«Нужно понять, как мы дошли до такой жизни»: Алексей Никонов о любви и политике

• — Ваша дискография последних лет развивается по синусоиде. В 2010-м вышел роковый альбом «Порядок вещей», в 2012-м панковский, подвальный «Ультиматум», а сейчас выходит «Ключи от всех дверей», снова лиричный и личный. Это намеренно создаваемая синусоида — или песни сочиняются такими блоками раз в два года?

— Я чувствовал необходимость закончить линию, которая была намечена на «Зеркале» и продолжена на «Порядке вещей». Мне казалось, что я чего-то не договорил, и «Ключи от всех дверей» — это как бы завершение триптиха. Ты, наверное, заметил, что в текстах я больше обращаюсь к самому себе, чем к окружающим, — и, пожалуй, идеальным слушателем этого альбома будет именно одинокий человек. Едва ли эту пластинку можно слушать компанией. После «Порядка вещей» я собирался писать альбом, подобный тому, который написался сейчас, — но я, как кот, чувствовал, что что-то не то. И я понял, что нужно записывать короткие боевики для действий революционных. А в результате что? В результате Киев грохнул. Переслушай «Ультиматум», учитывая современный политический дискурс, — и ты поймешь, что я имею в виду, говоря про свое кошачье чутье. Сейчас любая домохозяйка знает о политике больше, чем Ленин. Можно во «ВКонтакте» открыть новости — и там все об этом! Это все за год произошло — когда мы выпускали «Ультиматум», то до этого не было дела еще, я тогда еще оставался в той позиции, в которой меня принято обычно воспринмать, — скажем так, политического клоуна. Ну так бывает интереснее выставлять меня — как Жириновского например.

• — Десять лет назад, когда вы кричали со сцены текст песни «ФСБ…», все относились к этому не как к пророчеству, а скорее как к предварительной, даже, может, поспешной агрессии. За последние годы стало понятней, о чем пелось в той песне, — но вам уже этот дискурс стал неинтересен?

— Из этого всего сделали тренд! Людей стравили с помощью этих трендов — с помощью патриотизма и прочей лабуды, которую им вешают на уши. Есть люди, между ними существуют отношения, в том числе и экономические, эту грань нарушили, одних назвали «колорадами», а других «укропами» — людей стравили, они друг друга убивают. И под это дело с одной стороны распиливаются деньги, выделенные на АТО, а с другой стороны отпиливается остров известной республики. Ну и что на это можно сказать еще? Да послушайте наши альбомы — «Гексаген», «Свобода слова» и «Ультиматум». Что-то еще мне говорить по этому поводу? Просто скучно. Долдонить одно и то же? Неинтересно. А главное, что люди действительно так хотят жить! Вот у нас было собрание жильцов дома — люди не понимают, что дом, в котором мы живем, это наш «общак»! И когда организовывается собрание, которое решает, сколько мы за что будем платить этим уродам, — приходит четыре человека со всего дома, а остальным по фигу! Но если что — они найдут какого-то внешнего врага, который виновен в их проблемах. Поэтому мне кажется, что любая политическая позиция сейчас — это пошлость. Нужно просто заглянуть в себя и понять, как мы дошли до такой жизни. Я ушел от всех политических дискурсов, заглянул в себя — и сказал об этом на альбоме «Ключи от всех дверей». И получилось, кажется, талантливо. Талант ведь заключается в том, чтобы из недостатков сделать достоинства — и вот, например, я никогда раньше не делал фолк-песню. А последняя песня на альбоме, «Сказка», — это плач, русский народный жанр, совершенно мне не свойственный. В этом плане для меня это очень большой эксперимент — я бы даже назвал это поп-, а не рок-альбомом.

• — Он определенно получился очень доступным.

— Я осознанно делал простые песни, но если прислушаться к структуре, то только одна песня сделана по схеме куплет-припев, а в остальных песнях мелодия в каждом куплете разная! Для нас в этом был эксперимент — не делать эти песни по шаблону, а экспериментировать со структурой, сделать песню со структурой сонаты, например. Песня «Дворы» выстроена как классическое произведение, это не рок и не поп.

