Лучшие лекции музыкантов: Курехин, Бирн, Ино, Кейдж, Джиза и другие

Лил Би

Кто, где и о чем

Брэндон МакКартни, более известный как Лил Би, проповедует в нью-йоркском университете. Самый жизнерадостный рэпер современности просит студентов не забывать о том, что главное в жизни — быть счастливым, уважать стариков и женщин, заботиться о ближних и не судить людей по внешнему виду.

Чем интересно

На полтора часа небольшая аудитория превращается в гибрид церкви и стадиона. Идет ли речь о золотых зубах или муравьях (которые, по мнению артиста, тоже люди) — на каждую фразу Лил Би зал отвечает аплодисментами или дружным поддакиванием. Вся речь — бесперебойный поток жизнерадостности, граничащей с глупостью. Или же со святой мудростью — это как посмотреть.

Цитата

«Мы все учимся в одной школе, наша школа — планета Земля. Относитесь друг к другу с пониманием. Позвольте своим друзьям развлекаться так, как им вздумается, работайте усердно, делайте то, что вам нравится — жизнь всего одна. Это страшно, сечете? Это страшно и это все взаправду, по-настоящему. Цените людей, всех вместе и каждого человека в отдельности. Я смотрю на вас всех так, будто вы сделаны из золота, как будто каждый человек стоит миллион долларов. Держитесь меня, братва, я раскрою вам настоящие секреты жизни. Ага, братушки, самое сокровенное, тайны мироздания. Но если серьезно — главное в жизни: смотрите на окружающих так, будто они дети, не забывайте, что мы все молоды, не судите слишком строго. Мы маленькие жучата, или детеныши млекопитающих, или что-то в этом роде, сечете?»

Смотреть

Ван Дайк Паркс

Кто, где и о чем

Гастролирующая по свету образовательная программа Red Bull Music Academy пригласила в свою нью-йоркскую студию Вана Дайк Паркса — композитора и аранжировщика, теневого творца струнной американской истории, приложившего руку к знаковым записям каждого из десятилетий современной музыки — по случаю выхода его последней пластинки, «оркестральной фантазии» «Super Chief», и, воспользовавшись поводом, расспросила о детстве, искусстве аранжировки и работе с Брайаном Уилсоном.

Чем интересно

Служил американской музыке Паркс во многих качествах, поэтому рассказать ему есть о чем. О пути от вдохновления до воплощения идеи в жизнь. О том, почему три скрипки для аранжировщика лучше, чем две, и о том, какова порой его жизнь — чудовищно одинокий, практически монашеский процесс; кровь, пот и слезы. О том, что каждый должен уметь прощать себя и давать себе право на ошибку. Это не только разговор с человеком, начинавшим писать музыку во время холодной войны и заставшим превращение популярной музыки в поп, но еще и очень смешная беседа. Без совместного прослушивания «Good Vibrations» тоже не обошлось.

Цитата

«Мне позвонил Скриллекс. Как вы это называете?.. Конференц-связь. Мой собеседник сказал, что звонит какой-то рудиментарный орган (аппендикс. — Прим. ред.), я ждал на линии — и тут из ниоткуда взялся Скриллекс. Я спросил: «Откуда вы звоните, мистер Скриллекс?» Он сказал: «Скриллекс!» «Так откуда вы звоните?» — «Я в Бельгии» — «И что вы там делаете?» — «Я только что сыграл концерт». Я спросил: «Правда? И как много было людей?» Он сказал: «О, триста пятьдесят тысяч человек». «Серьезно? Все они пришли посмотреть на вас?» Он ответил: «Ага, они пришли посмотреть на меня», представляете?» — «Что ж, очень интересно. И что вы делаете?» — «Я диджей». Я сказал: «Прекрасно». Я не знаю, что такое диджей, правда, — и я этим не горжусь. Я сказал: «Прекрасно. Что я могу сделать для вас?» — «Я хочу, чтобы вы сделали оркестровку» — «Окей, я сделаю, если смогу». Он сказал: «Отлично, мистер Паркс. Вместе мы уничтожим мир».

