Почему в России так популярен витч-хаус

Подъезжаем к клубу Pipl, в плеере играет «Inside Looking Out» диджея Скрю. У входа толпятся люди в черном, очереди нет — все уже в разгаре; этих просто не пустили — строгая охрана на входе не впускает тех, кто минимально похож на совершеннолетних. Там же девушка, похожая на Кейси из «Молокососов», одновременно просит помочь ей со входом и говорит о том, что вечеринка отвратительна, и вот все у них так: пока бумажная «Афиша» говорит о конце иронии, здесь пытаются найти себя люди, которые только ей и живут. Вся эта толпа в черном, что неудивительно — дресс-код; впрочем, из черного у меня только футболка группы Xiu Xiu, про которую мне потом скажут музыканты в гримерке «Ой, у тебя на майке арбузики», а мои компаньоны, которые опрашивают толпу, и вовсе в синем поло и белой рубашке с лимончиками. Мы на этом мрачном празднике жизни явно чужие, но всем плевать — хотя бы потому, что на сцене играет группа IC3PEAK, одни из главных представителей жанра.

Когда я захожу в зал, надо мной будто загорается огромная неоновая вывеска с надписью «На вечеринке музыка не имеет значения» — эти холодные синие несуществующие буквы словно обжигают меня, и я почти сразу начинаю догадываться, что дело не в IC3PEAK, не в находящихся, по словам своей группы, в зомби-состоянии Crossparty, даже не в Summer of Haze, повелителе витч-хауса. Музыка здесь явно второстепенна: здесь пришли показать себя и — что еще говорят в таких случаях? — насладиться обстановкой, хорошо провести время. Так можно сказать приблизительно о любой вечеринке, если только вы не играете эмбиент-техно: основное количество людей идут на бренд, то есть на название места или вечеринки, а не на имя исполнителя. Не на Виллалобоса, а в «Арму», не на Келелу, а в «Стрелку», теперь — не на группу «Убийцы», а на «Witchout»; все это значит лишь только то, что к восьмой вечеринке им удалось хорошо себя зарекомендовать.

Конечно, толпа словно поклоняется своим любимым исполнителям — но только лишь потому, что они играют здесь и сейчас. Это вообще замкнутый круг: по сути, любители витч-хауса (правильнее, конечно, было бы говорить о «так называемом витч-хаусе», но об этом потом) переслушивают музыку только для того, чтобы вернуть себя на вечеринку, представить себя на ней. Что бы вам ни говорили о том, что можно представить, слушая эту музыку, все будет враньем — и вам, и самому себе: это музыка по большей части о танце и для него. Summer of Haze называет свой стиль гострейвом — и ставит себя скорее в один ряд с Энди Стоттом, IC3PEAK себя называют аудиотеррористами (кто услышит, как поет их вокалистка Настя, тот поймет почему), но еще и говорят о том, что куда больше ориентируются не на витч-хаус, а на новый мрачный R'n'B, Илья из Crossparty говорит мне, что они играют витч-рейв, а группа «Убийцы» вообще играет электроклэш, роднящий их скорее с «Барто», но никак не с Salem. Меня, в 2010 году скачавшего все существующие на тот момент витч-хаус-альбомы — верите вы или нет, но это правда, их было так мало, что все они весили два с половиной гигабайта, — не обмануть: к каждому артисту, конечно, нужен особый подход, но все они без исключения к витч-хаусу имеет такое же отношение, как, допустим, к трэпу; хотя с последним, пожалуй, родства даже больше.

«Там [за рубежом] витч умер? Ну, пожалуй, да — после того как Crystal Castles распались, это стало неизбежным», — говорит нам девушка из толпы. Здесь теряются при упоминании Скрю, явно не слушают хип-хоп — всем русским рэперам они предпочитают тех, с кем записывается «Хейзи», или на крайний случай сэдбоев вроде Pharaon, между oOoOO и Salem выбирают вторых, в качестве одежды выбирают вещи коллекции Typo Monogram, которые куда уместнее смотрелись бы на каком-нибудь JACK댄스 или «Спутник 1985», сопровождающем местные хардкор-концерты: это явно не субкультура, а просто модники, постепенно теряющие свою силу просто потому, что вечеринка становится все популярнее. Целевая аудитория становится все обширнее, и все чаще от посетителей доносится несколько презрительное «Многие вообще не знают, зачем они сюда пришли». Это определенно первый шаг к деградации только начавшего свой путь движения: в тираж может выйти вещь, как, допустим, футболка «Напрасная юность», но тут это, пожалуй, грозит всему движению — совсем скоро рюкзачки Kokon to Zai, настоящие и поддельные, станут чем-то вроде торб с «Гражданской обороной», отпугивающих людей от музыки.

