«Свэг — это бисексуальность»: Bad Balance о 90-х, рэпе и новом альбоме

• — Ваш новый альбом полностью посвящен российским девяностым. А помните, с чего девяностые начались для Вad Balance?

Влад Валов (Мастер Шеff): Девяностые начинались для нас с Питера, точнее — с Ленинграда. Я поступил в Университет гуманитарных наук, мне было около двадцати. Еще в конце 1989 года я ездил в Америку и там увидел совсем другую жизнь — в частности хип-хоп. К тому времени мы уже создали Bad Balance как брейкданс-команду, но после приезда из США я понял, что надо переквалифицироваться и делать рэп на русском. Мы пробовали записываться на лучших в те времена питерских студиях: Эдиты Пьехи, ЛДМ, «Форум». Но когда мы ставили пластинки Run-D.M.C. и слушали на той же аппаратуре свои записи, то понимали, что качество у нас, откровенно говоря, говно. Однажды в Нижнем Новгороде на фестивале по брейкдансу мы услышали, как зазвучала московская группа DMJ. У них, напротив, все качало правильно. DMJ писались в Москве на студии Gala, и мы поняли в 1992 году, что надо ехать писать альбом в столицу. Для записи нужны были деньги, и нас профинансировал, так сказать, питерский криминал. Помню, что вся страна перекраивалась, еда была по талонам, все мужское взрослое население ездило на стрелки. Мы тогда тренировались с кикбоксерами на Пяти углах, создавали первые свои шоу, смешивая агрессивный брейк с рэпом. Бойцам это нравилось, и они всегда нас поддерживали. Некоторое время спустя нам выделили десять тысяч долларов для записи альбома. Это была огромная сумма, которую нужно было вернуть через год, — и мы отправились писать альбом «Налетчики Bad B.» в Москву. В те времена Богдан Титомир и «Мальчишник» уже заняли свою нишу в русском шоу-бизнесе, но мы пытались отстоять свой, уличный рэп. Мы, как говорится, вошли в шоу-бизнес с черного хода — и нас приняли. В первой половине 90-х в Москве был самый популярный клуб Jump, где мы познакомились с Игорем Селиверстовым и Богданом Титомиром, нас стали приглашать два-три раза в неделю выступать. Нас было шестеро, мы снимали квартиру на Профсоюзной, получали двести-триста долларов за концерт, выступали три раза в неделю. Но потом поняли, что денег рассчитаться не хватит и вынужденно уехали в Германию, чтобы заработать недостающие четыре штуки. Там выступали на улицах, зарабатывали деньги, нам помогали бибои из Flying Steps, которые, кстати, стали в двухтысячных чемпионами мира. Мы жили в центре Западного Берлина в сквоте, нас уважали, особенно в турецких районах. А позже начали выступать в серьезных немецких клубах с известными рэп-музыкантами — Poor Righteous Teachers, Gang Starr, MC Лайт, Редмен. Уже в 1994 году мы имели серьезный вес в Германии, о нас писали во всех модных журналах. В 1994 году мы вернули обещанную сумму и выпустили альбом, с которого и начался уличный рэп на русском.

• — То есть с рэкетирами и каталами, которые у вас в песнях, вы не понаслышке знакомы?

Валов: Да, в девяностые мы видели криминал на всех уровнях. Я по Лиговке проезжал, все время трупы какие-то увозили. Такое время было: кто-то что-то не так сказал, другой человек мог вытащить пушку и его просто пристрелить — и с него даже не было спроса. Мы многое видели своими глазами, поэтому, кроме нас, в русском рэпе реальный криминал никто описать не смог бы. Его нужно было видеть, причем не в кино. Вот смотри, сегодня многие помнят фильм «Бумер». Но вся эта идея появилась еще на альбомах Bad Balance «Город джунглей» и «Каменный лес» — сидели люди в BMW и друг с другом разговаривали. Если ты послушаешь эти альбомы или мой сольный «Имя Шеff», обязательно услышишь «Настоящий «бумер». Собственно, режиссер Петр Буслов когда-то планировал снимать нам клип «Кидалово», но Лигалайза отец отозвал в Прагу, и мы съемку клипа заморозили. Буслову всегда нравилась бандитская тематика, он говорил: «Я мечтаю снять фильм «Бумер». В итоге в начале двухтысячных так и получилось.

