«Boardwalk Empire» Теперь и с рекламными паузами

«Boardwalk Empire» на Первом без вдохновенья перевели как «Подпольная империя» (а поскольку «boardwalk» — деревянный настил на набережной, сериал, видимо, будет жить с нами со своим оригинальным названием). На HBO вчера вышла восьмая серия; в сезоне, соответственно, осталось всего четыре — но поскольку весь мир сейчас ползает у их ног, будет как минимум еще один сезон.

Чего уж там, грандиозная штука. Событие года, и так далее. Для Стива Бушеми — по-видимому, роль жизни; кто бы мог подумать. Ну и самые красивые на свете титры (еще и под «Brian Jonestown Massacre»).

Относительно титров: понятно, что сериал продается с биркой «Мартин Скорсезе», но это, странным образом, не очень важно. Пилот, поставленный Марти собственноручно — очевидно, даже не лучшая серия (моя любимая — пожалуй, третья, но возможны варианты). Это, безусловно, занятно для специалистов — когда в формате сериала, где выпендриваться запрещено правилами хорошего тона, вдруг начинаются фирменные длинные планы и прочее — но не более того. В дальнейшем, по-моему, влияние Скорсезе не особо чувствуется. Ну, он и числится «исполнительным продюсером» — как известно, в кино это самая расплывчатая должность, не означающая порой вообще ничего.

Про сюжет, наверное, нет смысла распространяться — в двух словах, это как если бы в «Твин Пикс» главными героями были братья Хорн. Вторая магистральная линия — где Майкл Питт небезуспешно заменяет Ди Каприо (снимай Скорсезе кинофильм) — пока чуть более традиционна, но там уже появился внук Джона Хьюстона с половиной лица, так что лучшее, конечно, впереди.

С Наки Томпсоном же — которого играет Бушеми и который главный герой, или, точнее, антигерой — все идет замечательно. У меня, честно говоря, поначалу были сомнения — и насколько Бушеми способен тащить такую махину, и как они будут строить действие вокруг персонажа, который большую часть времени сидит в кабинете со стаканом виски в руке. Но довольно быстро становится понятно, что насквозь коррумпированный капиталист — просто единственный нормальный человек в этой компании. Соответственно, с ним нам и надо оставаться.

Из лиц на втором плане выделяется, понятно, лицо Майкла Шэннона — ну, такое нигде не затеряется. И великий персонаж великой артистки Пас де ла Уэрты — она, по обыкновению, впервые одевается только серии в четвертой.

Вообще, насчет раздеться тут никого особо упрашивать не надо — даже если не считать регулярные для Атлантик-сити римские оргии. У всех героев постепенно распахиваются клозеты, и там такое — в общем, не каждый вечер увидишь по Первому каналу. В конце шестой серии еще и упомянутый Шэннон эффектно подключится.

Плюс они очаровательно и чуть более осознанно, чем принято в жанре, играют в «Намедни-1920». Лже-Анастасия Романова, антисемитская литература, Карнеги, слово «motherfucker». Возня с новаторским пылесосом, допрос подозреваемого в стоматологическом кресле (лошадиная доза кокаина) и прочее, прочее. Постепенно подключаются все новые исторические персонажи: проникновение в семейную жизнь Аль Капоне и сексуальные проблемы Лаки Лучиано — уже даже несколько избыточное, а недавно еще Лански, например, вылез.

А восстание низкооплачиваемых карликов!

И поразительная, конечно, уверенность в себе. Серии в горизонтальных сериалах, как известно, принято заканчивать клиффхэнгерами. Тут люди, за парой исключений, плевали на это все с высокой колокольни. Одна серия, к примеру, заканчивается тем, что герой проходит по фойе отеля в лифт, и уже из лифта замечает, что оставил за собой грязные следы. Культура.