«Witchout» до недавнего времени — это настоящее объединение: вот сидит парень у сцены и в какой-то степени охраняет ее, но он одет так же, как и все остальные. Выясняется, что это друг одного из исполнителей и организаторов, видимо, здесь ценится взаимопомощь и временами правда чувствуется какая-то общность, о которой говорят старожилы, но нельзя не видеть, как она сходит на нет.

Как Летов не имел ничего общего с так называемыми говнарями, предельно превратно понимавшими его музыку, так и неофиты «Witchout» видят в этой музыке что-то совсем не то — или же не видят ничего. Дискуссия по поводу того, что витч-хаус делает в 2015 году, обязана перерастать совсем не в то, что в России все появляется с опозданием; это банально не так, нет — далее должен возникать разговор о том, что людям до сих пор удобно вешать ярлыки. Витч-хаус сам по себе как дресс-код: ты сразу понимаешь, что ты должен быть в черном, Tumblr сможет подсказать тебе в каком. То, что называют русским витч-хаусом, могло бы быть чем-то самобытным, если бы не было распространено по всему миру; различаются только названия. Девочки и мальчики, выкладывающие свои фотографии и понравившиеся изображения под тегами pale teen и pale skin, слушают примерно то же самое, только современнее и лучше, к тому же Summer of Haze совсем не Райан Хемсворт — и совсем не из-за другой оптики или более мрачного настроения.

Вынесенный в заголовок вопрос должен был появиться не на «Волне» — просто потому, что о музыке тут говорить ровным счетом не имеет смысла: ни один из музыкантов банально не играет этот самый витч-хаус; даже дискуссия о том, плохая или хорошая это музыка, в данном случае бессмысленна — ну и банальная мысль о том, что все зависит от конкретного исполнителя, здесь как нельзя кстати. Витч-хаус — это не субкультура, потому что у нее нет идеологии, когда кто-то восклицает, что вокруг одни хэлс-готы, в этом уже есть противоречие: участники одного движения не могут взять и быстро перейти на сторону другой в зависимости от обстоятельств времени и места; это просто вечеринки, это стиль, но совсем не музыки. И как раз скоро это все умрет — когда админ нескольких пабликов говорит нам о том, что «Witchout» будет и в 2098 году, это не может не вызвать улыбку.

С чего такие мысли об исчезновении? Коммерциализация практически никогда и никому не шла на пользу — и чехлы на мобильный в стиле витч-хаус, и переезд в настоящий клуб вместо промзоны, это все вещи одного порядка. Но есть и еще кое-что, а именно эта статья.

Что я имею в виду? Во-первых, вокруг слишком много знакомых людей: главный редактор Furfur Саша Сколков и фоторедактор The Village Иван Анисимов время от времени выходят из-за угла за кулисами, чтобы проверить, не закончил ли я говорить с группой IC3PEAK, которую им необходимо снять, оказывается, они тоже делают репортаж. Внизу — главный редактор «Афиши» Даня Трабун, дизайнер Гоша Рубчинский, редактор отдела «Мода» Wonderzine Олеся Ива, Лиза Кологреева из «КМ20», редактор Platform Юра Катовский; как потом скажет Трабун во время нашего разговора о вечеринке, «мы делаем ее зашкварной». И это правда — когда до чего-то добираются большие издания, когда что-то делается таким, что нельзя не заметить, жди беды: совсем скоро это выйдет из моды и перестанет быть интересным большинству. «Лучшие вечеринки», говорит Трабун, «это первые две, когда о них почти никто не знает». «Witchout» вышел из этого возраста — и мы своими статьями только помогаем совсем исчезнуть в небытие. Витч-хаус уже по многим причинам мертворожден, но мода тоже, вот увидите, скоро сменится. Фотографирующие на веб-камеру коленки девочки резко заинтересуются чем-то другим — останутся лишь самые упертые или те, кто банально застрял в каком-то периоде своей жизни и не сможет следовать за модой дальше.

«Волна» будет писать уже о чем-то другом. Витч-хаус умрет в который раз. Мы и убили-с.