайно испортила жизнь и репутацию маккартистская история полувековой давности. В юности Казан — к тому моменту уже страшно модный театральный актер и режиссер — успел полтора года побыть леваком, вылетел из партии, отказавшись участвовать в забастовке (забавно, что его первый выход на подмостки произошел как раз с репликой «Стачка! Стачка!»), а двадцать лет спустя, искренне разочарованный в коммунизме, сдал Комитету по антиамериканской деятельности бывших товарищей, убедив совесть, что большая часть этих имен все равно уже в списках, — после чего все приличные люди при встрече с ним стали переходить на другую сторону улицы.  

Впрочем, большинство интересных подробностей жизни Казана (вроде того, что он открыл и существенно редактировал Теннесси Уильямса) стоит искать в других местах. «Письмо» — не особенно информативное, зато страшно трогательное эссе о режиссерской природе, факт биографии не столько Казана, сколько самого Скорсезе, который использует это как запоздалую, но все-таки возможность сказать спасибо. Из говорящих голов в кадре только две — Казан в нарезке из старого интервью и сам Марти, который говорит раз в десять медленнее, чем обычно (в финале вообще с трудом сдерживает слезы). Плюс за Казана по его автобиографии за кадром читает Элиас Котеас.

Все, что произносится, в основном — про последствия коммунистического скандала (до которого Казан из главных фильмов снял только «Трамвай «Желание», а после, из чувства преодоления, — все остальные), про комплекс иммигранта и амбивалентную фигуру отца, с которой в реальности были проблемы у обоих. То есть в общем — про ощущение аутсайдерства, которое, с одной стороны, оказалось конструктивным для Казана, а с другой — срезонировало с малолетним Скорсезе, которому в его маленькой италии хорошую жизнь обещали только в церкви и кинотеатре и вдруг показали, что обычные люди тоже имеют значение. Все эти мысли Скорсезе выводит из трех фильмов Казана — «В порту», «К востоку от рая» и впервые выходящей на DVD и отчасти биографической «Америка, Америка» — про них тут говорят и показывают больше всего. При этом Казан, в общем, не из первого ряда кинематографических ориентиров Скорсезе — даже из этой строгой селекции видно, что на него прямым образом подействовал только «В порту», остальное скорее из области школы жизни и воспитания чувств.

Зато Скорсезе, для которого Казан был своего рода символической фигурой отца в кино, здесь наконец артикулирует все то персонально важное, что было неуместно сказать Казану в лицо — даже на «Оскаре» 1999-го, где Скорсезе с Де Ниро вручали ему статуэтку за общий вклад  (снаружи в это время стояли люди с протестными транспарантами, а часть зала демонстративно не хлопала). По сути его фильм про то, что при нелегком выборе — быть хорошим режиссером или остаться хорошим человеком — второе для потомков, наверно, не так уж и важно.