«Людей разделили на два лагеря»: Наум Блик — о поэзии, джазе, войне и Земфире

• — Я так понимаю, вы сейчас интересуетесь джазом?
  

— Да, поскольку работаю с Трио Дениса Галушко. После знакомства с ними затянуло в этот мир.

• — И это потом неожиданно для вас вышло боком. Так что конкретно произошло в Бухаресте?

— Мне написала девушка из одного издательства, которое занимается подбором артистов на эту ярмарку. Название этого издательства я никому не сказал и называть его не хочу, потому что девушка, которая со мной общалась, она достаточно… Ну мы с ней хорошо, в общем, общались, дружелюбно, и я не хочу, чтобы у нее были какие-то сложности в связи с этой историей. Хотя, может, они и так возникли. Многие могут подумать, что я выдумал эту историю, так как не называю никаких источников. Это их право, но все, что я говорю, действительно правда. Я не любитель скандалов и не хочу хорошей девушке портить впечатление от нашего с ней общения. Но все действительно было — одна организация вышла на меня еще летом и предложила поучаствовать. Они посмотрели видеозапись, сказали, что им все очень нравится, что будет круто, если мы там выступим. А когда летом ситуация с санкциями обострилась, я получил ответ, где мне было сказано, что джаз — это американская музыка и выступать с ней в составе российской делегации не рекомендуется. 

• — Кто вам это сказал?

— Эта же девушка-менеджер передала слова руководства. 

• — То есть сначала вам говорили, что все нормально, а потом…

— А потом обострилась ситуация с санкциями, и, видимо, руководство решило лишний раз не высовываться. Хотя музыка у нас авторская, то, что играют ребята, — это они сами все придумали. Одно дело, если бы мы играли и переигрывали Чарли Паркера и начитывали под это стихи классиков, это еще куда ни шло, но тут совсем другое. Это говорит о том, что наши чиновники просто не разбираются в вопросе, либо если разбираются, то излишне переживают или, как говорится, «параноят». 

• — В какой форме вам сообщили об отказе?

— По электронной почте.

• — А сама цитата?

— Я публиковал ее в фейсбуке: «Наум, у нас тут такая проблема нарисовалась: так как мы работаем по сути на государство и представляем Россию, в Фед. агентстве по печати настороженно отнеслись к джазовому аккомпанементу ...типа это американская музыка и пр...Понятно, что звучит бредово, но с их мнением приходится считаться. В связи с этим у меня вопрос - могут ли ребята сыграть что-то из русской музыки? (может быть какого-то русского композитора взять за основу..там же по сути фоновая музыка нужна под Ваше чтение).   Просто нам очень нравится вся эта идея концерта в целом, и хотелось бы осуществить задуманное..сможем выкрутиться в этом плане?» (Орфография и пунктуация сохранены. — Прим. ред.)

• — Как эту новость восприняло трио Галушко?

— Ребята меня целиком поддержали и сами были в шоке. Мягко говоря, мы все сильно удивились.

• — Вы считаете, что этот случай положительно или отрицательно отразился на вашей карьере? В комментариях к одному из материалов об этом случае цитировали ахматовское «Какую биографию делают нашему рыжему!».

— Я не расцениваю это так. Что случилось, то случилось. Поживем — увидим. Вообще, все, что бы ни происходило, я стараюсь расценивать таким словом — «хорошо». Все, что случается, — это хорошо. Мы не можем знать наверняка, что было бы, если бы было по-другому. 

• — Почему вы однажды отделились от группы EK-Playaz и начали сольную карьеру?

