«Boiler Room» — это эволюция пиратского радио»

• — Вы помните самое-самое первое шоу «Boiler Room»? Было ли у вас ощущение, что вы делаете что-то важное с точки зрения культуры, или это была просто обычная вечеринка?
  

— Первую вечеринку мы делали с приятелями. Втроем играли и обсуждали пластинки, а четвертый наш друг отвечал на вопросы и общался с людьми в чате. На тот момент главным было ощущение радости от того, насколько простое это решение. Нам казалось, что мы делали нечто вроде пиратского радио. Мы получали удовольствие от возможности играть пластинки в комфортной обстановке; можно было валяться на диване, выпивать или покуривать сигарету.

• — А зачем вам такое вообще понадобилось?

— Я знал людей, которые были музыкантами, владельцами звукозаписывающих лейблов или были еще как-то связаны с музыкой, и мы вместе давно хотели создать какое-то пространство, где могли бы представлять местную музыку. Локальная сцена никого особенно не интересовала: ни радио, ни телевидение, ни печатные СМИ; для рейтинга им совершенно не нужно было закапываться в какие-то местные темы. Я тогда работал в помещении старого склада в районе Хекни, и прямо рядом с моим офисом была малюсенькая котельная. И как-то раз мы решили в эту комнату перенести колонки и оборудование — получилась такая небольшая домашняя студия. Мы стали звать наших друзей-музыкантов, чтобы они там записывали миксы и музыку, диджеили. Ребята там хорошо проводили время: занимались музыкой, иногда выпивали и болтали. И вот как-то раз я смотрел прямую трансляцию лайва своих друзей на Ustream. Ну и я подумал, что это вообще отличная идея: просто-напросто купить веб-камеру и устроить свою собственную радиостанцию. Дешево и интересно! Мы сделали первую трансляцию и поняли, что это невероятно здорово, — этот эфир посмотрели сотни людей в Европе и в Великобритании. Мы стали делать такие трансляции каждую неделю, и на четвертую неделю наше шоу смотрели уже несколько тысяч человек одновременно. Мы поняли, что этот проект заинтересовал людей, и стали приглашать играть уже не только своих друзей, а просто разных музыкантов, которые нам нравились. А через восемь недель музыканты уже сами стали нам писать и говорить, что хотели бы принять участие в нашей программе. Ну и дальше понеслось — через год нам уже пресса сама писала, разные спонсоры хотели с нами работать. И мы задумались — почему людям это так понравилось и что еще можно сделать, чтобы развивать этот проект. Решили, что дело именно в акценте на локальные дела. Ведь никакой неизвестный музыкант, даже если он очень талантливый, не может так запросто пробиться в большие медиа. А мы даем ему эту возможность.

• — А кто первым пришел к вам в гости?

— Первый, кого я помню, был Тео Пэрриш. Мы привезли его из гостиницы в студию, и он стал просто играть с пластинок, которые там нашел.

• — Устраивать пиратские радиотрансляции, кстати, на тот момент было легальным занятием?

— Вообще-то нет. Для нормальных радиотрансляций в Британии необходима лицензия, а пиратское радио никаких лицензий не имеет по определению. А мы без всяких финансовых затрат сделали профессиональную вещь — вещали на весь мир, а потратили что-то вроде двадцати фунтов на веб-камеру. Ну вот, например, сейчас даже пиратская радиостанция — это все-таки упорядоченная компания с офисом и какими-то правилами. А мы все сделали максимально просто и при этом получили возможность общаться с людьми со всей планеты. Хотя на первом шоу было всего 120, кажется, зрителей.

• — А какой статус у вас сейчас? «Boiler Room» — это пиратское радио?

— Мы об этом не думаем. Вообще, в Британии был бум пиратских станций, но мы как-то от него отстранились. Эволюционировали, что ли. Нам нравится выстраивать своего рода сеть, связывать музыкальные сообщества по всему миру. Это дает возможность показать максимальное количество музыкальных новинок. Да, думаю, это своего рода эволюция пиратского радио, причем даже более дешевая с точки зрения производства.

• — А вы не планируете сделать клуб, каким-то образом перейти в оффлайн? Было бы логично, мне кажется. 

— Ну как вам сказать… На заре «Boiler Room» у нас была крошечная комната в течение целого года. Что-то вроде базы. Я думаю, что нужно иметь такую базу в каждом ключевом городе. Не полноценную студию звукозаписи, а просто комнату с базовым оборудованием. В октябре этого года мы представим три площадки: в Лондоне, Берлине и в одном из американских городов. Это будут мини-базы, которые помогут нам держать планку высокого качества трансляций. У каждой площадки будет куратор, который будет придумывать программу на шесть недель. Эти постоянные площадки станут частью нашей новейшей истории. Думаю, мы будем менять их каждые 2–3 года. В этих же городах будут выездные программы: вечеринки или, например, поездки в студии, где люди хранят свои частные коллекции пластинок. Это и есть суть «Boiler Room» — попадать за закрытые двери, показывать места, в которые просто с улицы не попадешь. И это не совсем про клуб, куда можно купить билет.

