Стас Барецкий — о кладбище, драках, женщинах, Шнурове и альбоме «Дискотека»

О взрослении

Я с детства писал для себя стишки. Они прямо лезли изнутри, само все перло из меня. Что удивительно — всегда в рифму. Сами собой слова складывались. Даже сочинение в рифму написал однажды. Училка чуть не умерла от стресса. Всем потом читала, бегала по школе, пятерку поставила.

Я с шестнадцати лет на кладбище. Тогда работать могильщиком было выгодно, трупов было больше: стреляли, резали, убивали — мы получали много на руки и делили поровну на всех. Помню, был год 89–90-й, и у моего шефа была белая «Волга». Он ничего не делал, просто приезжал на кладбище на этой своей «Волге», смотрел на нас, говорил: «Ну че, негры, денег заработали?» И я думал: «Вот человек! Живет в свое удовольствие!» Это все из-за «Волги» из-за этой белой, тогда круче нее ничего для меня не было.

Сейчас я могилы не рою, работаю в ритуальном агентстве, администрирую всю Ленинградскую область. Прибыли особо никакой. Это держать кладбище очень выгодно, а работать там — это так себе. Сейчас вообще установили прейскурант, по которому каждому выдают зарплату, а левых денег нет. Вот крематорий — это крутая тема, у них там лафа, но попасть к ним нереально. А у меня там много друзей, меня взяли. Я с ними потусовался какое-то время, но понял, что трупы жечь — это не мое. 

О новом альбоме

Меня когда спрашивают: кто тебе «Дискотеку» сделал? Я отвечаю так: проблема в том, что я все сделал сам. Я и компьютер. Половина семплов, конечно, ворованные. Брал где-нибудь эти все «тумца-тумца» и работал над вопросом. А так — все сам, все дома. Единственное, голос сходил записал в студию. И человек еще был, который помог мне сделать это все удобоваримым по звуку.

Я исполняю шансон и слушаю шансон, потому что я люблю слово. А шансон — он очень жизненный. И он пацанский, мужской. Женщины так не умеют — что бы они ни пели, получается Майя Кристалинская. У них не шансон, а женская лирика. А женская лирика очень утомительная. Это только женщины могут выдержать. Я вообще за бабскими раскладами очень люблю наблюдать, но впрягаться работать с женщинами, например, — это кошмар. Для меня настоящий шансон — это Аркаша Северный, Круг и Севыч (музыкант группировки «Ленинград» Всеволод Антонов. — Прим. ред.). Севыч так поет! У него такой голос! Почему он не начинает делать сольную карьеру, я вообще не понимаю?

 

Музыка тупейшая. Тексты — банальные. Я его вообще для смеха сделал. Никакой политики. Она же всех уже … , на хрен она нужна? Сейчас актуальны как раз те вещи, о которых я спел в альбоме, — чистая бытовуха, все на уровне обычной простой жизни. Люди скачивают альбом, звонят мне, говорят: «Ну ты вообще красавчик». Ну круто, конечно, приятно. Но с другой стороны, что они там нового узнали? Что жизнь говно и все мы … ?

Я люблю дело. Я взял, сам сделал. Не сижу, не жду. Мне не нужно, чтобы куча музыкантов со своими капризами и тараканами вокруг прыгала. Я ни на кого не надеюсь. Большинство великих групп развалились из-за того, что в них по десять человек народу и каждый гнул свою линию. «Аукцыон» — это реальное исключение. А в «Ленинграде», например, все решает Шнуров, поэтому он и держится.

Сейчас на альбомы покупателей нет, даже «Ленинград» не продается. Так что я взял и выложил «Дискотеку» во «ВКонтакте». И малолетки слушают, перекидывают друг другу — это я точно знаю. Я с малолетками вообще дружу, и они мне помогают. Есть самые два помощника моих, один в Москве, а второй — в Нижнем Тагиле. Этот, из Тагила, сидит и парится за компом за меня, везде альбом закидывает, тиражирует, пишет о нем. Он смешной, просит иногда выложить для его друзей какое-нибудь видео, где я говорю: «Привет Лехе из Нижнего Тагила! Брат, уважаю!»

О коллабораторах

Сейчас я с «Ленинградом» не выступаю. Шнур не зовет, а я что, буду напрашиваться? Я с ним поговорил как-то: «Че там, — спрашиваю, — движухи какие?» Он говорит: «Ну, Стасон, а че ты там будешь делать? Банки рвать опять?» Я говорю: «Так тема-то хорошая — банки рвать. Бутылки могу еще бить». А он говорит: «Да не, у меня новая тема — Юля, она крутая певица, банки не в тему». Ну ладно, думаю. У меня ни обид, ничего. Я его понял. А потом он Юлю слил, и появилась белобрысая девка такая. Она чего-то никому не нравится, а я посмотрел на видео — нормальная: отрывается, пляшет. Юля-то стояла просто, типа ноги, типа не двигалась, ну пела разве что хорошо. А эта — прыгучая такая, как я в свое время. Шнур вообще молодец, держит тему. Он такой человек специальный, я таких больше не знаю — совсем на своей волне, настоящий человек сам в себе. И у него совершенно убийственная харизма.

