20 книг для чтения в путешествиях и о путешествиях

Пляжное чтение в идеале должно как-то описывать те самые пляжи, на которых вы прибываете.
Убийства в Севилье и на Итальянской Ривьере, конспирологические хитросплетения в Португалии, шпионские интриги в Гималаях и любовные — в Праге, Таиланде и на Лазурном Берегу. «Афиша–Мир» отбирает книги, которые  стоит взять с собой в отпуск.

Илья Ильф, Евгений Петров
«Одноэтажная Америка»

Место действия США, время действия 1930-е годы

Самое точное описание Великой американской мечты в русской литературе. Подробное, гомерически смешно описанное путешествие на автомобиле «форд» двух советских писателей с востока на запад Северо-Американских Штатов. За семьдесят лет книжка совершенно не потускнела — да и Америка, надо сказать, не слишком изменилась. А если изменилась, то не в самую лучшую сторону.

примечание: Для путешествия по Америке Ильф с Петровым купили новый четырехдверный «форд» 1935 года выпуска. Такие машины продаются и сейчас. Более того — многие из них даже ездят и способны повторить путешествие Ильфа и Петрова. Вариант стоимостью от $15000 до 40000 можно подобрать в разделе винтажных машин на сайте www.chooseyouritem.com. Интернет-версия популярного путеводителя с маршрутами автопутешествий — www.roadtripusa.com.

«Сначала мы хотели купить «форд» с радиоустановкой. Но нам рассказали одну ужасную историю. Недавно произошла катастрофа, в горах разбилась машина. Искалеченные люди несколько часов пролежали в ней под звуки фокстротов, которые исполнял уцелевший радиоприемник. После этого, конечно, мы от радио отказались. Кстати, оно стоило сорок два доллара»

Проспер Мериме
«Новеллы»

место действия Корсика, Андалусия время действия 1840–1860-е годы

Рассказы и повести, действие которых происходит в самых романтических и живописных местах Европы — по представлениям о романтике и живописности, которые существовали в середине XIX века, разумеется. И во многом были сформированы самим Мериме. Впрочем, с тех пор представления эти не слишком изменились. А благодаря Мериме почти всякий, кто приезжает в Андалусию, ждет небывалых страстей, а в каждой женщине видит Кармен, а приезжающий на Корсику ждет выстрелов из-за угла и в каждой женщине видит Коломбу.

примечание: Городок Пьетранера на Корсике, в котором происходит действие «Коломбы», сегодня симпатичный морской курорт, живописно отгородившийся от мира неприступными скалами. Забронировать гостиницу там можно, например, на www.thomson.co.uk.

«Корсиканец серьезен и молчалив от природы. Вечером на бульваре появляются несколько человек, желающих подышать свежим воздухом, но это почти все иностранцы. Островитяне сидят на пороге своих домов, и каждый похож на сокола, который сторожит свое гнездо»

Дэвид Лодж
«Терапия»

место действия Копенгаген, Тенерифе, Сантьяго-де-Компостела
время действия 1990-е годы

Внезапная боль в колене, внимательное чтение Кьеркегора и внеплановая размолвка с женой доводят преуспевающего телевизионного продюсера до странного состояния духа, которое в конечном итоге выливается в паломничество в Сантьяго-де-Компостелу. Лодж вообще мастер описывать разнообразные путешествия и прочие академические обмены континентами. Однако именно в «Терапии» он наделил обыкновенное перемещение в испанском пространстве смыслом, на который потянет далеко не всякая жизнь.

примечание: В любой церкви или паломническом приюте на пути в Компостелу стоит получить за €0,25 специальный документ (credencial). По отметкам лежащих вдоль пути храмов и приютов, которые ставятся в эту брошюрку, в Сантьяго и определят, что вы действительно преодолели пешком те минимальные 100 км (200 км для велосипедистов), необходимые для того, чтобы получить в конце пути латинскую грамоту с отпущением грехов. Если ограничиваться 100 км, надо стартовать в галисийском Феррейросе, но более популярный отрезок пути среди испанцев — от города Леона: 300 км, 10 дней.

«А тебя не волнует, что из-за какой-то опечатки миллионы людей веками приходили сюда?» — спросил я Морин, немного рисуясь сведениями, подчерпнутыми в одном из путеводителей: по-видимому, изначальная связь святого Иакова с Испанией возникла из-за переписчика, который по ошибке написал, что этот апостол проповедовал в Испании, а не в Иерусалиме»

Илья Эренбург
«Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников…»

место действия Европа, Мексика, Россия время действия 1921 год

Авантюрный роман о метафизических террористах, разъезжающих по миру с проповедями нового учения о добре и зле и попутно ужинающих в знаменитых кафе, навещающих классические достопримечательности и много и подробно обо всем на свете разговаривающих. Чтение его очень оживляет спокойные европейские пейзажи, наполняя самые буколические виды взрывоопасным смыслом. После романа Эренбурга, сидя в парижском кафе Le Rotonde, начинаешь видеть в каждом туристе с кружкой светлого пива переодетого демона с револьвером за пазухой.