Смотреть

Брайан Ино

Кто, где и о чем

Та же студия Red Bull Music Academy, тот же 2013 год — в гостях Брайан Ино, продюсер, запустивший процессы, сделавшие электронную музыку такой, как мы ее знаем сейчас, только что добавивший последние штрихи к нью-йоркской версии инсталляции «77 миллионов картин» (во время лекции выяснилось, что в этом же здании, еще бывшим отелем «Пенсильвания», выступал Гленн Миллер — Ино этого не знал). 

Чем интересно

Хоть роль лектора для Ино не самая привычная (впрочем, пару раз он ее на себя уже примерял — в том числе заехав в Петербург с речью о музыке и культуре), справляется с ней он так же легко, как и со всем остальным. Рассказывая о последних работах, среди которых — аудиовизуальная инсталляция в зале одного из брайтоновских госпиталей и вдохновленный музыкой к фильмам Феллини саундтрек к сериалу «Top Boy», Ино еще раз показывает себя тонким наблюдателем: жемчужина выступления — описание зала с картинами Пикассо в Эрмитаже как иллюстрации мысли о том, как важно перестать считать, что понимаешь свои работы лучше, чем может понять их кто-либо другой.

Цитата

«Под «сдаваться» я имею в виду что-то вроде осознанного ослабления контроля, желания стать частью какого-либо потока. Я думаю, что мы можем наслаждаться ситуациями, когда мы сдаемся, — такими как секс, наркотики, искусство и религия. Во всех этих вещах ты останавливаешься и умышленно отдаешь контроль, чтобы позволить течению нести тебя. По-моему, идеальная аналогия этого — серфинг. Я им не занимаюсь, кстати, но наблюдаю с интересом. На самом деле, я ничего не делаю, правда. Я только смотрю документальные фильмы и затем строю теории. Так вот, если вы последите за серфером, вы сможете увидеть, как он на мгновение берет ситуацию под свой контроль, чтобы забраться на волну, а затем ослабляет контроль. Он овладевает волной, а затем подчиняется ей. Мне кажется, это очень хорошая аналогия того, что мы делаем в жизни».

Смотреть

Майкл Тилсон Томас

Кто, где и о чем

Майкл Тилсон Томас — американский дирижер, обладатель восьми статуэток «Грэмми» за исполнение Стравинского, Прокофьева и Малера, рассказывает аудитории TED о трансформациях, которые происходили с музыкой во времени, о смене функций музыки и о том, насколько большую роль она играет в жизни людей.

Чем интересно

Заслуженный артист США с солидным преподавательским и исполнительским опытом объясняет, как способность малейших изменений в звуке заставлять нас испытывать разные эмоции предопределяет неистощимость возможностей, которыми музыка, как форма выразительности, располагает.

Цитата

«Однажды, навещая кузена в доме престарелых, я заметил дряхлого старика, на ходунках пробирающегося к пианино на другом конце комнаты. Когда он наконец добрался до инструмента, он начал, с трудом сохраняя равновесие, наигрывать мелодию и бормотать что-то вроде: «Я... маленький... симфония... Бетховен». Я понял, чтó он пытался исполнить, и помог сыграть ему мелодию так, как она должна была звучать. Он заговорил: «Да, именно. Я был маленьким мальчиком. Я слышал эту композицию на концерте Айзека Стерна». И я подумал: «Боже, как много должна значить эта мелодия для человека, если он заставил себя встать с постели и добрести до пианино только ради того, чтобы восстановить в своей памяти клочок музыки, который дорог ему даже после того, как все в его жизни поблекло».

Смотреть

GZA

Кто, где и о чем

Джиза, ученый, в руке — перо, сидит в окружении глобуса, свитков и книг, на стене — карта мира. Именно такой постер был приклеен к кафедре, за которой Джиза, главный поэт Wu-Tang Clan, прочел лекцию о «Сознании, творчестве и музыке». Нетрудно представить, что примерно таким образом артист и проводит свои дни — за последние годы он успел прочитать несколько лекций и даже съездить в тур по образовательным учреждениям Кембриджа, чтобы изучить, среди прочего, особенности полета альбатросов и то, как в клетках происходит синтез белка.