С «Елками» («Елочные игрушки». — Прим. ред.) мы не сошлись характерами в плане музыки. Они люди такие, любят эксперименты. А я не люблю. Я им говорю: «Давайте тупо делать турбошансон и кататься по клубам». А они говорят: «Хотим с поэтом Родионовым замутить и попробовать всякое». То есть они реально творческие, с исканиями.

О кинематографе

Я снимался в порнухе и абсолютно этого не стесняюсь. Беркова еще под стол ходила, а я уже на столе ого-го. Дело молодое было. Я и сейчас рад бы сняться, но уже не зовут. Я ж тогда был высокий загорелый брюнет с синими глазами, это сейчас жизнь дала трещину.

Позвали меня однажды в сериале сниматься, двадцать тысяч за один съемочный день пообещали. Ну, кайф, думаю, теперь буду в кино! И раз — не звонит никто. Я звоню их ассистентке, а она говорит: «Вы очень дорого стоите, нам выгоднее взять кого-то подешевле». А я вообще не понял — чего тут дорого-то? Ну я позвонил ребятам, которые братков постоянно играют, и они, оказалось, по 3–4 тысячи в день зарабатывают. Типа каскадеры. Я охренел прямо. За такие деньги сниматься? Ради чего? Ради славы? Так славы-то никакой — они так прыгают, что и лиц не разберешь.

О досуге

Путешествия — это все херня. Я с группой «Ленинград» очень много наездился. Как раз период у них был такой — Шнур Европу хотел завоевать. Ну поездил я, посмотрел, но что-то меня вообще ничего не прибило, даже Америка. Вот в Германии мне, правда, понравилось. Потому что там публичных домов много. А я посещаю. Я холостой, так что это нормально.

Я в качалку хожу постоянно, в такую, реальную. Чисто железо, тренажеры — и все такие, из 90-х. Настоящая качалка, короче: женщин нет, и тренер — суровый мужик.

Я однажды траванулся разливным пивом, у меня после этого апатия какая-то. Лучше вообще ничего не буду, чем разливное пить. Бутылочное понадежнее. Вообще, я стараюсь пить поменьше сейчас, потому что заносит сильно.

О России

В нашей стране проблема в том, что у людей короткая память. Нужно постоянно поддерживать свой имидж, бухать и драться, чтобы о тебе помнили. Стоит тебе месяц-другой не появляться, все — тебя забыли. Вот Рома Желудь, я уверен, сам себя сейчас тыкнул. Я бы на его месте поступил точно так же, но, боюсь, не выкарабкаюсь просто в силу возраста. Невзоров в свое время тоже себе в плечо стрелял — ну а почему нет? Все так делают, это же пиар.

Или Филипп Киркоров. Мне его реально жалко. Он уже в интернете делает клипы хуже, чем у меня. А хуже, чем у меня, не бывает, даже у Сявы лучше. То есть Филипп упал совсем. Или смотрю — он пляшет в телевизоре в юбке. Даже не в килте, просто в юбке! Хочет стать типа Джигурды. Но Джигурда все по уму сделал: у него ни голоса, ни слуха, ни … нет, но он забил под себя тему, которой у нас еще не было, — стал официальным фриком, и ему больше ничего не надо. А бедный Киркоров-то куда лезет? У мужика же и голос есть хороший, и талант. Мне его жалко до слез.

В нашей стране великим быть невозможно. У нас нужно погибнуть вовремя, как Цой, тогда ты будешь великим. А если ты не погиб, как Кинчев, то и на хрен ты никому не нужен. Кто он сейчас, Кинчев этот? Да никто. Он, правда, занял правильную позицию — растворился в пространстве, его не видно и не слышно. Потому что он понял, что если бы он ходил на все эти демократические выставки и митинги или постоянно светился на ток-шоу, то вообще выглядел бы как лох. Но он никуда не ходит — молодец. Не умер вовремя — это жаль. А вот у Шевчука другая тема. Он офигенный поэт-лирик. Он бы мог такие песни петь за любовь! Почему он этого не делает? Потому что он за каким-то хреном все время пытается противостоять власти. И ему по-другому теперь просто никак. А кому нужна вся эта патриотическая и антиглобалистическая хрень? Вот песня «Осень» — обалденная! Почему нельзя было продолжать в этом духе? На хрена эта политика ему, я не пойму. У него семикомнатная квартира в Питере, жена на Украине держит сеть салонов, он единственный человек, который «Олимпийский» может собрать, — на хрена ему в политику было влезать, вот что непонятно. Ну на кого ты прыгаешь? Гэбэшники всегда рулили и будут рулить в этой стране — это ж понятно.