примечание: кафе La Rotonde и сегодня располагается там же, где оно было при Эренбурге, — на бульваре Монпарнас. Принадлежит американцам и несмотря на несколько музейный и туристический привкус все равно является одним из лучших мест в мире, где можно провести день или вечность за кружкой пива или чашкой кофе.

«Я сидел в темном углу «Ротонды», трезвый и отменно смирный. Рядом со мной пыхтел жирный испанец, совершенно голый, а на его коленях щебетала безгрудая костистая девушка, также нагишом, но в широкой шляпе, закрывавшей лицо, и в золоченых туфельках»

Давид Ливингстон
«Путешествия и исследования миссионера
в Южной Африке»

место действия Юг Африки время действия 1860-е годы

Главный викторианский бестселлер 1857 года: дневники миссионера Давида Ливингстона, описывающие путешествие через всю Южную Африку, от мыса Доброй Надежды до Луанды. За 150 лет вожди повымерли, деревни исчезли, женщины больше не выбивают для красоты зубы, но подробности культивации тапиоки, тонкости строения термитников, правила общения с гиппопотамом и прочие удивительные детали южноафриканской жизни совершенно не устарели. По крайней мере описанный Ливингстоном чудовищный пальмовый самогон гонят повсеместно — и эффект от него точно такой же. Когда дневники в середине 1940-х выпустило издательство «Детгиз», советские дети начали совершать массовые побеги в Африку, и поныне эта книга производит совершенно такой же эффект.

примечание: Свои путешествия Ливингстон начинал с Занзибара — сохранился его дом, а также бывший рабовладельческий рынок, с которым он отчаянно и безуспешно боролся, и церковь, посвященная его памяти (главная местная реликвия — крест, вырезанный из дерева, под которым он скончался). На Занзибаре полным-полно отелей и особняков с остатками былой колониальной роскоши, отдыхают здесь преимущественно итальянцы, и инфраструктура налажена неплохо. За пределами столицы острова сдаются прибрежные виллы и бывшие загородные резиденции султанов и главных рабовладельцев Занзибара.

«Некоторые из туземцев целый день бренчат на каком-нибудь инструменте и, даже просыпаясь ночью, принимаются за свою музыку. Музыканты слишком бедны, чтобы иметь металлические клавиши, и делают их сами из бамбука. Многие из мужчин являются большими щеголями: плечи у них блестят от масла, капающего с обильно смазанных волос. Зубы туземцы спиливают до основания, отчего улыбка женщин напоминает оскал пасти крокодила. Можно иногда видеть, как здешние дамы нежно ухаживают за своими собачками, которых они впоследствии будут есть»

Роберт Льюис Стивенсон
«В южных морях»

место действия Полинезия время действия 1880-е годы

Автор «Острова сокровищ» фактически создал стандарт описания тропических островов — мест, на которых кипит жизнь и где белому человеку, однако, лучше всего ложиться и помирать. Стивенсон знал, о чем писал: он прибыл на острова Самоа глубоко больным человеком, отстроил единственный в Полинезии дом с камином, тихим призраком обшарил близлежащие острова («я был не прочь появиться как привидение и поездить как поклажа») и спокойно умер через пять лет, оставив вот эти записки — очерк полинезийских нравов, размышления об английском характере и сравнительное описание жителей Самоа, Гавайев, Фиджи и сопредельных территорий. Печальная стивенсоновская интонация отзывается и спустя столетия — Уэльбек, сочиняя «Лансароте», явно ориентировался на его метод. На нынешних островах Самоа больше не курят опиум и не едят людей, но про европейца в тропическом раю лучше Стивенсона никто так и не написал.

примечание: Со стивенсоновских времен острова Самоа разделились на Западное и Восточное Самоа. Восточное принадлежит США, и, чтобы попасть туда, нужна американская виза. Западное Самоа — независимое, виза сроком до 30 дней выдается на границе при наличии билетов в оба конца; при желании ее можно продлить. Любимые же Стивенсоном Маркизские острова входят во Французскую Полинезию, и туда нужна уже французская виза. В остальном они мало чем различаются — как и 150 лет назад, туда приезжают отдыхать и умирать богатые бездельники и все, кто хочет быть на них похожим.