Чем интересно

В первую очередь убедительным рэп-изложением теории большого взрыва, отсылающим к текстам других популяризаторов науки. Несмотря на то, что вся эта активность не может в определенный момент не вызвать улыбку (хотя бы тогда, когда Джиза — уже в другой лекции, посвященной созданному артистом объединению The Genuis of Science, при помощи хип-хопа популяризующему науку среди молодежи, — рассказывает о друге детства, избежавшем смерти от электрического тока благодаря тому, что носил сникеры), начинание в любом случае похвальное. Перевести зачитанный Джизой текст «Волна» не решилась и публикует его в оригинале.

Цитата

«Everything we see around us/The sun, the moon, the stars, the millions of worlds that astound us/The universe inside is hard to fathom/It was composed in a region small as a single atom/Less than one short width the size of a point of a pen/Microscopic but on a macro level within/Unfurling this swirling cloud of light/A star city, a galaxy with all its might/Within the blinking of an eye, expanding beyond comprehension/Within the fraction of a second, a new dimension/At a marble size, very unstable/In time it will come with a periodic table».

Херби Хэнкок

Кто, где и о чем

Гарвардский университет пригласил Херби Хэнкока прочесть серию лекций в рамках программы имени Чарльза Элиота Нортона (ранее этой чести удостаивались Игорь Стравинский и Леонард Бернстайн). Цикл лекций Хэнкока проходит под общим названием «Этика джаза»; из шести лекций сейчас доступны три. В первой джазмен рассказывает о своем знакомстве с Майлсом Дэвисом, во второй говорит о правилах и о том, как их нужно нарушать, а в третьей обращает внимание на проблемы межкультурных отношений.

Чем интересно

Херби Хэнкок не только первый джазовый музыкант, удостоившийся почетного права прочесть лекции в рамках этой программы, но и первый ее чернокожий лектор. Легенда джаза рассказывает анекдоты с участием своих не менее легендарных коллег, некоторые — с моралью, другие — без. Первая лекция начинается с представления — Хоми Баба, директор гуманитарного центра при Гарварде, говоря о Хэнкоке, вспоминает фразу, которой охарактеризовал того Майлc Дэвис: «The shit sounded good as a motherfucker». Публика приняла это с таким восторгом, что пришлось повторить дважды.

Цитата

«Иногда идеи так и прут, однако всем известно то состояние, в котором кажется, будто что-то блокирует воображение. Много-много лет назад у меня был такой период — я в себе сомневался, разочаровался даже. У меня началась легкая депрессия. Все время казалось, что я играю одно и то же, снова и снова. Все звуки были до боли знакомы, я попал в колею и не мог из нее выбраться. Однако одной ночью в популярном джаз-клубе Lennie’s on the Turnpike (он находится приблизительно в тридцати минутах езды от того места, где мы с вами сейчас находимся) произошла одна история. Я был на сцене с Майлсом Дэвисом и его квинтетом, который тогда включал в себя Рона Картера, Тони Уильямса и Уэйна Шортера. Я все еще не мог выбраться из этой колеи, все, что я играл, звучало одинаково, Майлс тоже чувствовал мое напряжение. Он наклонился ко мне и прошептал: «Не играй маслянистые ноты». «Маслянистые ноты, чего?» Что он вообще хотел этим сказать? Но, поскольку это был Майлc, я знал — это должно было что-то значить. Тогда я решил, что он посоветовал мне не играть очевидные ноты. Я подумал, что маслянистые — значит жирные, а жирные, в свою очередь, — очевидные».

Смотреть

Бенджамин Цандер

Кто, где и о чем

Дирижер Бостонского симфонического оркестра, номинировавшийся на «Грэмми» за исполнение пятой симфонии Брукнера, автор многочисленных выступлений, посвященных психологии лидерства, — более подходящего человека, чтобы поделиться с большой аудиторией TED страстью к классической музыке, может и не быть. 

