«Не хотелось опозорить наше наследие»

• — В 1993 году лидер Pixies Чарлз Томпсон отправил вам и другим участникам группы факс — в нем, по легенде, сообщалось, что Pixies распались, а больше вы не разговаривали. Как вы узнали о том, что Томпсон хочет собрать группу вновь?

Дэвид Ловеринг, барабанщик Pixies: Я тогда зарекся, что никогда и ни при каких обстоятельствах не буду играть в группе Pixies. Но прошло десять лет, в конце 2003-го мне позвонил гитарист Джоуи Сантьяго и сказал: «Слушай, тут Чарльз хочет, чтоб мы опять собрались». Я дико обрадовался. У меня тогда в жизни какой-то кошмар творился. Денег не было совсем. Я перестал играть на барабанах — десять лет за установку не садился, музыкой вообще не занимался. Зато стал иллюзионистом и выступал с магическими шоу. Может, вы слышали о голодных музыкантах — вот я тогда был голодным магом. Финансовая ситуация была кошмарной, с девушкой еще встречался очень, скажем так, непростой. Так что для меня это был второй шанс, потому что Pixies всегда были моей главной любовью. Очень скучал по ним.

В итоге мы почти семь лет играли только старые песни: ездили и ездили и играли одни и те же концерты, а потом в какой-то момент подумали: «Черт возьми, семь лет прошло, сколько можно уже». Так что в 2010-м Чарлз начал писать новые песни. Еще пару лет прошло, прежде чем они во что-то оформились и нам самим начали нравиться.

• — Басистка Ким Дил как-либо участвовала в процессе написания новых песен?

— Их всегда только Чарлз сочинял. Чарльз пишет песню, играет ее нам на акустической гитаре — а потом мы добавляем бас, барабаны и остальное. Так было, когда мы сочиняли и «Surfer Rosa», и «Bossanova», и новый материал. Для меня сейчас единственная разница была вот в чем: раньше мне приходилось придумывать партии и разучивать их очень быстро. Времени ни на что не было: Чарлз требовал, чтобы мы выпускали по альбому в год, так быстро, как только можем. Сейчас мы совершенно никуда не торопились, поэтому записываться было очень приятно.

• — Какой у вас любимый альбом Pixies?

— «Surfer Rosa». Мы же тогда совсем детьми были, не знали, как песни сочинять. Все было новое.

• — На «Surfer Rosa» очень много очень быстрых партий. Почему вы со временем стали играть медленнее?

— На «Indie Cindy» тоже есть жесткие треки: например, «What Goes Boom». Но быстрых и правда нет — разве что «Snakes», но это тоже не панк-рок. Все зависит от песен, которые пишет Чарлз. Когда мы начали сочинять новые песни, продюсер сказал нам: «Просто представьте, что вас не было на Земле последние 20 лет. Вы были в открытом космосе. Вы не знаете, как звучит современная музыка». Вообще, я думаю, что «Indie Cindy» — логическое продолжение «Trompe le Monde», который вышел еще в 1991-м. Нам нужно было придумать что-то, чтобы не опозорить наше наследие. Есть много песен, которые не вошли в альбом, потому что они были плохими. А так мы, в общем, всем довольны. Наши пластинки же нельзя сравнивать: сейчас мы записали «Indie Cindy», а дальше будет что-то другое. И мы не можем и не хотим нравиться всем и каждому: один любит звучание «Doolittle», другой — «Surfer Rosa».

• — Вы недавно в интервью сказали: «Когда становишься старше и мудрее, стараешься делать то, что комфортно лично для тебя».

— Сейчас мы, как и раньше, стараемся все делать как можно лучше, но чтобы нам было в кайф. С другой стороны, когда становишься старше, понимаешь, что уже не хочется так много работать. Делаешь то, что проще. В общем, да, видимо, это потому, что мы постарели.

• — Вот вы стоите на сцене как иллюзионист, а вот сидите за установкой. В чем разница?

— Когда я барабанщик, я сижу где-то в глубине сцены, передо мной стоят всего три человека из группы. А то, что зрителей может быть хоть 100 тысяч, не проблема вообще.

Когда я впервые выступал в качестве иллюзиониста, зрителей было всего семь человек. Я потел. Я трясся. Это был кошмар. Но я продолжал — и то, что я очень долго гастролировал как иллюзионист, помогло мне стать на сцене увереннее. Сейчас я могу хоть петь в Pixies! Так что больше не нервничаю.

• — Вам важна реакция поклонников и прессы на то, что вы делаете сейчас?

— А вы знаете, реакция довольно неплохая. Нас сейчас в основном слушают люди, которые еще не родились, когда мы распались первый раз. Мы играем на концертах новые песни, а они знают все слова! Они подпевают! Это поразительно. Вообще, главное, что сейчас изменилось, — мы стали популярнее. Больше людей ходят на концерты, ну и вообще — знают о том, что такое Pixies.

• — А почему, как вы думаете?

— Мы раньше были самой обыкновенной группой, которая играла альтернативный рок. Когда мы распались, сперва Nirvana, а потом и Radiohead говорили о том, какие мы великие и как мы на них повлияли. И вот мы здесь.