Why?, Nadja, Бен Фолдс, Никита Прокопьев и другие вспоминают Эллиотта Смита

«Я считаю, что внутри Эллиотта Смита жила великая поэзия современного жителя большого города. Часто восприятие творчества сводится к тому, что ты либо веришь, либо не веришь. Я верю. Верю, что он чутко ощущал все тягости и радости своей жизни, жизни в Лос-Анджелесе, жизни после «Good Will Hunting», верю, что он близко к сердцу воспринимал свои отношения. В «Над пропастью над ржи» Сэлинджер писал, что есть такие писатели, которым хочется позвонить по телефону и поговорить с ними. Если бы я мог, Эллиотт Смит был бы первым, кому бы я позвонил. Безумно талантливый музыкант, порой его песни напоминают классические произведения. (К примеру, его кавер на The Beatles, «Because» или собственная «I Didn’t Understand»). Сейчас, когда прошло уже 10 лет с момента его смерти, в его творчестве находят все больше и больше вдохновения музыканты разных стилей, и я говорю не о Мадонне. Я часто слушаю разные группы и четко понимаю: да, это влияние Смита. Для меня он олицетворение того самого субъективного стиля singer/songwriter, вокал и гитары в дабл-треке, еле слышный, ласкающий ухо голос. Идеальное попадание всех наложений голосов, хоров. Безусловно, один из талантливейших людей, живших на нашей планете. Каждый может найти частичку себя в его творчестве.

Историю в «Between the Bars» я прекрасно представляю себе как свою собственную, с аналогичными отношениями с алкоголем, позволяющим тебе забыть обо всех надоедливых людях и проблемах вокруг».

«Уход Эллиотта Смита был большой потерей. Я не очень хорошо его знал, но у моей группы был совместный тур с ним и Беком. И Эллиотт, и Бек, и вся команда постоянно играли в баскетбол вместе — а я не умею играть в баскетбол, чаще всего я получаю локтями по лицу. Однажды я все-таки сыграл с ними, и Эллиотт размахивал локтями так, как будто никакого завтра не существовало. Я понял про него одну вещь, которая меня очень впечатлила: он был довольно жестким. Жестким парнем. И после этого ты начинаешь смотреть на него как-то иначе. Я помню, как он сказал мне: «Когда ты вырос в доме, где все кричат друг на друга, последнее, что ты будешь делать в своих песнях, — это кричать». И мне кажется, в этом проблема современной рок-музыки: в ней крик — это часть отдыха. И, следуя Эллиотту, им всем нечасто приходилось слышать в детстве крики». (Из серии интервью для iTunes Original)

«Каким образом первый раз я услышал Смита, я уж и не вспомню, наверное, прочитал что-то у Семеляка. Но я послушал, и мне не понравилось. Помню второй раз: в университете мне поставил пластинку «Either/Or» Гоша Мишнев, известный сейчас тем, кто следит за русской сценой, как Монти Механик. И как-то так, в общем, получилось, что Эллиотт Смит для меня на протяжении лет пяти, если не десяти, оставался наряду с Летовым одним из двух важнейших авторов. При этом если у Летова напрямую я ничему не учился, то у Смита учился именно сонграйтингу — сейчас же, надо признаться, я несколько разочарован в его манере: она интересная, но довольно простая.

Последнее время основному корпусу сочинений Смита я предпочитаю альбомы его первой группы, Heatmiser. На них Смита сильно сдерживает соавтор по группе, Нил Гаст. Сами песни грубо сработаны, незрелы, просты — более панк, более тру. «Pop in G» показательный в этом отношении пример: два квадрата, сыроватый и прямолинейный припев, соло. А больше и не надо ничего».

«Needle in the Hay» я впервые услышал в сцене попытки суицида в «Семейке Тененбаум» Уэса Андерсона. Это была темная, душераздирающая, меланхоличная песня, идеально подходившая моменту, — она побудила меня найти альбомы Смита. «Roman Candle» и «XO» — мои любимые. Я ценю его более близкие к поп-музыке, хорошо аранжированные песни с «Figure 8», но простые и скромные композиции, где нет ничего, кроме голоса и гитары — такие как «Needle in the Hay», — мне нравятся больше всего.

Я прочел книгу Бенджамина Наджента «Elliott Smith and the Big Nothing», настолько же информативную, насколько депрессивную, и нашел некоторые стороны жизни и личности Смита схожими с тем, что происходило в моей жизни и моей музыке. После того я решил отдать ему дань уважения — как музыканту, который вдохновлял меня, и как человеку, изо всех сил старавшемуся найти баланс между существованием и творчеством. «Needle in the Hay» была не только первой услышанной, но и моей любимой песней Эллиотта — поэтому выбор песни для сборника каверов моей группы Nadja, «When I See the Sun Always Shine on TV», был очевиден.

Несмотря на то что это достаточно прямолинейная песня, на нее очень сложно сделать кавер. Сложно ухватить и передать настроение композиции, холод и напряженность оригинала. Мы сделали несколько версий и аранжировок — от минималистичных и скромных до разрывающихся от эмоций — и наконец пришли к той, что можно услышать сейчас. Мы попытались совместить в ней простоту и сырость оригинала с многослойным шугейзовым звуком той музыки, что мы делаем обычно».