Чем интересно

Цандер знает себе цену и управляется с полуторатысячным залом с той виртуозной легкостью, какую может позволить себе только человек, в течение полужизни отдающий приказы движением рук. Порой это напоминает церковь третьего откровения — когда Цандер экстатично хлопает залу и, выходя к аудитории, треплет одного сидящего на первом ряду за щеку, становится страшновато. Главный тезис, который дирижер раскрывает на примере «Прелюдии Ми-Минор» Шопена, — полюбить классическую музыку не так сложно; слух есть у каждого, нужно лишь прислушаться к своему сердцу. 

Цитата

«Десять лет назад я был в Ирландии во время конфликта и работал с детьми из католических и протестанских семей. Я играл им Шопена — рискованная затея, ведь они были уличными ребятами. Один из них подошел ко мне следующим утром и сказал: «Я никогда в жизни не слушал классическую музыку, но когда вы заиграли эту шоппинговскую мелодию... (в оригинале shopping piece. — Прим. ред.) Моего брата застрелили в прошлом году, и я не плакал по нему. Вчера, когда вы играли, он был единственным, о ком я думал. Я почувствовал, как слезы стекают по моему лицу. И это было очень хорошо». В тот момент я понял, что классическая музыка создана для каждого. Каждого».

Смотреть

Канье Уэст

Кто, где и о чем

В отмечающую в этом году столетие школу Канье Уэст, гений, сотрясающий планету, самый громкий американский исполнитель последнего десятилетия, нагрянул в рамках программы лекций о дизайне им же созданного креативного агентства DONDA, назначение которого многим, кажется, хотелось бы представлять более грандиозным, чем продажа одежды. В сопровождении Ким Кардашьян артист посмотрел работы студентов и выступил с трехминутной речью о дизайне и самореализации.

Чем интересно

Интересно, прежде всего, как один из бесчисленных кусков мозаики, из которой собирается противоречивый портрет Уэста, — и как еще один документ, фиксирующий, что из себя сейчас представляет музыкант: в какие-то моменты он все еще может позволить себе не быть богом; обещает всем присутствующим в аудитории билеты на вечернее выступление, напоминает, что людям в офисах не остановить искусство, — и удаляется.

Цитата

«Я действительно верю, что дизайн спасет мир и что во всем должна быть архитектура. Именно по этой причине первые участники DONDA, будучи архитекторами, вместо зданий начали делать футболки. Чтобы видеть, как их работа может быть использована. Я верю, что утопия возможна, — но мы ведомы наименее благородными, наименее достойными, самыми безвкусными, тупыми и самыми политизированными людьми. Я ничуть не политик — в лучшем случае, я политически некорректен. Я по-настоящему ценю ваше желание учиться, оттачивать свои умения и не лениться творить».

Смотреть

Аманда Палмер

Кто, где и о чем

Аманда Палмер — американская арт-рок-икона, половина дуэта Dresden Dolls, собравшая в прошлом году на «Кикстартере» более миллиона долларов (при начальной цели в сто тысяч) на запись сольного альбома, рассказывает аудитории TED об отношениях с фанатами и о том, что пора не только смириться с тем фактом, что любую музыку можно достать в интернете, не заплатив ни цента, но и начать более активные поиски новых схем взаимодействия между артистами и поклонниками.

Чем интересно

Палмер приходит к давно напрашивающемуся выводу: не следует заставлять людей платить за музыку, следует дать им возможность платить за нее. Это сложно назвать лекцией, это скорее трогательная речь об абсолютном доверии между артистом и поклонником — доверии, необходимом для здоровой работы музыкальной индустрии в эпоху широкополосного интернета. Один из самых сильных моментов лекции — эпизод, в котором Палмер рассказывает о негативной реакции некоторых людей на ее успешную краудсорсинговую кампанию.