— Я никуда не отделялся, группа существует по сей день, скажу больше — мы готовим новый альбом, и уже есть несколько треков. Пишется медленно, но тем не менее задел есть, и мы все-таки настроены выпустить пятый альбом. Сольный проект был нужен потому, что с возрастом мое мировоззрение менялось и меня тянуло больше в сторону именно взрослой поэзии и поэтического рэпа. Я с 18–19 лет читаю в основном веселые ироничные куплеты в EK-Playaz. Мы очень много сделали, и мне хотелось осуществить нечто более значимое, копнуть глубже. Наум Блик — это альтер эго, одна из моих сторон, лирический герой. Все, конечно, началось с альбома «Re:поэты». Эта идея пришла мне голову, и я писал его шесть лет. Ну а дальше появились свои треки, и группа никуда не делась — мы взяли, так скажем, перерыв в плане нового материала. Сейчас я хотел бы выпустить альбом именно с EK-Playaz — вспомнить былые времена, повеселиться, отвлечься от серьезных дум.

• — Это будет тот же ироничный хип-хоп или там тоже будет Наум Блик?

— Наума Блика там не будет совсем. Да, это будет более весело и иронично, но уже по-взрослому. Последний альбом EK-Playaz вышел в 2009 году, то есть прошло практически пять лет. Новые треки, я вам скажу, очень интересные получаются. Простые, легкие, понятные, вызывающие добрую улыбку.

• — Почему вы работали над «Re:поэтами» шесть лет?

— Я с самого начала понимал, что это достаточно серьезная и ответственная работа, что здесь нельзя давать себе никакого послабления. Все должно быть выверенно. Для меня было очень важно сочетание минуса и текста. Плюс мы писали вещи EK-Playaz, и поэтому я потихоньку, никуда не торопясь, просто шесть лет писал альбом «Re:поэты». Подбирал скиты, делал вырезки из всяких фильмов, с диктофона. И я по-прежнему считаю, что альбом действительно получился достойным.

• — Как я читал в одном интервью, для вас на первом месте слово, а в другом вы говорите, что вы текст пишете, отталкиваясь от минуса.

— Эти утверждения друг другу не противоречат. Если говорить о рэпе — я же еще стихи пишу, но это другое — минус меня вдохновляет на текст. То есть я могу писать тексты только на те минуса, которые слушаю на репите постоянно. День, два, три, пять — и они не надоедают. Если такой минус попадается, тогда я пишу. А слово на первом месте потому, что для меня все-таки рэп — это ритмическая поэзия. На один и тот же минус можно написать абсолютно разные слова, и одна вещь станет культовой, а другая пройдет мимо. Можно прописать просто кричалки и скороговорки, а можно написать текст, который будет изобиловать какими-то яркими образами и хлесткими рифмами. Нет, не хлесткими — не нравится мне это слово… В общем, какими-то интересными ходами, и он будет проникать в душу. Поэтому слово все-таки на первом месте, а минус добавляет.

• — Вам кто-то нравится из российских битмейкеров?

— Мне очень нравится, что делает Murovei. Сильные минуса у Басты и BMB. Близок подход РЖБ к битам. Sher Adishi и Dani Desh, по-моему, очень талантливые парни. Ну это первые имена, что в голову приходят. А вообще российский битмейкинг в последние годы сделал серьезный рывок. Много достойных имен есть.

• — Что вы думаете о рэп-баттлах?

— У баттлов, как и у всего в этом мире, минимум две стороны медали. С одной стороны, это хорошая возможность потренироваться в техническом плане и набить руку, то есть хорошая тренировка для эмси. С другой стороны, это пустая трата времени, на мой взгляд. Можно заиграться и потратить время на треки, про которые через неделю уже никто не вспомнит. А через год их никто не переслушает — все просто забудут. Человек как личность, может быть, останется, но эти баттловые слушать никто не будет, а тем более через пять лет они будут неактуальны. Мне кажется, это то же самое, что писать на заборе слова матерщинные. Шел мимо, написал слово из трех букв — ну и что? Может быть, даже и красиво напишешь, но… Лично для меня баттлы — это пустая трата времени. Мне интереснее через свое творчество бороться со временем, стереотипами, рамками, самим собой, в конце концов, нежели с коллегой по цеху. Но это личное дело каждого, чем ему заниматься. Главное, по-моему, в эти баттлы не заиграться. Меня даже звали судить баттлы, но я не пошел.

• — Вы в последнее время от русского рэпа вообще старались держаться на расстоянии и не ассоциировали себя с ним — или это неправда?

