Симптом, маркер, критерий, аргумент, человек: пять лиц Канье Уэста

Канье как симптом медиа

Не так давно автор сайта Complex написал колонку о том, почему они писали и будут писать про Канье Уэста, даже если это будет новость из разряда «Канье Уэст сказал, что через год он сообщит кое-что важное». Канье — хороший повод поразмышлять о том, в каком состоянии сейчас находятся медиа: в первую очередь их интересуют большие музыканты, а дальнейший выбор героев статей зависит от повестки дня. Complex и вовсе признает, что не будет писать ни о ком, у кого нет хотя бы небольшого количества фолловеров и слушателей (похожим образом работает и местный The Flow). Отчасти это так — в век интернета некий удельный вес можно набрать уже и самому, но это работает не для всех сайтов: допустим, конкретно в случае «Волны» это шаг неверный. Долгое время «Афиша», затем «Афиша–Daily» и «Волна» пестовали тег «новые русские», и не предлагать читателю новых героев из ниоткуда было бы в корне неверно. Проблема, впрочем, не только и не столько в этом — а в том, как новости про Канье подаются иными изданиями: в погоне за трафиком многие печатают слухи, которые позже не получают подтверждения. Так это было, например, с обложкой сингла «All Day», считавшейся какое-то время обложкой альбома «So Help Me God», или же с синглом «Wolves», якобы выходящим 10 марта. Новости постфактум не опровергаются, из-за чего искать заслуживающие доверия источники становится все сложнее: это касается не только маленьких блогов, но, например, и самого Сomplex (новость про угрозу рэперу от Anonymous, явную утку, они написали всерьез), и Pitchfork (сделавшего апдейт новости, но все еще считающего четыре логотипа Meduza обложкой альбома). Безусловно, исключения есть — в том числе и среди вышеупомянутых изданий, просто раз на раз не приходится. Однако ситуация, в которой новости пишутся как можно быстрее и во все большем количестве, из-за чего на исправление новости недельной давности уже нет времени, несколько угнетает.

Канье как социальный маркер

Билеты на закрытый концерт Уэста в рамках Недели моды в Париже (проходивший под эгидой Louis Vuitton) продавались у перекупщиков по цене в 500 евро, а секретное выступление в британском Koko ознаменовалось еще и тем, что толпа ждала открытия дверей около четырех часов. Про цены на кроссовки от Adidas и будущую коллекцию и вовсе нет смысла говорить — хоть сам рэпер и оправдывается, что не он устанавливает цены на Yeezy Boost, все-таки Уэст уже стал олицетворением пелевинского лозунга «Солидный Господь для солидных господ» (не считая того, что он уже не очень-то и Бог, но об этом чуть ниже). Как бы ни пестовал Уэст в последнее время минимализм и умеренность, сам он справедливо продолжает быть символом хорошей жизни, о которой он пел много лет назад. Для прямой трансляции его первого показа можно было зайти в московский кинотеатр, подождать двадцать минут, опоздать на метро и услышать одним из первых его новый трек — и в этом определенно что-то есть. Конечно, простые сникерхеды и благодарные слушатели рады такому повороту, но ведь кто-то, как Сет Роген, послушал уже весь альбом. Впрочем, действуя в иные моменты как Робин Гуд — например, отдавая первому встречному в кроссовках Nike новые Adidas из своей коллекции, — сам Канье выглядит скорее странно, чем как-то иначе.

Канье как критерий моды

Конечно, сейчас про Уэста говорят в связи с его коллекцией чуть ли не больше, чем из-за его музыки. Его появление на Неделе моды в Париже интересовало фанатов в не меньшей степени, чем выход студийной версии «Wolves». Безусловно, всем заверениям о том — благо очевидцев довольно много, — что Уэст проводил за своей коллекцией все свободное время и интересовался всеми этапами производства, а не ограничился своим громким именем, веришь безоговорочно, но мода из заголовка здесь все-таки музыкальная. Именно сейчас стало окончательно понятно, что Уэст в этом плане — один из главных трендсеттеров современности. Он точно угадывает, что будет важно здесь и сейчас, и берет свое там, где видит свое, — даже в случаях, когда он обращает собственное, а потом и слушательское внимание на всем известную группу: не так давно выяснилось, что о Daft Punk он услышал только в 2006, а уже в 2007 вышел «Stronger». Он подсказывает, кто будет рулить звуком нынешнего момента — над работой с «So Help Me God» ему помогали (но не факт, что попали в альбом) Cashmere Cat, Хадсон Мохоук, 88 Keys и Пол Маккартни. Факт участия последнего, к слову, постоянно обсуждается фанатами рэпера — зачем, мол, записываться с каким-то дедом? Но во-первых, этот «дед» разбирается в музыке куда больше нашего, а во-вторых, Канье, кажется, знает что делает: довольно органично его любовь к минимализму сочетается с фортепиано и гитарой в исполнении Маккартни. И последнее — вытащив на сцену Brit Awards сборную Британии по грайму, Канье лучше любых колонок на Fader доказал, что Америка скоро полюбит истинно британский жанр.