Цитата

«Журналисты спрашивали меня, как я заставила всех этих людей заплатить за мою музыку, но я не заставляла — я попросила. Когда ты обращаешься к людям за помощью, всегда найдутся те, кто захочет и сможет помочь. Некоторым артистам это кажется нелогичным, другие не хотят попрошайничать. Последних можно понять — просить нелегко, это делает тебя уязвимым».

Смотреть

Дэвид Бирн

Кто, где и о чем

Дэвид Бирн, один из основателей группы Talking Heads, музыкант, писатель и художник, исследует то, как влияет на музыку окружающая среда — будь то африканская саванна, салон автомобиля или Карнеги-холл. Он объясняет, как архитектура служила музыкантам инструментом и стимулом одновременно. Кроме того, Бирн указывает на тот факт, что люди не единственные живые существа, вынужденные приспосабливаться к акустическим условиям. 

Чем интересно

Архитектура всегда играла большую роль в жизни музыкантов —Лил Би и Канье Уэст в своих лекциях (см. выше), осознанно или не очень, благодарят архитекторов за их работу. Бирн же наглядно объясняет, как люди, проектирующие здания, с помощью стен и потолков создают новые миры, в которых музыканты находят вдохновение, поддержку их идей, а также преграды и стимулы, которые подталкивают музыку в разных направлениях и ведут к формированию новых музыкальных течений и жанров.

Цитата

«С появлением звукозаписи и микрофонов музыка разделилась на живую и записанную. И им необязательно было звучать одинаково. Появились залы для дискотек, в барах стояли музыкальные автоматы — живые группы в таких местах были не нужны. Серьезные аудиосистемы все делали без всякого участия человека. Люди начали писать музыку специально для таких аудиосистем. Это поспособствовало рождению новых жанров: те, кто в свое время отплясывал на джазовых вечеринках, зачастую любили некоторые музыкальные отрывки сильнее других и просили музыкантов повторять их снова и снова — под самый занавес семидесятых годов Sugarhill Gang, вняв мольбам публики, зациклили небольшой отрывок из шлягера группы Chic, а текст придумывали на ходу — так появился хип-хоп».

Смотреть

Сергей Курехин

Кто, где и о чем

В мае 1991 года в телепередаче «Пятое колесо» показали сюжет «Тихая поп-механика, или Шолохов и Курехин о грибах». Сергей Курехин, гений и легенда, полчаса на серьезнейших щах доказывает журналисту Шолохову, что один советский вождь, оказывается, был грибом. И радиоволной. Бесценный и неповторимый эпизод из истории отечественного телевидения.

Чем интересно

Важно понимать, что для Курехина вся его публичная жизнь была игрой ума, одной большой игрой — музыка в целом, «поп-механика», актерская карьера и даже заигрывание с национал-большевиками. Но даже в самых незначительных проявлениях этой игры, таких, как эта передача, можно было наблюдать все разнообразие талантов Курехина, в данном случае — большой талант сатирика.

Цитата

«То есть человек становится и грибом, и радиоволной в едином облике, понимаете? И сейчас я вам скажу то самое главное, к чему я все это веду. А то, что у меня есть совершенно неопровержимые доказательства, что вся Октябрьская революция делалась людьми, которые много лет потребляли соответствующие грибы. И грибы в процессе того, как они были потребляемы этими людьми, вытесняли в этих людях их личность, и люди становились грибами. То есть я просто-напросто хочу сказать, что Ленин был грибом. Грибом. Более того, он был не только грибом, он был еще помимо всего радиоволной. Понимаете?»

Смотреть

Джон Кейдж

Кто, где и о чем

Конец сороковых, до «безмолвной пьесы» еще несколько лет, Джон Кейдж, маверик, ученик Шенберга и Сати, учитель сотен, одна из главных фигур мирового модернизма, читает классическую «Лекцию о ничто» — репетитивную пьесу о самой себе, на пятой строчке предлагая тем, кто ищет в прослушивании какую-то цель, покинуть зал (некоторые, разумеется, так и сделали). Позднее лекция была включена в главное собрание сочинений Кейджа, книгу «Тишина».