• — Вы многие годы не только сочиняете и исполняете песни, но и пишете стихи, издаете сборники стихов, выступаете с поэзией, сильно отличающейся от альбомной лирки. Вы считаете себя рок-поэтом или…

— Рок-поэтом — ни в коем случае. Это даже оскорбительно звучит. Я себя считаю просто поэтом — без приставок. И точно никогда не считал себя рок-музыкантом — музыкант из меня аховый. А вот ребята, музыканты мои, — они растут, движутся. Я тоже старался спеть получше, но певец из меня тоже никакой. То есть я все-таки больше рассчитываю на силу своих текстов, чем на свои скромные вокальные данные.

• — Для альбомов вы специально пишете тексты, попадающие в размер?

— Когда как. Идеальный вариант — это когда пишешь песню в одном ключе, а получается совершенно в другом; это верный знак того, что ты не ошибся. А если сразу получилась песня так, как ты хотел, — то нужно хорошо подумать, перед тем как ее записывать. Некоторые песни лежат у меня незаписанными по десять лет. Например, песня «Грязные 17» сочинилась еще во время «Гексагена», а записалась спустя лет пять. Музыка для «Песни» была записана еще для «Ультиматума» — но было понятно, что в «Ультиматум» она никак войти не может, и она лежала без текста — а он появился в последнюю неделю перед записью. Текст, в отличие от стиха, все-таки должен быть более конъюнктурным. Я на днях послушал новый альбом вместе со своим приятелем Андреем Кизиным, фотографом замечательным, — я боялся слушать, но понял, что получилось довольно-таки драматично. Я доволен тем, что получилось, без ложной скромности. Вот скажи, ты бы как описал его звучание?

• — Мне звук напоминает классический постпанк, к которому вы всегда неровно дышали.

— В принципе, я этого и хотел — только с оговоркой, что мне хотелось бы, чтобы все это выглядело страшновато. Хотелось, чтобы слушателю было страшно.

• — К слову, о постпанке — сейчас этот жанр явно стал модным, залы собирают и Motorama, и «Труд», и «Сруб». Как вы относитесь к этому тренду?

— Я бы не записал этот альбом, если бы мне нравились русские постпанк-группы. Мы всегда так делаем: я чего-то не видел в хардкоре — и мы записали «Ультиматум», я чего-то не видел в танцевальной музыке — и мы записали «Порядок вещей», я чего-то не видел в панке — и мы записали «Гексаген», мне не хватало чего-то в альтернативе — и мы записали «Порноманию». Меня можно обвинить в конъюнктурности, но нельзя обвинить в односторонности.

• — На днях выходит книжка «Песни в пустоту». «Последние танки в Париже» — одни из героев этой книги, причем чуть ли не единственные, кто остался в деле, — по крайней мере, вы выступаете и выпускаете альбомы чаще, чем «Собаки табака», иные и вовсе на том свете. Чувствуете ли вы на себе бремя какой-то ответственности как представители тогдашней движухи, клуба «Там-Там»?

— Мне прислали почитать отрывок из этой книги буквально перед твоим звонком — и я в афиге! Одно дело, когда сам думаешь о своей жизни, — и совсем другое, когда видишь, как это со стороны воспринимается. Я прям прослезился даже, вспомнил времена лихих 90-х, было же очень классно. Наверное, многие не понимают (вон я вижу, что Леня Новиков (бывший зам. главного редактора журнала Fuzz. — Прим. ред.) на что-то обиделся) — мы никогда себя не позиционировали как группа из «Там-Тама» и никогда ею не являлись. Мы репетировали там пару раз, нас Рэтд (Эдуард Старков, лидер группы «Химера». — Прим. ред.) туда позвал. Было так: мы стоим, репетируем, заходит какой-то чувак, смотрит на нас удивленно. Потом Рэтда он спрашивал, мол, Эдик, ты зачем беспризорников в клуб привел? А я тогда выглядел лет на 19 — ну Эду нравилось с нами, дураками, играть просто. А когда уже Рэтд погиб, я стал задумываться серьезнее, и мы начали делать все локально в Выборге — к тому времени «Там-Там» уже закрылся. В «Там-Таме» мы играли два раза, благодаря Эдику, и это замечательный факт нашей биографии — и Леня Новиков не прав, говоря, что я выставляю это как рекламу. Какую рекламу, почему я должен это скрывать, мне есть чем гордиться — у меня в группе играл Рэтд, главный музыкант 90-х, я с ним дружил два года.

