«Нудятина про андеграунд к музыке не имеет никакого отношения»

• — Вы уже давно не выпускали новой музыки, а вот пишете о ней все чаще — совсем недавно я ваш текст для Furfur прочитал. Почему так сместились интересы?

— На самом деле интересы всегда были направлены в сторону странной музыки. Это можно легко услышать в тех же «Снах» (первый альбом РЖБ. — Прим. ред.): никакого смещения не произошло. Другое дело, что хип-хоп — очень ограниченный и тесный жанр в смысле творческой самореализации. Со временем тебе начинает казаться, что уже исследовал его вдоль и поперек, а значит, нужно двигаться в другом направлении. Мне всегда нравился первоисточник — та самая старая музыка, которую семплируют. И вот теперь я пробую добиться схожих настроений и звучания, оставаясь в рамках постмодернистского подхода к созданию музыки, но без ограничений в творческих изысканиях. Пробовал и раньше что-то подобное, но то ли не дорос еще, то ли был скован в возможностях, ничего дельного так и не вышло. А сейчас у меня много друзей по всему миру с тем же взглядом на мир и схожими вкусами, которые играют на разных музыкальных инструментах. Тот же Грэм Мушник.

• — В двух словах — кто это?

— Человек-оркестр, умеющий играть на нескольких инструментах, в том числе на моем любимом электрооргане. Участник нескольких групп и один из основателей независимого лейбла Catapulte. Сначала я впечатлился именно его органными партиями, но теперь он записывает мне много всего — от гитары до синтезаторных эффектов. В наше время нечасто можно услышать настолько хорошую и честную музыку с ясной атмосферой 60–70-х годов, когда космос был особенно близко. Возможно, это звучит романтично и даже патетически, но что есть, то есть. Послушайте сами.

• • — Когда мы с вами общались в предыдущий раз, вы планировали написать статью про лейбл Finders Keepers. Это тоже в рамках интереса к странным звукам?
    

— Просто писать и говорить о музыке вообще могу целую вечность, поэтому и предлагал сделать статью. Так сложилось, что мы подружились со всей тусовкой B-music, и я очень хотел рассказать о ней русским меломанам. Это ведь целая вселенная, а Finders Keepers — лишь верхушка айсберга. Но, к сожалению, в России как-то все это очень туго идет, а журналистика, уж прости, вообще кусок говна. Тут еще ключ проблемы в том, что я не умею торговать … [лицом] и не иду на сделки с совестью, что друзей не прибавляет. Но все еще надеюсь, что найдутся те, кто ставит музыку во главу угла, а не обертку, — такие люди, как Антон Кораблев, — и тогда мы напишем все, что задумали. Вот еще в городе Выкса будет интересный опыт: я буду читать лекцию в рамках фестиваля ART OVRAG. Расскажу кучу собственных секретов и изобретений, поделюсь багажом знаний, в общем. Если опыт окажется положительным, то буду делать чаще такие лекции.

• — Раньше вы не очень любили выступать, сейчас стали делать это чаще. Изменилось отношение к концертам?

— Вы не совсем верно поняли. Я интроверт — к тому же, по моим наблюдениям, выступления битмейкров обычно скучны. Что интересного в том, чтобы смотреть на человека, сутулящегося над семплером? Такие «концерты» должны проходить в другом формате: ты сидишь, пьешь кофе, куришь, разговариваешь, а музыка играет фоном. Но этот формат в нашей стране как-то не востребован, и я никак не могу понять, почему. Другое дело смотреть на полуголого психа, колотящего в коубелл, — вот это концерт. Впрочем, вот в «16 тоннах» было очень круто, особенно во время диджей-сета. Я почти издевался над залом, выбирая не самые простые пластинки (тем не менее, сохраняя бодрую ритмику), но каждый раз, поднимая глаза, видел, что все танцуют и веселятся. Это было невероятное ощущение взаимопонимания и общего угара — наверняка все, кто там был, почувствовали. Пользуясь случаем, признаюсь им всем в любви сейчас. Возвращаясь к вопросу, сейчас я исследую все аспекты таких вот замесов, одновременно делая зарисовки для хорошего и необычного лайва в будущем. Не буду раскрывать секретов, но надеюсь через год-два сделать такую концертную программу, которую будет интересно не только слушать, но и смотреть.

• • — Вы активно собираете винил. Насколько сложно это делать, живя в Хабаровске?

