«Играла мелкой с пацанами — рылась в песке, в грязи валялась»

«Голоса»

Андрей Мартынов (синтезаторы, гитара, вокал): Эта песня, как и треки с любимого всеми EP, появилась достаточно быстро — я ее сделал практически за ночь. Мне сразу показалось, что она хорошо подходит для вступления.

Семен Гуревич (бас-гитара, сведение): Второй голос на альбоме — это Андрей, он занимался вокалом в школе. Мы с ним одноклассники, окончили школу при консерватории. Андрей учился на дирижера-хоровика — у него достаточно сочный бас. Я слышал, как он поет Шостаковича, — очень здорово.

Андрей: Образование нам очень помогает, конечно. Мешает ли оно воспринимать музыку тех, у кого его нет? Муджус, по-моему, говорил, что у него такой подход: раз он занимается графическим дизайном, для него музыка как слои. И мне это не мешает его слушать — у него свой подход, он тоже клевый.

Тося Чайкина (вокал, синтезаторы): Если ты получил корочку об окончании музыкального заведения, это еще не значит, что ты супермузыкант. Очень многие забрасывают музыку, потому что, как бы это печально ни звучало, у них нет артистизма, таланта. Все поверхностно. Мне вот очень помогают образы — я беру музыку из конкретных воспоминаний. Гармонию я не очень хорошо знаю, у меня по ней троечка. Но у меня хороший слух, я музыкально мыслю. В то же время это не математическое восприятие — я опираюсь на красоту, на сочетание.

Семен: Посыл гораздо важнее, чем образование. Хотя вот, например, Джеймс Блейк — я с ним на одной волне в том плане, что он тоже человек с музыкальным образованием. Оно ощущается в прогрессии гармоний, в формообразовании. Во время обучения классической музыке очень большое внимание уделяется различным видам формы. Конечно, это помогает немножко очертить в голове пропорции, когда ты слушаешь музыку. Это ощущается в музыке людей, у которых есть образование. Но есть те, кто сами в себе воспитали чувство формы — оно у них интуитивное.

Андрей: Том Йорк вот не умеет ноты читать, но гениальный. У Radiohead, правда, есть Джонни Гринвуд с музыкальным образованием.

Тося: Если говорить о голосах вообще: из вокалисток я много слушала Эми Вайнхаус, Анну Герман, Sia. Мне очень нравится, как поет тот же Джеймс Блейк. Рэй Чарлз. Не то чтобы я за год стала петь по-другому — когда мы записывали первый EP, я сидела достаточно близко перед компьютером и ненавязчиво напевала что-то в микрофон, даже не в полный голос. На живых выступлениях все вообще по-другому — ты не можешь петь тихо и иногда себя не контролируешь. Я над этим работаю — несколько человек мне сказали, что хотели бы слышать на концертах песни в том же исполнении, что и на записи. Не всем нравится, что я голосищем поливаю.

«Весна»

Андрей: Песня не новая, но мне изначально хотелось видеть ее в собрании. Если рассматривать альбом как некую структуру — это опять же, ну, весна. Начинаем, когда все оживает.

Тося: Наша почечка распустилась. «Весну» все любят, она хитовая. Говоришь, нас часто журналисты называют романтичной группой? Я девочка, я романтичная.

Семен: В силу юного возраста у Тоси переживания обострены, и во многом ощущение романтичности исходит из ее текстов. Ну как можно применять слово «романтичность» по отношению к аранжировкам Андрея? С другой стороны, они разнообразные, яркие, смелые, эмоциональные, контрастные — наверное, это разумно .

«Улица»

Тося:  Мне не нравится голос — я имею в виду, эффект на нем. Почему там дилея столько?

Андей: Это не дилей, Тося. Это просто техническая накладка.

Тося: А в записи почему дилея столько?

Андрей: Там тоже нет дилея!

Тося: У меня что (складывает руки в рупор), вот такой вот голос?

Андрей: Это, кстати, тоже песня, которая родилась во время нашей с Тосей импровизации. Она играла на гитаре, а я — на синте. Тося хотела забить на нее, а мне почему-то очень понравилась эта штука. В тот момент было классно на улице. Свет был очень красивый, солнце клонилось к закату. Это отражение того момента.

Тося: Комната была пустая. Думаешь, «Улица» хитовая? Не знаю, мне кажется, хитовые песни более энергичные. А эта довольно расслабленная.

Семен: Ну по сравнению с «Улетай» она довольно энергичная. И барабанные тут синтипоповые.

