«Мужчина, женщина, между ними кусок ветчины — и играет наша песня!»

• — Давно хотел спросить: я ни у кого не видел такой смешной прямоугольной гитары, как у Претцеля. Откуда она взялась?

Франсуаза Кактю (барабаны, вокал): Он сам ее сделал. Он вообще любит сам делать инструменты, у него таких много. В Москву мы вряд ли возьмем прямоугольную гитару — зато возьмем оранжевую. Тоже самодельную: сами собрали, сами настроили, сами покрасили.

• — А ваша ударная установка тоже самодельная?

Кактю: Нет, там есть только одна кустарная штуковина: маленькая педалька, в которую записан звук моей бочки. Очень удобно: носишь ее в кармане, в нужный момент вытащил, положил на пол, прыгаешь на ней — и как будто в бас-барабан стучишь.

• — Как вы вообще стали барабанщицей? Не очень привычное амплуа для девушки.

Кактю: Однажды в 80-х я прочла объявление в газете: «Приходите и заберите бесплатно мою ударную установку, а то соседи угрожают меня убить». Надо было спасти человека — ну я и пришла к нему. Он оказался англичанином, и на кухне у него действительно стояла установка: чистая-пречистая, он, по-моему, по несколько раз в день каждую тарелочку от пыли протирал. Пришлось ее забрать, и после этого мы с подружками сделали нашу первую группу, она называлась «Лолиты». Провели три репетиции и дали первый концерт, еще не умея ни на чем играть. Все очень мило прошло!

• — Вы не только играете, но и живете вместе уже много лет. При этом есть стереотип, что для творчества непременно нужен конфликт, — у вас, стало быть, все по-другому?  

Кактю: Почему по-другому? Мы все время деремся, когда сочиняем музыку. У нас абсолютно разные взгляды на вещи.

Претцель Геринг (гитары и прочие инструменты): На самом деле я всегда стремлюсь к гармонии. А вот ей нужна ссора.  

Кактю: Ой, кто бы говорил! Я недавно написала песню — может быть, мы ее в Москве сыграем — называется «Frau in der Musik», «Женщина в музыке». Это о нелегкой женской доле в рок-группе.

Геринг: В нашей группе нелегкая доля у меня!

Кактю: Ага, рассказывай!

• — А у вас есть разделение труда какое-нибудь? Ну скажем, кто-то отвечает за музыку, а кто-то за стихи?

Кактю: Обычно я пишу тексты, а Претцель музыку.

Геринг: Тем не менее в последнее время мне кажется, что эта система себя исчерпала. Дело в том, что Франсуаза недавно написала песню, которая, на мой взгляд, лучшее, что мы делали за многие годы. Но послушать ее пока нельзя. Мы ее записали для филиппинского фильма про гангстеров, который вроде бы еще не вышел.

• — Для вас же вообще саундтреки к фильмам — привычное дело, да?  

Кактю: На самом деле было фильма три-четыре. Зато один из них — японский: там это называют «розовое кино». Ну, в общем, порнография. 

• — А реклама? В рекламных роликах ваши песни можно услышать еще чаще, чем в кино. Вы на все соглашаетесь?

Кактю: Как правило, соглашаемся. Хотя всяко бывает. Однажды какой-то итальянец вышел на нас с тем, чтобы мы ему дали использовать одну из наших песен в рекламе ветчины. Там должны были в кровати лежать мужчина и женщина, а между ними большой кусок ветчины. И под это играет наша песня «L’Amour à Trois», «Любовь на троих». Это было кошмарно, просто апогей дурного вкуса! Пришлось отказаться, мотивировав это тем, что Претцель вегетарианец — чтобы никого не обижать. Но это исключительный случай, обычно мы соглашаемся. Понимаете, мы независимая группа, нам нужны деньги. Поэтому когда нас зовут в рекламу, мы получаем гонорар… и убегаем подальше! 

• — Stereo Total — это группа-полиглот: у вас песни чуть ли не на десятке разных языков. Вы ими всеми владеете?

Кактю: Мне обычно приходит в голову строчка на немецком или на французском; реже — на английском. С нее все и начинается. Этими языками я более-менее владею, и еще испанским. А вот, например, с японским, конечно, все не так — мне приходится просить своих японских друзей перевести текст, а дальше заучивать его фонетически, по слогам, не понимая толком смысла и надеясь, что меня никто не обманул и что я не пою какое-нибудь непотребство! Надо, наверное, и с русским так поступить когда-нибудь. Не хотите перевести мне что-нибудь? Хотя на самом деле у нас есть одна песня на русском. Ну то есть это немного громко сказано — в действительности я там просто перечисляю подряд имена русских композиторов.

• — Вы же, кстати, уже в России выступали не раз?

Геринг: Да, мы впервые приехали в 99-м. В основном, конечно, были в Москве и Петербурге, но не только. Я помню, например, город Ишевск… кажется, так он назывался? И еще Новосибирск — там нам пришлось выступать в филармонии, где обычно проводятся академические концерты. На входе висел большой плакат «Джазовая певица Франсуаза Кактус и группа Stereo Total». Можете себе представить? Джазовая певица!

Кактю: А после концерта было интервью, и журналист спросил у меня, почему я играю с такими ужасными музыкантами.

Геринг: Тем не менее нам предложили слетать на еще один концерт — в какое-то место, хоть убей не вспомню, как оно называлось, уже где-то в районе Монголии. Но это получалось шесть часов туда, отыграть и сразу снова в самолет, шесть часов обратно. Мы решили, что это уже чересчур.

Кактю: А в Новосибирске на концерте еще была очень забавная женщина-переводчик. Очень парадно одетая, и всякий раз, когда я объявляла песню, она шла через всю сцену на каблуках — цок-цок-цок-цок. И переводила название на русский. Самое смешное было, когда я позволяла себе какие-то фривольности — ну например, про один трек я сказала, что это, мол, песня про петтинг. И из зала кто-то крикнул — что она говорит? Переводчица покраснела и ответила — это о поцелуях.

Геринг: А помнишь, перед концертом вошел такой большой человек с бородой и стал что-то сердито говорить?

Кактю: Да-да, и все вдруг засуетились и стали переставлять инструменты местами.

Геринг: Мы потом спрашиваем: что это было? Оказалось, что это был директор филармонии, у которого пунктик на тему симметрии: все на сцене должно быть симметрично расположено.

• — Скажите, вы вообще ожидали, что столько времени продержитесь? Группе 20 лет в этом году.

Геринг: Я совершенно не ожидал. Если бы я знал, что все так обернется, то уж точно бы не выбрал себе такой идиотский псевдоним — Претцель, то есть наш немецкий витой крендель, и Геринг, долбаный нацист!

Кактю: Претцель тогда играл панк-рок, и это казалось смешным.

Геринг: Да, а теперь, по правде говоря, бесит. Но назад уже не отыграть: меня давно иначе как Претцелем никто не называет.