«Скучно запирать себя на всю жизнь в лоу-фае»: Pussy Riot о новом клипе и России

• — Еще в декабре в видео про «чистку Манежки» вы ушли от предыдущей DIY-стилистики — новый клип это только подтверждает. Насколько давно и почему возникла потребность в таком шаге?

— Видео про чистку Манежки мы делали с двумя фотоаппаратами и одним карманным фонарем дальнего действия, который был перемотан в качестве фильтра туалетной бумагой. Лисьи хвосты, надетые на нас, мы брали в сетевых магазинах и сдавали их после съемок. Лично бегали с сумками, забитыми лисьими хвостами, по Москве, останавливая по дороге дворников и допрашивая их, где достать метлы. Один согласился было продать две метлы за 300 рублей, но его спалили на хоздворе. В другой раз один из дворников остановился и начал всматриваться в нас двоих поочередно — то в Алехину, то в Толоконникову:

— А зачем метлы вам?

— Для корпоратива.

— Девки, ох, девки… Опять что-то задумали? Танцевать собрались? — многозначительно спросил он. Мы поняли, что он в свою очередь все про нас понял, развернулись и пошли искать метлы дальше. Поэтому мы не стали бы так однозначно утверждать об уходе от DIY-подхода.

• — Теперь вы не ограничиваете себя рамками жанра? После лоу-фай-панка вы перешли к музыке не менее напряженной, но не такой динамичной — решение перейти к чему-то новому пришло вместе с переменой визуальной составляющей?

— Мы никогда не ограничивали себя рамками. Тем более рамками жанра. Мы — люди эксперимента. Наша художественная задача — осмыслять норму, поэтому мы не верим в предсказуемость и заранее заданную траекторию жизни и творчества. Музыка в данном случае является нашим же экспериментом, было бы глупо и скучно запирать себя на всю жизнь в лоу-фае. 

• — Насколько для вас сейчас важна музыкальная составляющая? За исключением «Путин зажигает костры революций» она раньше все-таки была не первостепенна — «I Can't Breathe» можно считать следующим шагом?

— «I Can't Breathe» — это, разумеется, шаг. Шаг, прежде всего, в другое языковое пространство. Мы никогда до этого не делали песен на английском. Мы не хотим разделять Pussy Riot на некое «до» и «после», такое разделение было бы натянутым и нечестным. Было бы странно говорить, что раньше, дескать, мы использовали музыку как метод, а сейчас вот взялись за качество. Качество для нас — это актуальность высказывания, а форма продиктована вдохновением. Сейчас нас вдохновляет форма студийного сотрудничества с музыкантами, на музыке многих из которых мы росли. Ричард Хэлл, Yeah Yeah Yeahs — это только начало сотрудничества и нашего знакомства за руку с музыкальным миром. 

• — Есть ли у нынешних Pussy Riot какие-то музыкальные источники вдохновения? Faith No More? Nine Inch Nails? Что-то еще?

— Да, у нас есть источники вдохновения в музыке. Их нельзя обвести линией какого-то направления или даже жанра. Нас вдохновляют те, кто слышит современность, кто неравнодушен к реальности и жаждет ее менять. Это, может быть, легендарный Терстон Мур, который посвящает свою последнюю песню Челси Мэннингу или начинающий, никому неизвестный бас-гитарист из норвежской тюрьмы, который с увлечением рассказывает, как поедет выступать на первый в своей жизни музыкальный фестиваль. Саша из The Jack Wood как-то раз замечательно заметила, что для музыки нет границ, поэтому она и имеет силу. Силу высказывания и власть влияния на мир. Те музыканты, которые верят в то, что сцена это больше, чем фестивальная площадка, и в их силах изменить мир наравне с классическими политическими силами — это наше вдохновение.

• — Правильно ли я понимаю, что новая песня записана совместно с Сашей и Матвеем из The Jack Wood и Scofferlane? Можно ли их считать частью Pussy Riot или это скорее была совместная запись с группой?