Тося: Как у Преснякова.

Семен: Важен ли для нас Петербург и его улицы? Ну а как может быть неважен Петербург для людей, которые в нем родились и выросли?! Тося — на Петроградке, мы с Андреем — в центре: он ближе к Сенной, я ближе к Театральной площади. Мы с Андреем выросли в музыкальных семьях: у Андрея папа — композитор, у меня папа — музыковед, пианист, мама — скрипачка. У Тоси тоже родители-музыканты. Мы выросли в окружении искусства, культуры — всего, чем славился наш город. Конечно, это на нас сильно отразилось — даже мрачные стороны нашего города…

Тося: … они прекрасны.

Андрей: Я живу на улице, где Достоевский «Преступление и наказание» написал. Атмосфера города бывает очень недружелюбная, темная, мистическая, но мне она все равно близка. Когда я где-то нахожусь, мне всегда хочется вернуться. Ходили ли мы во двор играть с детьми? У меня тут с дворами не очень.

Семен: У меня тоже.

Тося: А у меня вот был двор. Даже садик. Играла там мелкой с пацанами — рылась в песке, в грязи валялась. Так что детство было.

Семен: У меня детство было, когда я уезжал летом на дачу в Комарово.

Андрей: Я в Репино много был.

Семен: В Репино есть замечательное место — Дом творчества композиторов. Поскольку у нас папы связаны с Союзом композиторов, всегда была возможность туда попасть. А так мы с Андреем скорее домашние дети. Я занимался на скрипке постоянно — не до того было.

«Сега»

Андрей: Это одна из центральных песен. Она не просто про приставку — скорее, про эскапизм, про то, что, на мой взгляд, многие люди нашего поколения стремятся уйти от реальности. К тому же в современном информационном потоке очень легко затеряться. Некоторые любят выпадать из того, что происходит вокруг. Это не очень весело, наверное. Для меня это вещь, которая ухватывает некий дух времени.

Тося: Я сочинила эту песню минут за пятнадцать у себя дома, когда было нечего делать. Придумала партию пианино — просто что-то наигрывала, — а сверху записала голос. Стихов предварительно не писала: пела, что думала, то есть на ходу все излагалось. Хотела эту песню выложить в таком состоянии в сольный проект TosyaChai. Скинула Андрею и попросила сказать мне что-нибудь. А Андрей сделал новую версию, мы перезаписали вокал — и вот она на альбоме.

«Море»

Тося: Песня родилась спонтанно. Мы сидели в полумраке в этой комнате. Я сказала: «Андрей, сыграй, пожалуйста, что-нибудь в духе Sunsay». Я очень люблю песню Sunsay «Теплая».

Андрей: А я не очень люблю.

Тося: Но Андрей все-таки пошел на компромисс и начал что-то играть. Мне эти аккорды понравились, и я начала петь.

Андрей: Ты начала петь, потом забыла, что пела, потом что-то придумала, и затем я тебя уговорил восстановить, что было.

Тося: То есть текст был, а потом он родился заново. Более осмысленно. Я хотела ее оставить в акустическом варианте, чтобы она выделялась. Но Андрей добавил синтезаторов под конец и бит сделал. Получилось довольно расслабленно и приятно.

«Деревья»

Андрей: Если «Море» было более летним, то «Деревья» уже какие-то осенние. Хотя, по-моему, я их не осенью придумал. Самая меланхоличная песня, наверное.

Тося: А текст я написала на заказ.Когда нас снимал Lak TV и мы на улице еще летом пели песню «Рыба», мне говорят: «Давайте еще что-нибудь сделаем и придумаем петербургский текст». Я придумала, и так родилась эта песня. Но я не представляла, что под текст будет именно такая музыка. Мне казалось, это что-то более лирическое, нежели бодрое и танцевальное.

«Улетай»

Андрей: Изначально это был Тосин трек, который она записала на свой ноутбук.

Тося: Ночью.

Cемен: Он сразу показался нам очень мощным — очень понравилось многоголосье, которое Тося там устроила. В общем, когда выбирали треки, которые войдут на альбом, мы с Андреем сошлись во мнении, что эта песня должна быть нами переработана.

Андрей: А Тося сначала не хотела ей делиться.

Тося: Да, я ее хотела как TosyaChai выложить. Вообще, хочу отдельный альбом выпустить: у меня есть материал, который надо хорошенько доделать. Но сейчас нет времени — я занимаюсь проектом для балета, премьера будет 15 апреля во второй Мариинке. Там будет что-то вроде фестиваля молодых хореографов. Мой лучший друг делает балет, и я пишу для него музыку. Сейчас заканчиваю, а дальше буду плотно дорабатывать TosyaChai.

