«Пляж наш» и «Фарш» «Ленинграда»: Шнуров как постшансонье

Современная история ансамбля «Ленинград» будет лучше понятна, если относиться к ней как к посмертной. Нет, ну правда же: распустив группировку в 2008-м, после результировавшего все интенции «Ленинграда» альбома «Аврора», Шнуров как бы зафиксировал собственный канон — и развязал себе руки для того, чтобы заниматься делами, единственно уместное обозначение которых, к сожалению, запрещено употреблять в прессе по законам РФ. Были классики, стали современники — а как современникам свойственно вести себя, известно. Нынешний «Ленинград» — это в каком-то смысле дивизия зомби, и на очередных (сразу двух) новых записях она марширует не менее наглядно, чем прежде.

Для порядка следует, видимо, обозначить, что на альбомах «Фарш» и «Пляж наш» (анализ отличий между ними оставим академическим исследователям) Сергея Владимировича Шнурова более всего волнуют темы езды и … (Еще одно слово, которое, к сожалению, запрещено употреблять в прессе по законам РФ. — Прим. ред.). Но это, во-первых, нормально, а во-вторых, совсем не главное. Весь творческий метод «нового», оголтело-наплевательского «Ленинграда» состоит в этаком издевательском постмодернизме, веселой эстетической атаке на разнообразные коренные песенные жанры, и новые пластинки — не исключение; скорее, апофеоз. Если, например, «Хна» была эстрадой по версии Шнурова, то «Фарш» с «Пляжем» — это, конечно, постшансон с его эстетикой карикатурного разгуляя, столовых чувств и мещанского гедонизма. Недаром ключевой инструмент тут — не гитары с дудками (хотя и их, как известно, Стас Михайлов и его друзья использовать любят и умеют), но писклявый, нарочитый и дурашливый синтезатор, мозолящий глаза и уши в каждой песне. Недаром наряду со Шнуровым и женщиной по имени Алиса Вокс тут много солирует доверительный балагур Севыч. Недаром, наконец, здесь немало совсем уж смехотворно-радикальных комических куплетов, которые могли бы служить иллюстрацией старого анекдота про концерт «Ленинграда». 

Результаты выходят иногда невыносимые, порой заразительные (беспечный гимн «Хулинада», достоевско-застольная «Шлюха», разгульная «Где мы есть», прямой аналог бессмертного сочинения Е. Ваенги «Желаю»), местами удивительные («Блоха», при всем богатстве выбора, чуть ли не самая парадоксальное в сюжетном смысле сочинение Шнурова), временами меткие («Никола», мажорный аналог гребенщиковскому «Пришел пить воду») — но по-хорошему есть ощущение, что «Пляж» с «Фаршем», собранные из разбросанных по ютьюбу песен, и не созданы для того, чтобы слушать их целиком. Это скорее такой стейтмент, концептуальная акция, рамка, которая наконец придает происходившему с «Ленинградом» в последние пару лет смысл — как в жанровом отношении, так и в содержательном. Большой художник умеет предвидеть, и в конце декабря 2014-го все эти жирные песни, предельно озабоченные потреблением — финансовым, сексуальным, идеологическим, — звучат как разухабистая панихида по эпохе российского консюмеризма. Как, если угодно, очередные похороны еды.