О телевидении

Я хожу на эти шоу, потому что мне скучно, делать нечего. А так — все-таки какое-то движение. Билеты мне в Москву покупают, приплачивают иногда, чтобы я пошумел. Я ведь никого не боюсь, поэтому в драку лезу без проблем. И внешность свою не берегу. Это красавчики за свои тонкие носы боятся. Подрался — вроде и развлекся. Ну и приятно бывает: на НТВ я ездил на прошлой неделе, они писали передачу «Бывшие профессии звезд», так я отсидел спокойно, а в конце они про меня целый сюжет показали, как будто я мегазвезда какая-то, — круто было. Я вообще НТВ очень люблю, обожаю херню, которую они гонят. Все эти женские сопли, что они выкручивают, — это такой кайф.

С Джигурдой мы виделись не раз. Есть даже видео, где я говорил, что набью ему … . И он в последний раз отказался со мной встречаться: один канал позвонил ему, просил драку со мной сделать постановочную, а он испугался.

О женщинах

Я познакомился на днях с девушкой: выпивали, закусывали, потом ко мне поехали. Я к ней такой подкатываю, а она начала: «Я думала, ты не такой, я тебе поверила». Я обалдел прямо: «Слышь, говорю, а ты чего ко мне ехала-то? Не врубалась, что ли, чем это все закончится?» Короче, что вышло: она выпила вина, приехала, умылась, выспалась и … утром. Я вообще не понял, что за логика такая?! Это хорошо, что я добрый. Другой на моем месте убил бы. А я женщин никогда не обижал. Мужиков — было дело, а женщин — никогда. Есть во мне что-то человеческое.

Женщины очень странные с этой своей темой про прекрасного принца, в смысле красавчика. Не понимают, что у мужика с красивой, а значит женственной внешностью преобладают женские гормоны. А это означает, что ему больше нравятся мужчины. Он, может, это скрывает, но это так. Потому что это природа. А природа — это чудовищная вещь. Она распорядилась так, что самые сексуальные мужики, они все в основном уроды. А самые красивые мужички — они в основном латентные … или у них плохо с либидо. Это стопудово. Потому что природа жестокая. Она, например, женщинам дает сексуальную энергию после сорока. А кому нужна женщина после сорока, когда всем хочется молодого тела?

Я всем женщинам говорю: «Рожайте, дурочки, пораньше! В двадцать лет, чтобы к вашим сорока они уже были взрослыми людьми». А одна мне заявляет: «На хрена мне дети, я хочу быть звездой». Я ей отвечаю: «Какая звезда, охренела ты, что ли? Роди, и на тебя через десять лет будут твои одинокие страшные старые подруги смотреть и завидовать, что у тебя двое-трое детей выросли красавчики». А она обижается: «Стас сказал, что моя жизнь — говно». А я не говорил такого. Просто я вижу, что дуре 26 лет — какая на хрен из нее звезда? Только с 16 до 20 женщина может стать звездой, и дальше только раскручиваться. А в 26 начинать — это уже поздняк. Ну или только, если придумать фишку, как Земфира. Но зачем быть как Земфира? Ведь насколько тупое у нее творчество!

Тетки сейчас циничные и прожженные какие-то. Девятнадцать лет для них сейчас — это вообще средний возраст, по-моему. Ей семнадцать, а она уже рассказывает про какого-то бывшего из Лондона, про какого-то теперешнего из Германии. Я … . Я в семнадцать был еще ребенком, только-только перестал в игрушечные машинки играть и стал на настоящие засматриваться. А у нее уже в семнадцать все было. Что происходит вообще? Почему молодые девушки, совсем еще малыши, так любят деньги? Почему они любят посидеть в красивом черном автомобиле, желательно немецком? Рестораны шикарные им нужны, тряпки всякие. Что за идиотские стереотипы? Где голова?

Или мои ровесницы, например. Вот ей сейчас сорок, и она готова со мной замутить. А где ты раньше была, двадцать лет назад, когда я, маленький и пухленький, страдал по тебе, а ты меня не замечала? Нет уж, сиди теперь одна.

О себе

Я вообще большую часть времени провожу на кладбище. И получается как в том анекдоте: двадцать лет хожу к пивному ларьку, не могу встретить нормальную девушку.

Сейчас уже реально пламенный мотор, который горел у меня с левой стороны, потихоньку начинает остывать. Самое страшное, что с возрастом мне это начинает нравиться. И вот тут понимаешь, что человек умирает не только физически, но и духовно. Ну не нашел я своего счастья в этой жизни. Песни песнями, имидж имиджем, а главного нет. И пошла обратная тенденция — когда начинаешь любить свое состояние одиночества. Меня же как воспитывали? Что у каждого человека должна быть семья, дети. И я только сейчас начинаю понимать, что это может быть не так. Не каждому дано.

Вот еще что страшно — я стал себя очень любить в последнее время. У меня никогда такого не было. Я на себя утром смотрю — у меня реально настроение начинает подниматься. А это плохо. Раньше я вообще себя ненавидел. И пытался что-то изменить в своей жизни. А когда человек в себя влюбляется, он перестает любить других. Он может добиться всего, чего он хочет, но в этой жизни не оставит ни доброго, ни светлого.

Да, охренеть у меня жизнь: сорок лет, альбом я записал от скуки, малолетки его качают. Зашибись я устроился.