«Мало кто из приплывающих на эти острова людей покидает их; они остаются до самой старости там, где сошли на берег; опахала из пальмовых листьев и пассат обвевают их, пока они не умрут. Возможно, они лелеют до последней минуты мечту о возвращении в родной край, но редко трогаются с места, а если возвращаются, то это не доставляет им удовольствия»

Грэм Грин
«Тихий американец»

место действия Сайгон время действия начало 1950-х годов

Главная книга про Вьетнам — точка. История соперничества стареющего британского журналиста Томаса Фаулера и страшного в своей наивности сотрудника ЦРУ Олдена Пайла во время Первой индокитайской войны удивительно достоверно передает цвет, вкус и звуки страны, «где ничего не выкидывают на свалку и где всякая вещь в любой день вдруг может ожить вновь».

примечание: Хотя колониальный Сайгон с тех пор превратился во вьетнамскую Москву (на фоне малоэтажного мотоциклетного Вьетнама Хошимин, как он называется сегодня, — город высоток и автомобилей), многие упомянутые в романе здания до сих пор стоят на месте: кафедральный собор, Индокитайский банк, отремонтированный отель Continental, в баре которого до сих пор легко можно представить Грина со стаканчиком скотча.

«Если бы я верил в вашего бога и в рай, я поставил бы свою райскую цитру против вашего золотого нимба, что через пятьсот лет на свете не будет ни Нью-Йорка, ни Лондона, а они по-прежнему будут выращивать рис на этих полях и в своих остроконечных шляпах носить продукты на рынок, подвесив корзины на длинные жерди. А мальчуганы все так же будут ездить верхом на буйволах. Я люблю буйволов, они не терпят нашего запаха, запаха европейцев»

Богумил Грабал
«Я обслуживал английского короля»

место действия Прага время действия 1930-е годы

Роман о приключениях похотливого официанта, работающего в пражском гранд-отеле «Париж» и коллекционирующего деньги, влиятельных клиентов и эротические впечатления. Способ взглянуть на Прагу без мистического флера, разглядеть в узких улочках старого города дивный мир, когда Европа была великой, а чувства — самыми простыми.

примечание: Ресторан гостиницы «Париж» (www.hotel-pariz.cz) давно уже не является лучшим в городе, однако модерновое обаяние интерьера, от которого Грабал упал в обморок, никуда не делось. Даже стало более выпуклым, покрывшись патиной времени.

«Отель «Париж» был такой красивый, что я чуть не упал. Столько зеркал, и столько латунных перил, и столько латунных ручек, и столько латунных канделябров, и до такого блеска они все начищены, настоящий золотой дворец. И всюду красные дорожки и стеклянные двери, словно в замке. Пан Брандейс любезно меня принял, отвел в мою комнату, такую запасную клетушку под крышей, откуда открывался красивый вид на Прагу, и я решил, что ради этого вида и комнаты буду стараться, чтобы остаться здесь постоянно»

Умберто Эко
«Маятник Фуко»

место действия Италия, Франция, Португалия время действия 1980-е годы

Все, что только было эзотерического, мистического и непонятного в истории Европы, толстым культурным слоем размазано по каждой странице этой книги. Тамплиеры, флагелланты, секты, еретики, фашисты и талмудисты, антисемиты и сионские мудрецы. Библиотекари подчас способны выпустить на волю чудовищ почище тех, что живут в зоопарках.

примечание: Одно из главных действующих лиц этой книги — мифическое существо Бафомет, бородатой голове которого якобы поклонялись рыцари-тамплиеры, — имеет сохранившееся воплощение в камне. Чтобы его увидеть, надо поехать в маленький португальский городок Томар, где практически в идеальной сохранности живет до сих пор замок тамплиеров. По легенде, это было последнее пристанище членов ордена, прежде чем они навсегда уплыли из Европы на кораблях с красными крестами на парусе.

«Самолет летел над Монбланом, и пассажиры все бросились к левому борту, чтобы полюбоваться глупым прыщом, выскочившим на фоне дистонии подземных сосудов. Я же думал о том, что история расшифровки Плана, в том виде, в каком мы ее расшифровали, не что иное как История человечества»

Эдуард Лимонов
«Это я, Эдичка»

место действия Нью-Йорк время действия 1970-е годы
Сварливая американская исповедь брошенного поэта, сидящего на пособии. За гомосексуальной бравадой и гетеросексуальным скулежом встает совершенно потрясающий образ Нью-Йорка первой половины семидесятых — города, где невозможно почувствовать себя как дома, прекрасного чудовищного места, которое делает тебя счастливым против твоей воли.

