Эксперты оценивают джук, трэп, сипанк, квир-рэп и другие новые музыкальные стили

Новый R’n’B

Что это 

Он же инди-R’n’B, он же альтернативный R’n’B. Небезуспешная попытка вернуть чувство и свежесть в жанр, истощенный гиперсексуальностью и коммерцией. От боль­шого брата отличается депрессивными на­строениями, седативным темпом, отчаянной ­претензией на искренность и более про­грессивной работой со звуком.

Представители 

The Weeknd, Фрэнк Оушен, ­Мигель, AlunaGeorge, inc. и другие.

Пример

Пахомов: Это, что ли, казахское R’n’B? ­Какие-то ориентальные инфлюэнции тут ­прослеживаются.

Артемьев: Пока он не запел, было неплохо. Я сначала подумал, что барабаны вообще из фильма «Сломанные цветы» вырезаны.

Фихтенгольц: А я почему-то представил себе, как сижу в «Чайхане» и ем бизнес-ланч.

Пахомов: Причем ты его ешь, а тебя еще и обмануть хотят, впарить что-то под это дело. Опиум, наверное.

Фихтенгольц: Нет, вы что? Я человек приличный.

Шумов: Я бы не назвал это R’n’B в американском понимании. Это какая-то современная поделочка, которая еще и сведена ужасно: высокий голос что-то воет, причем он еще и пропущен через процессор со страшной силой. И эти барабаны на первом плане, которые какую-то помпезность создают.

Горбунов: Тут просто слишком колоритный трек выбран. Во всей этой движухе есть и более традиционные R’n’B-песни. А вообще — ну, R’n’B же живучее, оно постоянно возникает в разных инкарнациях. И в 70-е это было, и сейчас. Кстати, вот интересный пример: есть такой чувак — Бренмар. Он раньше играл адский нойз-рок в бруклинской группе These Are Powers, за барабанами сидел, а потом решил, что он продюсер и будет теперь делать R’n’B. И очень круто поднялся.

Пахомов: А, то есть это коммерческая музыка? Нравится и больным, и здоровым? И бедным, и богатым?

Горбунов: Да нет, причем тут классы? Просто ­ниггеры все делают круче.

Джук

Что это 

Он же футворк. Чикагский плясовой стиль, зародившийся еще в начале 2000-х и сейчас потихоньку вышедший в мейнстрим. ­Базовая конструкция джука — крайне спешный темп (160 ударов в минуту), сухая бочка, суетливая полиритмичная перкуссия и бесконечно повторяемые микросемплы из всевозможных источников в диапазоне от классики хип-хопа до русской попсы. Танцевать под это предполагается, неистово перебирая ногами.

Представители 

DJ Rashad, DJ Spinn, Addison Groove, Raumskaya и другие.

Пример 

Фихтенгольц: Мне кажется, это такой лаунж для юных задротов за пределами МКАД.

Пахомов: Дело все в том, что сейчас вся ­музыка — для наркоманов. То есть важно, чтобы определенное сознание измененное ложилось на ритм. Сейчас вся музыка стала ритмичной, вы заметили, друзья?

Фихтенгольц: Мне трудно сказать — нужно самому попробовать наркотики, а я человек старый, не могу.

Пахомов: Ну водка подойдет! А джук же ­сейчас вообще популярная вещь; вот и машина такая есть — «Ниссан-Джук», наверное, в честь него ­назван.

Горбунов: Тут же еще и танцы важны. ­Наберите, пожалуйста, в YouTube «Chicago ­Footwork».

(Смотрят ролик «Chicago Footwork».)

Пахомов: Быстро двигаются! Наркотики, ­наркотики. Верно же?

Фихтенгольц: А с чего вы взяли, что в Серпухове так не могут?

Горбунов: Не, не могут. Это черная лезгинка.

Пахомов: Пластика-то другая у европейцев, чем у африканцев, поэтому сложно нашим так же танцевать.

Фихтенгольц: Вы недооцениваете силу легких наркотиков.

Горбунов: Легких там мало, мне кажется.

Пахомов: Я так думаю, что этот джук можно спортивной музыкой назвать.

Шумов: Вообще, неплохой трек. Это такой экспериментальный хип-хоп — достаточно минималистический, и есть в нем какая-то оригинальность. Не как обычно в рэпе — насемплируют, а потом угадывай, откуда он там наворовал.