• — Вы вот говорите — андеграунд. Но у вас же давно уже играют большие звезды. Том Йорк, Джеймс Блейк, Джейми хх…
  

— Все зависит от того, как вообще на это посмотреть. Вообще, важный аспект основной идеи «Boiler Room» — это восприимчивость; нам важно, как люди воспринимают музыку. Именно поэтому мы хотели бы, чтобы любая хорошая музыка была доступна каждому. Поэтому мы стали брать и больших музыкантов, но это всегда музыканты, которые нам самим нравятся, — мы за «музыкальную честность» в этом смысле. К тому же ничего специально коммерческого в них нет, с пошлыми попсовиками мы не работаем. Да и понятие «андеграундный» в том смысле, что этого музыканта нигде нельзя найти, уже не работает. Хорошая музыка должна быть доступна как можно большему количеству народа. Я думаю, сами музыканты тоже будут поддерживать эту идею.

• — А вы же не платите гонорары музыкантам или как?

— Иногда. Например, если мы работаем со спонсором, то выплачиваем гонорар и артисту. Но для многих музыкантов поиграть у нас на вечеринке — это в первую очередь промо. Ведь играют же музыканты на радиостанциях или записывают миксы для разных изданий бесплатно. Также и с «Boiler Room». Ну и вообще-то мы же не продаем билеты на наши вечеринки, не продаем алкоголь, мы никак не монетизируем наш проект, — мы защищаем наше шоу от каких-либо попыток его эксплуатировать в коммерческих целях. 

• — Знаете, «Boiler Room» хотели в России уже давно сделать, но все не получалось. Почему? Ведь технически это совершенно не требует затрат, как вы сами уже сказали.

— Это только так кажется, что не требует. На самом деле, мы арендуем оборудование, арендуем площадку, записываем трансляцию, поддерживаем сайт… Это все стоит денег. А так как у нас никакой рекламы нет, а спонсоры бывают не всегда — ну сами можете прикинуть. Нам всегда хотелось устроить «Boiler Room» в России, а тут мы нашли парня, который ведет страницу «Boiler Room» в российской социальной сети «ВКонтакте», и у этой группы более 22 000 подписчиков. И как только мы услышали всю эту музыку из Петербурга, из Москвы и других российских городов, мы сразу же захотели к вам приехать. 

• — Сколько всего людей работают в «Boiler Room»?

— Я как раз сижу в офисе. У нас тут 18 столов. Прямо сейчас тут 24 человека. По всему миру на «Boiler Room» работает 45 человек. Это и диджеи, и люди, которые продюсируют музыку, да и вообще люди, которые как-либо связаны с индустрией. Мы все время расширяемся и ищем умных и интересных кураторов.

• — Вы сказали, что не продаете алкоголь на вечеринках. То есть люди вообще не пьют? И даже бесплатного бара нет?

— У нас будут бесплатные напитки в России — есть кое-какие партнеры. Ну и вообще люди на вечеринках «Boiler Room», разумеется, пьют. Но важно, что наши шоу заканчиваются в 11 вечера, поэтому это, так сказать, «трезвые вечеринки» — можно потанцевать, а потом прийти домой, и, не знаю там, поработать. Это правда очень хорошая штука, особенно, если говорить о танцевальной культуре, которая тесно связана с алкоголем и наркотиками. Нам важно, чтобы люди слушали музыку в первую очередь, а не напивались или долбили на танцполе.

• — А какие еще у вашего проекта есть правила?
  

— Правило номер один — это качество контента. Мы никогда не будем букировать дерьмовых EDM-музыкантов или трешовый трэп. Я знаю, это, конечно, клише, но, тем не менее, я хотел бы сказать, что для нас очень важно развиваться и расти, не теряя при этом качество музыки, которое мы продвигаем.

• — Вы часто помогаете новым артистам. Как эта система устроена в Англии? Работает ли там система «тусовки», то есть существует какой-то узкий круг друзей-промоутеров, которые продвигают своих знакомых и зачастую этим ограничивается?

— «Тусовка» часто контролирует распределение заказов на выступления, ну то есть все, что связано с деньгами. Это своего рода индустрия. На данный момент, однако, есть множество примеров, когда новые имена открывают сами слушатели без посредников из влиятельных тусовок. Сарафанное радио работает по полной. «Boiler Room», конечно же, внимательно слушает записи, которые нам присылают, мы слушаем треки, которые играют наши гости, и довольно часто находим новых артистов из разных уголков планеты. Есть музыканты, которые жалуются на отсутствие внимания к их музыке по причине того, что они не в «тусовке». Но их основная проблема — это то, что их не приглашают выступать за деньги. Для того, чтобы твою музыку услышали, людям не нужно быть в «тусовке» — есть же интернет. У всех есть шанс.

За Pixelord мы следим давно, лет десять уже. Раньше он делал музыку как Gultskra Artikler, это был очень интересный проект; потом уже как Pixelord начал развивать в России вонки, хип-хоп, гэридж — у вас такого никто не делал. В общем, он очевидный герой «Boiler Room». Муджуса я впервые увидел в Москве году в 2005, он играл вместе с DZA. Они тогда выпустили совместный альбом. Это была очень экспериментальная запись, тоже для России совершенно несвойственная. Как-то раз я видел его в Берлине: я гулял по Темпелхофу, бывшему аэродрому, Муджус стоял там и играл на какой-то странной вечеринке; была только мобильная саундсистема. И мне очень понравилось это выступление — у Муджуса есть уникальная фишка, которой у других музыкантов нет. OL — тоже очень интересный битмейкер. В общем, мне кажется, ансамбль получился хороший. Вообще, понятно, что список артистов у нас очень длинный, — но за одну вечеринку нужно показать некий срез целой музыкальной культуры, причем наиболее наглядно. А так-то на примете у меня есть люди и из Петрозаводска, и из Омска, из Томска, из Новосибирска, из Петербурга. И мы всех их будем звать. Нам очень важны локальные артисты.