— Не знаю, со стороны виднее, скорее да, чем нет. Можно сказать, я не ассоциирую себя с теми артистами, кто мне безынтересен. А с теми, кто интересен, можно сказать, я делаю одно дело. В любом случае хип-хоп — это моя молодость, он всегда со мной останется, в какие бы творческие эксперименты меня не уносило. 

• — Вы однажды в интервью задали вопрос: «Думаете ли вы, что есть что-то общее между бардами 60–70-х годов и современными рэп-исполнителями?» А сами вы бы на этот вопрос как ответили?

— Я бы ответил, что есть. Но, конечно же, не на сто процентов. Барды шестидесятых годов использовали гитару для того, чтобы свои стихи преподносить в такой форме. Это же были не просто песни — это была новая форма поэзии. Сейчас не всех рэп-артистов можно назвать поэтами, но те, кого можно, тоже используют минус как ритмическую основу для своих поэтических экспериментов. Эти два явления, мне кажется, похожи, потому что, если говорить о других музыкальных направлениях, музыка все же больше на себя обращает внимание, а тут — слово. Шнур говорил в интервью: «Если бы Высоцкий жил сейчас, он бы читал рэп». Я с ним полностью согласен.

• — Вы говорили, что долго не читали книги, а потом начали. Почему начали?

— В школе я читал не так много, а уже в институте начал постепенно втягиваться. Но, конечно же, толчком послужила идея альбома «Re:поэты». Когда я понял, что нужно сделать именно цельный альбом, тогда увлекся чтением книг и, конечно же, поэзии. Ну и дальше просто пошло и пошло. В какой-то момент я понял, что чтение для рэп-исполнителя очень много может дать. Это просто необходимо для саморазвития, иначе в какой-то момент можно остановиться, и все. А вообще я заядлым книгочеем себя не считаю, просто стараюсь держать мозги в тонусе.

• — Вы читаете современных поэтов?

— Мало.

• — Почему?

— Они в основном все в интернете, а мне с компьютера сложно усваивать стихи. У меня есть несколько книг современных поэтов. Да, это интересно, но классики все же больше притягивают. Хотя есть очень достойные современники. Мне нравится Леха Никонов — я считаю, это гений нашего времени. Мне нравится Олег Груз, Ах Астахова. У нее недавно вышла книжка, где она написала стихи от лица мужчины — и я был поражен, насколько точно она описала некоторые чисто мужские вещи. Еще в Екатеринбурге живут хорошие поэты Саша Аксенова, Константин Комаров, Александр Вавилов, например. Вообще, талантливые поэты всегда есть, просто я далеко не всех читал.

• — Вы считаете, что «Re:поэты» — это самое популярное из того, что вы делали?

— Наверное, да, это самая значимая моя работа. Спектакль был поставлен по мотивам альбома, туда было привлечено много разных людей. Но в то же время меня печалит тот факт, что люди меня ассоциируют только с альбомом «Rе:поэты» и думают, что я не умею ничего, кроме как читать на бит тексты классиков. Вообще, у меня вышло еще три альбома, которые, в общем-то, по-своему тоже хороши. И они все отличаются друг от друга. Я стараюсь, чтобы каждый альбом отличался от предыдущего, и хотелось бы, чтобы люди обратили внимание на мои сольные вещи. Я считаю, что альбом «Антарес» остался недооценен публикой. Хотя по-рэперски это очень хороший, цельный альбом получился. Но, может, я недостаточно продвигал его, и люди его пропустили.

• — Почему вы больше всего хотите сотрудничать именно с Земфирой?

— Мне кажется, это абсолютно космический человек. Если бы нам удалось что-то совместное сделать, это было бы просто счастье.

• — Вы говорили, что скоро будет новый альбом EK-Playaz. Что вас сподвигло опять вернуться к группе?