• — Раз это надо было видеть, не боитесь, что новое поколение, которое как раз ничего не видело, ваших песен не поймет?

Альберт Краснов (Al Solo): Молодежь же любит детективы, фильмы на криминальные темы. Эта тема всегда актуальна. К тому же это наша страна и ее история — то есть она должна быть интересна всем, кто здесь живет. Как учебник истории, только в рэп-исполнении. Кто-то погиб, кого-то посадили… Наверное, альбом просто учит, что за все преступления в жизни надо платить. И по сей день, спустя тридцать лет, приходит возмездие. Далеко за примерами ходить не надо, возьмите наших олигархов, чиновников и депутатов. Ну и в принципе альбом об этом, мы говорим о том, на чем разбогатела наша нынешняя власть. Кто у власти сегодня…

Валов: Мы выпустили альбом «Легенды гангстеров» в конце двухтысячных — он о мировых криминальных героях прошлых веков. Потом проанализировали рынок — а сейчас это легко сделать через iTunes — и поняли, что этот альбом лучше всего продается у Bad Balance на сегодняшний день. Альбом «Криминал 90-х» очень похож на «Легенды гангстеров» своим лирическим настроением.

• — А цифры можете озвучить?

Валов: Нет, это не очень корректно. Но я скажу, что для русского топ-рэпа продажи серьезные. Мы поняли, что альбом «Криминал 90-х» будет интересен тем людям, которые слушали «Легенды гангстеров».

• — Так что же это за люди?

Валов: Они необязательно слушают рэп. Знаешь, я задаю себе вопрос: почему Bad Balance слушают люди, которые любят хаус-музыку, и рокеры, и любители джаза, шансона, рэпа, и те, кто вообще слушают все подряд… Извини, у меня тут звонок (говорит по телефону). Это мне Профессор Лебединский звонил, помнишь такого? Он в альбоме принимает участие. Мы его в композиции «Менты» засемплировали, а я подумал, что видел его только однажды — в начале девяностых, в Питере. Позвонили, оказалось, что живет в Москве. Я пригласил его на презентацию. И других, кого вспомнил, — Крылова Серегу, Богдана Титомира, Александра Иванова и других. Мы ведь планируем сделать альбом не только для рэперов, но и для тех, кому интересно слушать достойную поэзию в красивой музыке с классическими голосами Bad B.

• — В принципе, сейчас почти весь популярный хип-хоп — не для рэперов. Он стал очень мейнстримовой музыкой.

Валов: Если брать вообще то, что происходит с рэпом… Недавно для меня стало открытием слово «свэг». Вот ты знаешь, что такое свэг?

• — В общих чертах…

Валов:  В общих чертах свэг — это нарядный, красиво выглядящий. А недавно сюда приехали американские фанк-музыканты, черные — и все объяснили. Дело в том, что недавно в хип-хоп-движение влилось много разного сорта людей. От гопников и быков до откровенных педиков и свингеров. Так вот, свэг — это бисексуальность. Вообще хип-хоп же постепенно меняется, все начинают ходить под разными флагами. Кому-то нравятся Ноггано или Капа — это один слой общества. Другим нравится свэг. Третьим — всяческие рэп-исполнители, номинирующиеся на различные премии, четвертым — классический рэп и так далее. Так вот, наш слой общества — это не только люди, которые зациклены на рэпе, но и люди, которые просто любят красивую музыку и качественное звучание.

• — А вообще у вас отношение к современному рэпу какое? Негативное, наверное?