примечание: Отеля «Винслоу», где лирический герой имел обыкновение голым жрать свои экономические щи, давно не существует. Поэтому, проходя по Мэдисон-авеню, там, где ее пересекает 55-я улица, можно уже не задирать голову на немытые окна черного здания.

«В тот раз день был хмурый и х…вый. Я получил свой чек в доме 1515 на Бродвее, потом пошел в банк на 8-ю авеню и там разменял чек на деньги, потом поплелся на 14-ю улицу, долго приценивался и наконец купил себе пару трусиков — синие и желтые, цвета национального украинского флага, хотел купить клубники и съесть ее, но стало жаль 89 центов, купил мороженое и пошел в отель»

Фрэнсис Скотт Фицджеральд
«Ночь нежна»

место действия Лазурный Берег время действия 1920-е годы

Французская Ривьера самой природой создана для того, чтобы тут сорили деньгами, а именно Фицджеральд был преданнейшим певцом такого рода поведения. Со времен вечеринок, которые здесь закатывали Дик и Николь Дайверы, ничего, в сущности, не изменилось — отель Majestic на месте, буйабес никто не отменял, запасы шабли и скотча не иссякли. Таким образом, в этих пейзажах по-прежнему не грех спиваться, увлекаться, терзаться и замечательно деградировать на свойственный всякому идеалисту лад.

примечание: Прототипом того, что у Фицджеральда называется Hotel des Оtrangers, послужил антибский Hotel du Cap Eden-Roc, открытый еще в 1870 году и работающий по сей день (Boulevard Kennedy, Antibes, +33 (0)4 93 61 39 01, www.edenroc-hotel.fr, от €450). Место тонкое и грандиозное одномоментно — здесь не принимают к оплате карточки, зато тут есть специальное кладбище для собак постояльцев. С недавних пор ходят настойчивые слухи, что эту гостиницу купил Р.А.Абрамович.

«На следующий день, вернувшись из Канна, куда она ездила за покупками, Николь застала записку от Дика о том, что он хочет побыть один и на несколько дней уезжает в Прованс на маленькой машине. Она еще не успела дочитать, как раздался телефонный звонок. Звонил Томми из Монте-Карло: он получил ее письмо и едет в Тарм. «Буду ждать», — сказала Николь в трубку, теплую от ее губ»

Артуро Перес-Реверте
«Кожа для барабана, или Севильское причастие»

место действия Рим, Севилья время действия 1990-е годы

Крепко закрученный и по-провинциальному искренний, как это умеют делать только в Испании, нуар, главные герои которого не суперагент ватиканской ГБ, разыскивающий хакера, который влез в компьютер папы римского, и не упертый приходской священник, берущий на себя убийство, которого не совершал, не престарелая акула андалусийского капитализма, каждый день приходящая в одно кафе, потому что много лет назад мимо этого столика прошла какая-то неземная красавица, и не последний испанский пират, таранивший на своей яхте строй американских броненосцев, не толстый комиссар полиции в гавайской рубашке и с пистолетом в сумочке из мавританской кожи, и не неудавшаяся королева фламенко, накачивающаяся с одиннадцати утра «Мансанильей» в воспоминаниях о красавце с глазами цвета морской волны, а чудовищная севильская жара и сама Севилья, в которой все эти неудачники убивают, расследуют убийства, нарушают обеты безбрачия и постоянно потеют.

примечание: Церковь Пресвятой Богородицы, Слезами Орошенной, вокруг которой закручена интрига, — достопримечательность вымышленная, но старый еврейский квартал Санта-Крус, в который поместил ее Реверте, как и неряшливый цыганский квартал Триана с его пыльными рюмочными описаны здесь со знанием, выдающим неподдельную любовь.

«На протяжении трехсот метров, отделяющих «Каса Куэста» от Трианского моста, располагалось ровно одиннадцать баров. В среднем через каждые двадцать семь метров и двадцать семь сантиметров, мысленно подсчитал дон Ибраим, более своих друзей привычный к книгам и цифрам. Любой из членов троицы мог перечислить эти заведения от моста и обратно, подряд, вразбивку и в алфавитном порядке: «Ла Трианера», «Каса Маноло», «Ла Маринера», «Дульсинея», таверна «Альтосано», «Две сестры», «Ла Синта», «Ла Ибенсе», «Семейный приют», бар «Анхелес». И в самом конце, почти на берегу, — «Лас Флорес», рядом с изразцовым изображением Девы Марии, Надежду Подающей, и бронзовой статуей тореадора Хуана Бельмонте»