— У нас есть коллектив, куда входят три человека — я, T-Bass и Larie One, наш диджей. Мы очень давно друг друга знаем. Larie One сейчас живет в Праге, но так или иначе мы видимся. Когда мы вместе едем куда-то выступать, все происходит очень весело, и я сразу забываю горестные моменты. Мы много сделали для уральского рэпа. А годы-то идут, уже к сорокалетию близятся. Хочется подвести итог. То есть был последний альбом, все растворилось, многие подумали, что группа распалась, — а на самом деле мы не заявляли о таком. Мы недавно отпраздновали 15-летие. На концерт пришли уже взрослые люди, которые выросли на наших песнях. После него захотелось что-то еще сделать, благо есть над чем работать. Люди действительно ждут новый материал, и вот мы вместе решили его записать.

• — А что была за история с гимном «Молодой гвардии», причисленный авторству EK-Playaz? Чья это инициатива? Что вы об этом думаете?

— Я стараюсь об этой истории не вспоминать. Я к этой песне вообще не имею отношения. То, что ее озаглавили EK-Playaz, — это ошибка. Это песня T-Bass, он ее записал в виде эксперимента. Он пообщался с людьми, и я об этой песне узнал, когда она уже вышла. Хотя я знал, что что-то готовится, что было какое-то общение. Но слишком быстро все произошло, и я узнал уже по факту. Лучше обо всем этом спросить у него.

• — Вы однажды говорили, что в политику стараетесь не лезть, но в то же время вас «не устраивает современное общество, его нравы, повсеместная коррупция и разруха». Так как все-таки? Вот у вас был ролик c мероприятий «Марш мира» и «Антимарш»…

— Это совершенно не политический ролик. Это ролик про людей. Просто так получилось, что этих людей разделили на два лагеря и, к сожалению, между ними возникла ненависть. Этот стих о том, что мы все под одним небом живем — и нам нужно как-то договариваться. Просто я взял уже готовые съемки — может, если бы мы снимали специально, что-то другое бы получилось, а операторы снимали эти два мероприятия и не думали, что потом возникнет нечто подобное. Что касается отношения к политике и остальным вещам, то тут у меня двоякая ситуация: я стараюсь не лезть в политику, с одной стороны, а с другой — есть вещи, о которых невозможно молчать. Сейчас именно социальная напряженность общества, как ни крути, постоянно становится темой дня, и иногда какие-то новости наталкивают на конкретные поэтические строки. В то же время я стараюсь смотреть на вещи отстраненно, хоть и не всегда получается.

• — А вы сами можете разделить позицию людей, которые вышли на тот или иной марш?

— Я стараюсь понять и тех и тех. Когда люди, называющие себя патриотами, говорят, что Америка ведет агрессивную внешнюю политику и старается диктовать свои условия другим странам, я не могу с этим не согласиться, ведь это действительно так. Когда их оппоненты говорят о повсеместной коррупции и кощунственных злоупотреблениях властью, я тоже не могу не согласиться, это тоже так. И у каждого своя правда, каждый по-своему прав. Тяжело понять человека, не побывав в его шкуре. С ним можно очень долго разговаривать, но если ты проживешь конкретно его жизнь в его шкуре, то еще неизвестно, каким будешь ты. Если ты проживешь с его родителями, поработаешь на его работе, пообщаешься с его окружением — тогда, может быть, поймешь, почему именно сейчас, в данный момент времени, он так говорит и ведет себя.

• — Но у вас есть твердые убеждения? Например, что война — это плохо.

— Конечно, мне очень горестно видеть, что нас разделили, что братские народы воюют друг с другом. Мне очень горестно, что русские люди воюют между собой — сейчас, когда выходят на митинги и обзывают друг друга последними словами. Лично я стараюсь смотреть на вещи отстраненно. Я понимаю, что каждый по-своему в чем-то прав. Люди за тысячелетия своего существования, по сути, не изменились. У них появились айфоны вместо дубины, но они такие же злые, алчные и корыстные… И в то же время — ранимые, отважные, любящие, запутавшиеся… Такими люди были на протяжении истории человечества, такими остаются и сейчас. Вот когда они научатся договариваться без слов и не лгать друг другу — это будет самый значимый виток эволюции человека. Даже круче полета в космос.