Валов: Да хорошее отношение. Просто все сейчас сильно разъединилось. Если раньше это был один большой монолит, то сейчас ты не можешь отвечать за всех сразу, для этого ты должен стать не меньше, чем президентом.

Краснов: В принципе, стили меняются. Что-то остается, что-то вообще уходит в ранг классики. Можно спорить о том, жив ли рок, но вот существуют рок-радиостанции, есть рок-группы, которые собирают стадионы. Или электронная музыка — у нее были подъемы-закаты, но в клубах это играет, люди туда ходят. Или шансон — все отнекиваются, но вся страна слушает. Хип-хоп тоже постоянно изменялся: была эпоха олдскула, потом эра семплированного хип-хопа, далее синтезированного, электронного — ритмы ускорялись, замедлялись. В итоге получилось то, что мы слышим сейчас.

• — И какие ощущения от того, что слышите?

Краснов: Мне перестало это нравиться еще в начале двухтысячных. Хип-хоп-культура перестала быть культурой, она раскололась на различные составляющие. Речитатив стали использовать в хаус-музыке, в поп-музыке — причем не самый качественный. Неправильная подача элементов культуры убила хип-хоп. Так же было с граффити — сейчас люди получают заказы на разрисовку стен, из-за этого пропал вызов обществу — основа хип-хопа. Продемонстрировать свое резкое «я» на улицах — вот этого не осталось.

• — Был же недавно куплет Кендрика Ламара, где он себя королем Нью-Йорка провозгласил — и это огромный резонанс вызвало.

Краснов: Это как раз потому, что вызова обществу давно никто не делал. И бифов давно не было. Рэп-исполнители ушли в коммерцию откровенную — например Снуп Догг. Даже вот Питбуль стал королем хаус-музыки, хотя если послушать его альбомы 90-х, там был хороший качевый рэп. А кто-то ушел в андеграунд, кто-то отошел от этой культуры вообще. Но, наверное, перемены — это нормальное явление. Мы просто пришли к хип-хопу через фанк, через джаз, и нам сложно принять синтетическое звучание. Либо мы стали слишком профессиональны и привередливы, либо все просто стало вторичным. Рэп стал баблгамом. Все, что мы слышим, уже было. Новые артисты? Навскидку даже некого назвать. Либо тупое подражание кому-либо из уже состоявшихся исполнителей, либо некачественный андеграунд.

• — А вот если бы кто-то из современных звезд — допустим, Гуф — предложил совместный трек, вы бы согласились?

Валов: Это тонкий момент. А — мне должен нравиться персонаж. Б — мне должна быть близка тематика. Ну и, следовательно, продвижение должно быть правильным. Если все три пункта соединятся, то почему бы и нет? Деньги я не беру за свои записи. Мне тут неделю назад один парнишка из Сибири предлагал десять тысяч евро за совместную запись. Я ему отказал. Я так не делаю!

• — Как бы вы сейчас оценили состояние ветеранов российского хип-хопа? Есть ощущение, что они немного от реальности оторвались.

Валов: Смотри, ветераны хип-хопа — это те люди, кто уже отошел на отдых. Я знаю некоторых, они ведут курсы по брейкдансу, пишут рэп для себя, кто-то уехал за границу жить, многие в интернете, но все продолжают пассивно заниматься творчеством. Но если эти ветераны стали классиками, то они имеют право отрываться от реальности — и дай им бог здоровья! А нам некогда становиться ветеранами, мы в деле! Я не хотел бы выглядеть смешным и писать рэп для школьников, при этом не владеть ситуацией. Я хочу писать рэп о том мире, в котором я нахожусь. А криминал девяностых — это, на мой взгляд, интересная тема. Я столкнулся с тем, что молодые рифмомашины вообще не знают, кто президентом был в 90-х. Представляешь? И это в Москве. А в глубинке, наверное, еще жестче. Bad Balance всегда вещал и продолжает вещать только правильные вещи!