Канье как музыкальный аргумент

Аргумент этот может быть как за, так и «против» — внезапно выяснилось, что царствование хип-хопа нравится и понятно далеко не всем. Сайт Furfur спрашивает у уважаемых критиков, когда жанр выйдет из моды (хотя делает это с присущей им иронией), а читатели «Волны» на полном серьезе говорят о том, что примитивнейшее исполнение неглубоких текстов под чужую музыку просто не может считаться чем-то достойным упоминания. Британский фанат рока с хорошей фамилией Лонсдейл в шутку создает петицию против Канье в качестве хедлайнера на «Гластонбери» — и собирает 80 тысяч подписей. Уэста с его непомерным эго, этого невероятного выпендрежника, легко выставить как главного злодея хип-хопа — особенно в связи с историей с Беком и «Грэмми». Если посмотреть здраво, Канье довольно изящно обыграл свою ситуацию с Тейлор Свифт и, подходя к Беку, просто ретировался, лишь после сказав примерно то же, что и после каждой «Грэмми», — что премию дают совсем не тем, кто того заслуживает, что многие не дожидаются годами своей награды, что пора бы уже начать уважать искусство и так далее. Не Бек был поводом, а Бейонсе, не получившая свою награду за один из лучших поп-альбомов за много лет. Противниками хип-хопа, к сожалению, не принимается во внимание то, что очень часто семплы переигрываются на живых инструментах (как это делал еще Доктор Дре много лет назад), что своя музыка вполне может соседствовать с чужой (и в случае «Yeezus» появление семплов работает еще лучше), что семплы — это еще и источник открытия новой музыки (см. прог-рок на «Power» и «New Slaves») и лучшего понимания той, что использует семпл (лучше всего так работает, если отклониться от главной темы, «To Pimp a Butterfly»). И Канье как доказательство самостоятельности и состоятельности хип-хопа работает — на каждое упоминание «мурселаго» приходится лихая метафора. Есть подозрение, что Канье нравится, что можно быть смешным, — иначе он бы никогда не записал трагикомедийную «Hold My Liquor».

Канье как простой человек

Возомнивший себя Богом поменял свое мнение о себе — в то время как многие трактуют название «So Help Me God» как «Помоги себе сам», хочется скорее посмотреть на это с другой стороны: новая фаза творчества Уэста — это самоубийство Бога, точнее того, кто себя им провозгласил. Что может быть тому причиной — вопрос. Можно шутить о том, что у Бога не может родиться дочь, или о том, что Канье выглядит смертельно уставшим на последних фотографиях. Можно рассуждать о том, что в браке и с ребенком на руках просто понимаешь о том, что ты смертен. Факт остается фактом — Канье Уэст понял, что он обычный человек. Он отдает пальму первенства Дрейку, он снимается в клипе с дочкой и водит ее на модные показы, но в то же время позволяет себе делать все, что он хочет, — как сейчас популярно говорить, просто потому, что может. Он говорит на показе Adidas о творческих людях (таких, как он), расширяющих границы, да и в целом повышает уровень безумства современной музыки — и ищет себя в таких же, как он, и берет в напарники. Это Трэвис Скотт, на своих выступлениях устраивающий по атмосфере практически рок-концерт, это Сиа, воющая волком в огромном парике на Saturday Night Live, это Фетти Вап с довольно дурацким хитом про королеву трэпа — все люди, которых выцепляет из толпы модной и новой музыки Канье, неординарны, чем-то отличаются от остальных. Это визионеры, фрики, не такие, как все, — но доходящие только до некой известной степени безумства, из-за чего представить коллаборацию Канье и Микки Бланко все еще невозможно. Канье долго упрекали в том, что он не комментирует Фергюсон — и он ответил, что его просто попросил не ввязываться в это отец, а сам альбом будет посвящен и актуальным темам (входит ли в них главная афроамериканская трагедия, вопрос). Канье понял, что все мы ходим под Богом, в том числе и он, — и хочется верить, что это будет самая искренняя его пластинка (не такая «искренняя» как «My Beautiful Dark Twisted Fantasy»). Да поможет ему Бог.