— Это самая грустная история на свете. Я мог бы написать об этом целую книгу. Книгу жалоб и предложений для почты. Обидно, что у руля как государства, так и государственных компаний находятся люди, которым наше с вами счастье не очень интересно. Можно было бы наладить работу почты буквально лет за пять, без титанических усилий. Но все становится только хуже, и вместо решения проблем мы получаем законы, которые ограничивают простых людей. Вы наверняка читали про ограничения, которые ввели? Но не будем об этом. Посылки почти всегда доходят подмятые, бывает, прямо со следами от ударов кулаком или ногами. Благо, каждый раз я пишу продавцам подробное письмо с просьбой хорошо упаковывать пластинки, рассказываю о нашей почте и в качестве примера показываю разгрузку почты в Перми на ютьюбе. Помню, с «Камней» (имеется в виду лейбл Stones Throw. — Прим. ред.) в ответ пришло огромное письмо на пару листов, полное матерщины и возмущений. У них там эта ситуация совершенно не укладывается в голове. В общем, благодаря таким вот мерам безопасности все пластинки доходят целыми, но идут один-два месяца стабильно. Впрочем, контрольные сроки-то три месяца. Так что формально все хорошо. Но, если появится хоть какая-нибудь альтернатива «Почте России», будьте уверены, эта компания рассыплется ко всем чертям.

• — Постоянно читаю в вашем паблике про азиатскую музыку. Чем она интересна?

— Когда слушаешь много разной музыки, регион значения не имеет. Но у азиатов очень самобытный взгляд на музыку и на звук. Мне не очень интересны «классические» традиционные релизы, мне они представляются очень скучными. Но когда дело происходит на стыке культур, родной для них азиатской и, скажем, европейской (например, джаз-фанк или психоделический рок), как правило, рождаются довольно интересные эксперименты.

• — Какая-то особо редкая пластинка в вашей коллекции есть?

— Любимую пластинку выделить не могу или не хочу, но если говорить про Азию, то очень нравятся тайские кавер-версии 70–80-х годов популярных фанк- и дископесен. А мой фаворит — Сроенг Санти со смешным для нашего уха вокалом, ревущими фузз-гитарами и густыми барабанами. Его кавер-версии репертуара Black Sabbath — настоящая находка для меломана и любителей необычного, но настоящего старого доброго рока. Сильные мужчины плачут под его музыку на вокзале. Рекомендую!

• — Раньше вы были довольно скептически к русскому хип-хопу настроены. Сейчас то же самое?

— Не только к хип-хопу. Проблема в том, что у нас почти всегда все делают любители. Не в том смысле, что не рубят хасл, а в смысле, что они не повернуты на своем деле. Ведь именно это делает человека профессионалом. Будь то медиа, кино или хип-хоп. Нам не хватает таких людей, как Хантер Томпсон, Квентин Тарантино и Пинат Баттер Вулф. Людей, которые живут своим делом, а не делают вид, что им заняты. Думаю, это и есть камень преткновения. Если абстрагироваться, посмотреть со стороны на всю нашу хип-хоп-культуру (культуру!), то это напоминает какую-то игру подростков и молодящихся мужчин среднего возраста. Где актеры сохраняют серьезную мину при плохом исполнении. Как вот в этих всех сериалах русских, знаете наверняка. Вот то же самое. Да, словарный запас у некоторых эмси стал значительно богаче, а рифмы многогранней, но в целом это добавило сложности восприятию, а не содержанию. Тем более больших усилий для таких достижений прилагать не нужно.

• — И какой выход?

— Наверное, необходим какой-то резкий перелом, как в начале 2000-х, и тогда русскоязычный хип-хоп станет еще немного взрослей, а значит, и качественней. Но у меня сохраняется ощущение, что в мудрый, интересный и профессиональный он так и не вырастет. А может, я просто пессимист. Увидим на пенсии.

• — Зарабатывать битмейкингом в России вообще возможно? Продавая биты на Soundclick, скажем?

— Ну, за всю свою творческую жизнь я не продал ни одного бита и ума не приложу, что такое Soundclick, поэтому вряд ли мое мнение может быть объективным в этом вопросе. Но думаю, что сама система музыкального рынка в России настолько гнилая, что западная модель нам никогда не подойдет, и нужно искать свой собственный путь.

• — Вопрос, впрочем, про другое — в русском рэпе начинает более-менее налаживаться какая-то бизнес-модель: лейблы, концерты, продажи в iTunes и так далее. Касается ли это и его «невидимой» части тоже? Или там все глухо?