Чем интересно

Кейдж написал не одну лекцию, но ставящаяся в театрах по всему миру «Лекция о ничто» — определенно самая яркая. Освобождая звуки от гнета гармонической музыки, Кейдж поставил длительность выше других характеристик — текст лекции, являющейся в то же время музыкальной пьесой, структурирован соответствующе: каждая строка состоит из четырех тактов, в каждом разделе их двенадцать, разделов сорок восемь, пять больших частей. Пара историй, рассказ о детском увлечении звуками, все вместе — программное сочинение о том, как Кейдж «сражался за шумы».

Цитата

«Сейчас мы в начале пятого раздела четвертой большой части этой лекции. Все больше и больше у меня ощущение, что мы никуда не движемся, Медленно, пока идет разговор, мы никуда не движемся, и это удовольствие. Это не раздражает — быть там, где ты есть. Раздражает только мысль о том, что хотелось бы быть в другом месте. Вот мы чуть дальше начала пятого раздела четвертой большой части этой лекции. Больше и больше у нас ощущение, что я никуда не двигаюсь. Медленно, пока идет разговор, медленно, у нас появляется ощущение, что мы никуда не движемся. Это — удовольствие, которые будет продолжаться. Если мы раздражены, это не удовольствие. Ничто — не удовольствие, если раздражен, но вдруг это становится удовольствием, и тогда все больше и больше это не раздражает (и тогда больше и больше и медленно). Вначале мы были нигде; а теперь мы снова получаем удовольствие медленно быть нигде. Если кто-то хочет спать, пусть засыпает».

Леонард Бернстайн

Кто, что и зачем

Леонард Бернстайн, выпускник Гарварда, композитор и дирижер Нью-йоркского филармонического оркестра, причастный к созданию грандиозных послевоенных балетов и мюзиклов, в начале семидесятых возвращается в родной университет, чтобы прочесть цикл лекций «Вопрос, оставшийся без ответа» (название Бернстайн заимствовал у пьесы Айвза). Слава просветителя у Бернстайна уже была (до этого он проводил концерты для молодежи, а на генеральные репетиции собственных концертов пускал зрителей) — телевизионный успех ее только подтвердил.

Чем интересно

Строго говоря, столь внушительный и заметный труд требует отдельного разговора — шесть лекций общей длительностью в одиннадцать часов движутся от фонологического, фонетического и семантического анализа музыки к подробнейшему разбору музыки двух сторон главной дихотомии двадцатого века — Шенберга и Стравинского. Артефакт американского телевидения и целой эпохи, стоящий в одном ряду с лекциями о планетах другого романтика от науки — Карла Сагана.

Цитата

«Давайте начнем с того, что представим, будто я детеныш высокоразвитого примата. Я лежу и удовлетворенно тестирую возможности новообретенного голоса [мычит]. Затем я проголодался [мычит недовольно]. Призываю свою мамочку обратить на меня внимание — и, когда я приоткрываю рот навстречу соску, из меня вырывается звук «мммм-а». Только что на ваших глазах я изобрел первородное слово — «ма», «мать». Мы быстро начинаем ассоциировать эту морфему («ма») с нашим поставщиком молока, верно? Мы зовем маму, когда нуждаемся в ней. Если смотреть на это чисто с фонологической точки зрения, то все начинается со звука — звука, который в свою очередь начинается с акцентирования (резкое «ма») и заканчивается полугласным звуком — глайдом, неслогообразующим элементом дифтонга, составного гласного звука («ма-а»). Акценты и глайды — то, из чего состоит наша речь. Если интонации вопросительные, глайд может быть и восходящим («ма-а?»). Теперь давайте представим, будто наш голод, наше нетерпение, наша нужда многократно усилились, и в нашем призыве мы сильнее налегаем на акцент, растягиваем звук («мааааа») — и вот, пожалуйста, мы уже поем! Зародилась музыка, гласный звук стал нотой».

Смотреть