«Далеко»

Тося: Непростая песня.

Андрей: Есть мотивы личного характера. Ну и… вот.

Семен: Это песня, которая для нас очень много значит. Она в чем-то является лейтмотивом непростого периода нашей жизни. Даже не хочется ничего об этом рассказывать. На мой взгляд, это лучшее Тосино стихотворение. Особенно припев. Мне кажется сильным оборот, который она там использовала.

Тося: Мои любимые поэты — Есенин, Ахматова, Маяковский, Бродский. Еще, кстати, мои последние стихи, по-моему, написаны очень слаженно. Там сохраняется ритм, мысль… (Семену) Что ты угораешь?

Семен: Я не угораю. Просто зачем себя так хвалить!

Тося: Нет-нет-нет, это… Господи. Ты меня сбил с мысли. В общем, меня хвалил один петербургский поэт — он пишет под псевдонимом Иван Ларин. Я считаю, что он очень яркий, современный классик. У него очень…

Семен: Тот чел, который с нами на концерте был? Да ладно?

Тося: Да. Ты читал его стихи?

Семен: Читал. Отстой полный.

Тося: В общем, я говорю, что…

Семен: Да…

Тося: Я могу уйти отсюда.

Андрей: Спокойно.

Тося: В общем, последние мои стихи были написаны после чтения Ваниных. Они меня вывели на новый уровень.

«Воспоминания»

Тося: Это Бродский читает.

Семен: Вернее, поет военную немецкую песню про Лили Марлен.

Андрей: Второй трек, который тоже написала Тося. Я почувствовал, что он хорошо ляжет. А вообще воспоминания для нас, конечно, важны: в творчестве очень часто неосознанно отражаются и перерабатываются разные переживания.

«Туман»

Тося: И все. Туман!

Андрей: Когда я с Тосей обсуждал порядок песен, у меня было две позиции, на которых я настаивал, — «Голоса» и как раз «Туман». Она тоже возникла достаточно давно — месяцев восемь назад.

Семен: В ней гитара — кульминационный момент. Как, кстати, и на всем альбоме.

Андрей: Мне в принципе нравится шумовая гитарная музыка, хотелось это тоже передать.

Тося: Кому мы уже показывали альбом? Я — родителям. Когда Андрей кидает мне демоверсию, я сажаю маму и бабушку на диван и включаю им ее. Они даже советуют мне что-то, потому что сами преподают вокал: у мамы я обучаюсь, а бабушка преподает в консерватории. Они могут и по аранжировке что-то подсказать, и вообще довольно критично слушают — если что не нравится, говорят сразу.

Aндрей: То, что мы кажемся такими приличными и вряд ли напьемся перед концертом, — это забавный момент. Если честно, цинизм … [надоел]. Очень многие чуваки, мне кажется, злоупотребляют, пытаясь показать, какие они классные. Мы тоже умеем весело проводить время! Впрочем, я не считаю нужным это афишировать и вставать в позу.

Семен: Мы простые ребята с простым образованием! Хотя кто простой на самом деле? Все сложные.

Тося: Все интересные. Есть ли у нас план стать популярным? Каждому музыканту будет приятно, если его будут слушать много людей. Для меня важно, чтобы человек впитывал в себя музыку и создавал нечто новое. Я хочу, чтобы каждый при прослушивании улыбался и не грустил, чтобы слушателю было хорошо. Я хочу, чтобы таких людей было больше! В Петербурге я вижу очень мало людей, которые всем улыбаются. Я хочу раскрепостить людей добротой. Но мы вообще не рассчитывали на массовость. Вспомни, как мы зародились: выложили песню, назвали себя «Морем облаков» — и понеслось. Обратного пути нет. Еще мне очень нравится выступать — прежде всего это хороший способ освободиться от тяжелых эмоций. Песни с альбома тоже несколько видоизменятся на концертах: я вот на балалайке буду играть и на губной гармошке.

Андрей: Но если дальше будет больше, будет очень круто. Сейчас, конечно, все кажется не таким простым и легким, как тогда было.

Тося: Если первые песни были скорее импровизацией и мы не задумывались о том, как они создавались, то сейчас мы уже по-другому мыслим и об аранжировке, и об исполнении. Серьезнее ко всему подходим. Начинаешь думать: как слушатель это воспримет? Это же и правда очень важный момент.