— Могу сказать одно: пластинки продаются хуже, чем MP3, что характеризует скорее слушателей, а не систему. Концерты — отдельная тема, так же, как и мастеринг, постпродакшн и все эти иностранные слова. Вот когда Kunteynir или там Бабангида, сохраняя всю свою самобытность, станут звучать так же качественно, как Тимати, а их слушатели вместо пива и ханки скинутся на небольшой тираж пластинок или дисков, то можно будет говорить о каком-то прогрессе. Вся эта нудятина про андеграунд и подвалы к музыке не имеет никакого отношения, но остается палкой в колесах как минимум для качественного роста. А время идет, и это значит, что культура деградирует. В качестве важного аргумента: сейчас любой может послушать, как звучал Madvillian до и после мастеринга. Думаю, это говорит само за себя.

• — Есть кто-то из современных битмейкеров, кто радует? На чей бит бы вы зачитали сами?

— В начале двухтысячных меня взбудоражило звучание Madvillian и второго альбома Quasimoto. Гармоничная и одновременно сумбурная каша из необычных для хип-хопа семплов и странных звуков, на которые при мастеринге делался очевидный акцент. Это было что-то новое и невероятно интересное. С тех пор подобных акустических оргазмов не выхватывал. Но не так давно поразил трек «Otherside» рыжего артиста Мэклмора, где за музыку отвечал Райан Льюис. Отличный, очень качественный мастеринг, экспрессивная и честная читка, но главное — аранжировка! Посмотрите в аннотации к клипу количество задействованных музыкантов и инструментов в треке — это невероятно! Мало того, что Райан Льюис смог совершенно точно подчеркнуть настроение трека, расставив все акценты по тексту, он затащил туда целый оркестр. Это именно то, о чем мы говорили, — профессионализм. Та же «Каста» может позволить себе такие кульбиты, но они предпочитают размахивать ветками перед горстью детей в широких штанах. Простите, увлекся.

• — Вы раньше гостили на пластинках Kunteynir. Ждете их новый альбом?

— Я бы и сейчас фитанул с ними. Без преувеличения, одна из самых интересных и самобытных групп в русском репе. Конечно, сейчас они стали в каком-то смысле культовыми и обрели сомнительных последователей, которые видят … [члены] и нацизм там, где их нет, но это проблема общества, а не артиста. Я все также импонирую Технику и его банде, а мой друг, Бывший Слим, рисует им очередную обложку. Это прекрасно.

• — Смотрели недавний «Версус» с Техником?

— Про «Версус» говорить не хочу. Это то еще говно, но Техник оставался собой и некоторые его цитаты перекочевали в мой повседневный лексикон. Особенно «вы че, обиделися, … рот?» Этот панч стоит всего баттла.

• — Еще не так давно вы приняли участие в фильме «Переверни пластинку». Есть ли у вас любимые фильмы про битмейкинг?

— Ну, «Переверни пластинку» совсем не про битмейкинг. Если честно, сначала крайне скептически отнесся к этой затее. Но ребята оказались адекватными и, работая на чистом энтузиазме, к делу подошли серьезно. Судя по материалу, у них все получится. Мы собираемся еще раз встретиться в июне. Что касается подобной документалистики, я смотрел сотни фильмов, начиная с синтезаторной музыки 70–80-х и заканчивая постпанком в Англии, но про битмейкинг ни одного. Если честно, неинтересно.

• — Расскажите про Хабаровск. Если туда приехать впервые, что может поразить?
  

— Знаешь, если тут потусить неделю, то вполне нормально. На первый взгляд чисто, на центральной улице красивая архитектура прошлого века, но на этом все. В кино мало чего интересного показывают; кроме Гуфа и Дроботенко в концертных залах редко кто бывает, а еда дорогая и невкусная. Честно. Но вот сейчас мы с друзьями посещаем всякие интересные неизведанные места, и такого плана экскурсия может быть вполне запоминающейся.

• — А когда вы в Москву приезжаете, что удивляет?

— Москва, как и любой другой большой город, не очень комфортна для меня. Особенно если нужно в семь утра тащиться в метро, ну вы понимаете. Но есть и плюсы — большее количество единомышленников и отличная возможность достать/купить практически все, что может понадобиться в быту и творчестве: от семплера до хорошей одежды. Забавно, но эти же факторы разбаловали местных, и теперь трудно собрать всех вместе и повеселиться как следует. Здесь, в Хабаровске, в этом плане полная жопа.