— Здесь передадим голос самим Cаше и Матвею:

«Что-то еще ожидать стоит всегда. В течение работы над циклом антивоенных песен, идея Pussy Riot написать композицию «I Can't Breathe» получила широкий отклик. В ее создании принимали участие различные музыканты и каждый сыграл в ней важную роль. У нас была всего одна последняя ночь на студии в Нью-Йорке, так что все желающие незамедлительно собрались вместе: Матвей принес основу произведения в целом, а также написал текст, исполнением которого занялась Саша и Ричард Хэлл, прочитавший уже известные всему миру последние слова Эрика Гарнера. Одновременно с этим Эндрю Уайатт создал пульсирующий индустриальный бит, который идеально сочетается с живой партией барабанов Шазада Исмаили, а Ник Зиннер из Yeah Yeah Yeahs придал атмосферу своим фирменным подходом к гитарному звуку. Во время сессии никто не обсуждал свою причастность к PR — всем было просто приятно участвовать в этой интересной коллаборации, совмещая андерграундные сцены двух разных континентов впервые в музыкальной истории».

• — Насколько я помню, Саша говорила о том, что вы записывали вместе песню антивоенную — «I Can't Breath» скорее не о войне, а против убийств в целом; значит ли это, что вскоре стоит ожидать что-то еще?

— Мы оказались в Нью-Йорке, чтобы записать одну песню, осмысляющую тему войны, а через пять дней покинули город с пятью. Место, время, люди, — все сложилось в удивившую нас комбинацию. Поскольку Pussy Riot не выпускают песен без клипов, нам еще предстоит снять видео на записанные композиции, но работа кипит и, значит, все получится.

• — Одну из главных американских тем последнего времени в песне вы совмещаете с российской историей в видео — планируете ли вы сталкивать темы подобным образом в дальнейшем? Становится ли Pussy Riot окончательно международным проектом и какое при этом внимание будет уделено проблемам России?

— Это получилось естественным образом: в то время, когда в США начались протесты с требованием привлечь к ответственности полицейского, убившего Эрика Гарнера, мы находились в Нью-Йорке и работали в студии. Мы, конечно же, не могли пройти мимо этих протестов: проблема полицейского насилия и чрезмерной милитаризации нам чертовски близка как людям, пережившим российский 2014-й год. Причина протестов нам была близка и понятна, и понятно было настроение людей, вышедших на улицы. Оно резонировало с тем, что чувствовали мы. «Я не могу дышать», — решающим фактором для создания песни стала последняя фраза Эрика Гарнера, которая потрясающим образом описала то, что чувствовали мы весь 2014-й, когда мы пытались раз за разом сделать художественное высказывание, но осекались о страшную реальность войны и сбитого ополченцами самолета. Когда происходит такое, остается только молча, с ужасом, затаив дыхание, смотреть. Pussy Riot родились в России, но уже из названия понятно, что группа не может быть исчерпана исключительно почвенной русской тематикой. Совмещение тематики международной и российской для группы органично.

• — В клипе вы в форме ОМОНа, но скорее все отсылает к псковским десантникам — что стоит за таким решением? Можно ли это трактовать как то, что при худшем из вариантов в земле окажутся все?

— Наше видео отсылает ко всем, кто чувствует, что задыхается от невозможности протеста.

• — Год назад вы говорили о том, что Pussy Riot больше нет — в чем, по-вашему, точное отличие новой инкарнации от предыдущей?

— Pussy Riot есть. Год назад пытались объяснить тот тонкий момент, что когда мы говорим о правозащитной организации «Зона права», созданной нами после освобождения, не стоит воспринимать ее как тождественную Pussy Riot. Кажется, некоторые даже это поняли!

• — Планируете ли вы сделать что-нибудь к началу весны, что-то подобное видео, появившееся 30 декабря?

— С Божьей помощью!