• — Судя по вашим концертам, у «П.Т.В.П.» есть удивительное свойство обновлять и омолаживать аудиторию — на вас постоянно приходит новая публика, студенты, девочки. Разве что школьников совсем не пускают.

— А вот жаль, что не пускают, — пускай бы послушали. Ведь если посмотреть на окружающую паранойю, то я по сравнению со всеми кажусь вполне интеллигентным человеком, разве нет? А что касается новых людей на концертах — я это никак не объясняю. Может быть, потому, что мы стили меняем как перчатки, а может, потому, что я поэт хороший, а может, потому, что рожа у меня смазливая была, а может, потому, что мелодии хорошие я пишу, а может, потому, что так выпало нам по судьбе. Знаю одно — денег мы никому не давали, потому что их попросту нет. Но, в принципе, да — я всегда окружаю себя молодыми. У меня есть три друга-ровесника, но все они остались в Выборге, а в Питере я с молодыми ребятами общаюсь.

• — Вокруг альбома «Ключи от своих дверей» была построена даже какая-то условная медийная кампания — вы объявили его еще в июне, выкладывали трейлеры, создавали интриги, публиковали пресс-релизы, то есть действовали почти прямо по правилам маркетинга, подогревали интерес.

— А мы так давно уже делаем — с тех пор как меня научили во «ВКонтакте» на кнопки нажимать. У меня обычно поставлена программа «цензор», ограничивающая пользование «ВКонтакте» часом в день — чтобы я мог писать, а то там очень много информации, в нее зарываешься, и работать невозможно становится. Но накануне выхода альбома я эту программу выключаю и начинаю пиарить альбом, всегда. Тут еще так получилось, что во время записи альбома мне пришлось девушку свою из дома прогнать — ну и с ней мы тоже, получается, во «ВКонтакте» общались. Я вот прям в интервью хочу попросить прощения, хочу сказать, что я очень ее люблю и чтобы она поскорее приезжала.

• — Что бы вы хотели сказать тем, кто ждал этот альбом два года?

— Я хочу, чтобы вы послушали этот альбом внимательно. Я не могу его рекламировать, альбом сам за себя скажет — там такой звук, к которому я очень давно шел. И эти эмоции, которые мне казались не переданными на «Порядке вещей», — они там. Тех, кому нравился «Порядок вещей», я могу поздравить, потому что «Ключи» в каком то смысле продолжают его и завершают трилогию, начатую «Зеркалом». Ну а себя хочу не поздравить, но пожалеть — потому что после такой вещи, как «Сказка», которая идет последней на альбоме, вообще сложно что-то сочинить.

• — А вы уже думаете о том, каким будет следующий альбом?

— Нет, и думать не хочу. Сейчас меня тошнит от музыки — я год находился в этом альбоме, я уже переставал понимать, что я записал. Шнуров как-то правильно говорил, что для того, чтобы врубиться в альбом, нужен год-полтора — только спустя срок будет понятно, стоило его делать или не стоило. Мне сейчас нужен год. Потом буду думать.

• — Вы сейчас едете в тур — вам нравится играть новые песни живьем?

— Очень тяжело их играть. Я с Егором (Егор Недвига, басист «П.Т.В.П.». — Прим. ред.) говорил на днях, мол, такой мы депрессивный альбом записали, как же его играть. На что он ответил: «А назови мне хоть один повод для радости?» И я не нашелся, что ему сказать.