«Как-то раз друг дал мне послушать «Miss Misery» — песня понравилась, и я скачал все альбомы. Осенней ночью я ехал домой из другого города, в плеере была только что скачанная дискография Эллиотта. Прослушал почти всю; не могу конкретно сказать, почему выбрал для кавера именно «Christian Brothers». Возможно, настроение или погода была ближе к этой песне. Мне все его песни нравятся, это мой любимый исполнитель. Близко его настроение, особенно в песнях со второго альбома. Для меня он кто-то вроде творческого идеала. Сам я работаю совершенно в другом жанре, игра на гитаре у меня скорее исключительно для себя, но, думаю, если я когда-либо начну делать с гитарой что-то серьезное, это «что-то» будет похоже на творчество Эллиотта. Эллиотт жив, пока мы его помним. Вечная ему память».

«Моя музыка не очень сложна в плане аранжировок, но я всегда стараюсь запрятать в нее какие-то вещи, которые не бывают слышны с первого раза. Через несколько дней после начала нашего тура с Эллиоттом мы отдыхали после концерта, и он сыграл мою песню — и не забыл про практически неуловимый маленький аккорд, который на записи звучал несколько иначе, чем вживую. Я был потрясен. Не только тем, что он смог это расслышать (а он действительно смог, он был хорошим слушателем), а просто то, что мы обсуждали с ним что-то подобное; это волнует меня и до сих пор». (Из интервью журналу Portland Monthly Mag.)

«Oh Well, Okay» близка мне больше других: у меня в жизни был не самый хороший период, и именно тогда я прочувствовал силу песен Смита, их проникновенность. Это было как раз то, что нужно. Впервые я услышал его в кино — в «Семейке Тененбаум» играет его песня, в тот момент когда герой бреется и режет себе вены. Еще я почему-то был уверен, что далеко не многие знакомы с его творчеством, поэтому складывалось ощущение, будто он поет мне персонально, это приятно. Мне нравится манера его пения, и он отличный аранжировщик».

«Я помню как сейчас: десять лет назад я ехала по городу Провиденс и услышала по радио о смерти Эллиотта Смита. В тот момент мне пришлось остановить машину и съехать на обочину. Я не знала его лично, но у меня было ощущение, будто знаю, — я думаю, так было со многими его слушателями. Таким было его творчество — одновременно и особенным, и подходящим каждому. Я не могу отрицать глубокого влияния его музыки на всю мою жизнь.

За несколько лет до того я впервые увидела его вживую в теперь уже несуществующем бостонском клубе Avalon. Зал был полон неприятного вида посетителей — «Умница Уилл Хантинг» только вышел, и я ощущала, как моим персональным сокровищем приходится делиться со всем миром. Конечно, я была счастлива оттого, какую известность получает мой любимый музыкант, но беспокоилась, что ему будет сложно сохранить свой талант, чувственный и хрупкий, в то время как на него смотрит весь мир. Я помню, каким хрупким он показался в тот момент, когда начал петь кавер на «Because».

Теперь, когда я стою перед бесконечными болтающими толпами и чувствую себя слишком уязвимой, чтобы вообще выступать перед людьми, я вспоминаю моих кумиров. Я думаю об Эллиотте Смите и о том, как много он со мной говорил. Я вспоминаю, что большинство людей хотят прочувствовать музыку, поделиться с кем-то своими ощущениями. Я вспоминаю Эллиотта Смита, «2:45 AM», «Between the Bars», «Pitseleh» и бессчетное количество песен, которые продолжают говорить со мной спустя годы». (Из интервью Drowned In Sound.)

«Больше всего мне у Смита нравится «Between the Bars». Собственно, не могу сказать, что являюсь его фанатом, — мне нравится его творчество, и все. Но я не очень разделяю его взгляды на жизнь. Точнее, не взгляды — я не знаю, какими они были, — но ведь известно, что источником вдохновения его была депрессия. Он, по сути, жил в ней. Отсюда и наркотики. Мне жаль, что так вышло — он очень мало творчества оставил после себя. Конечно, можно подумать, что не будь депрессии, творчества не было бы вовсе — но, может, и нет.

Мне нравится стиль Эллиотта. Почти все его песни легкие, их несложно повторить самому, слова в них незатейливы, а музыка проста. Но в то же время они как-то цепляют. Пожалуй, основная причина, почему мне нравится Эллиотт: его песни легко переиграть самому. Гитара — мое хобби. В свое время The Beatles получили огромную популярность как раз из-за этого: любой школьник мог выйти во двор и сыграть «Yellow Submarine». Та же история потом была с Цоем. А для меня таким исполнителем стал Эллиотт».

«Впервые я услышал об Эллиотте, когда владелец Mush Records (это был мой лейбл на тот момент) купил мне «Figure 8» в надежде, что это вдохновит меня на новое творчество. Мне альбом понравился, но не очень сильно — я не смог отделаться от своей любви к «Kid A», который навеки поселился в моем CD-плеере сразу с наступлением миллениума. Год спустя (или чуть позже) я сходил в кино на «Семейку Тененбаум», и сцена, в которой была использована «Needle in the Hay» просто сразила меня. Я стал буквально ОДЕРЖИМ этой песней. Я был в таком несколько депрессивном состоянии — она просто попала прямо в цель. Я купил диск с саундтреком и слушал ее без остановки. Мне нравится в «Needle in the Hay» необычная манера смены аккордов; то, насколько она западает в память, насколько попадает в тебя самого. Как только у меня появилось немного денег, я сразу купил себе все его альбомы: «Roman Candle», «XO» и «Elliott Smith». Я прошел с ними через весь ад не самого легкого периода в моей жизни — в то время я записывал первые альбомы Why?

Эллиотт Смит — потрясающий исполнитель и музыкант. Я собираюсь сыграть на концерте, посвященном Эллиотту, и исполню «Angeles», «The Biggest Lie» и «Say Yes». Это мои любимые песни. Как видите, в выборе не было ничего сложного».