Горбунов: Я вот знаю, что когда диджей Рашад в Киев приезжал, он там много бухал, много ­курил и в конце концов нассал на ковер. То есть это полные отморозки, абсолютные, но при этом я послушал его альбом с удовольствием.

Шумов: О, ну это его с хорошей стороны харак­теризует!

Фихтенгольц: Поразительно: за каждым треком — человеческая трагедия.

Сипанк

Что это 

Жульнический самопровозглашенный жанр, который в первую очередь подразумева­ет не столько музыку, сколько эстетику, прои­зошедшую из сервиса Tumblr: дельфины, ли­ловые одежды, вода, пузыри и прочая квази-нью-эйджевая дребедень. Музыка к этому прилагается соответствующая — электронная, отсылающая к 90-м и позитивная до идиотизма.

Представители

Unicorn Kid, Zombella, Fire for ­Effect, Ultrademon и другие.

Пример

Фихтенгольц: Песня «Райские мальчики», ­исполняется впервые! Мне кажется, такие вещи оскорбляют чувства верующих наркоманов.

Шумов: Мне понравилась подпись «official video». То есть он вот за это все отвечает?

Горбунов: Я все знаю про сипанк. Контекст такой: люди постят в тумблере картинки. Сначала кресты и треугольники, потом слизь какую-нибудь стекающую, потом вдруг раз — дельфинчики, пальмы, цвета пастельные, волосы лилового цвета. То есть тут все на визуальной стороне держится — а дальше уже музыка начинает изображать такое подводное веселье. Плюс, конечно, сильно влияет визуальное оформление старых операционных систем и прочая подобная фигня. То есть компьютерная эстетика уже настолько ­успела состариться, что стала поводом для ностальгии.

Артемьев: Мне это, конечно, сразу напомнило, как я в детстве шел из школы домой. Тогда еще по телику обязательно по субботам показывали сериал «Сейлор Мун: Луна в матроске». Вот эта музыка как будто оттуда.

Горбунов: Не, это уже вейпорвейв.

Пахомов: Тут общее настроение радостное. Видимо, идет спекуляция на потребности чело­века в чем-то хорошем, веселом. Вектор в сто­рону приятности — когда тебя не обманули, не на…бали в магазине, не ограбили. Отношение к миру немного олигофреничное. Потому и безыскусность такая в форме.

Фихтенгольц: Кажется, что сейчас появится Оксана Федорова со Степашкой и пожелает нам спокойной ночи.

Шумов: По-моему, эта музыка похожа на рингтон. А еще соло на клавишах — кажет­ся, это на кейтаре сыграно. Это такое ужасное устройство, гибрид синтезатора и гитары. Ис­полнитель должен стоять на сцене в химзавивке и лиловых колготах и вот так играть. Я думал, в клипе что-то такое появится.

Горбунов: А еще по сипанку очень хорошо ­заметно, как все эти андеграундные интернет-­дела влияют на то, что происходит наверху. Я недавно смотрел концертное видео Рианны на песню «Diamonds» — так там чистый сипанк происходит.

Вейпорвейв

Что это 

Еще один жульнический жанр, тоже с прилагающейся визуальной эстетикой и тоже ностальгирующий по 90-м. Только на сей раз — по Windows 95, первым компьютерным играм, первым выходам в интернет и вообще по временам, когда монитор на столе казался порталом в будущее. Группы сплошь анонимные и производят преимущественно расплывчатую, нарочито низкокачественную синтетику.

Представители 

Internet Club, Macintosh Plus, Laserdisc Visions, Mediafired, Internet Friend и другие.

Пример

Фихтенгольц: Сейчас должен Юрий Антонов вступить. «Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную»…

Горбунов: Это потому так кажется, что здесь ­много миди восьмидесятнического. Они очень любят старые синтезаторы с дешевыми звуками.

Пахомов: Постмодернизм, в общем, сплошной.

Шумов: Это даже не из 80-х синтезаторы. В начале 90-х были такие «Ямахи», которые ­просто включаешь — и оттуда само такое играет. Ну, встроенные мелодии: вальс, румба, боса­нова. Нажимаешь другую клавишу — поверх ­арпеджио звучит.

Пахомов: А это что — регги или даб?

Шумов: Это такой восьмидесятнический попс. Вот есть стиль рокабилли. А это — восьмидесятобилли. Законченный контрастный стиль со своим звуком, внешним видом, аппаратурой. Я заметил, что сейчас вообще группы создаются не потому, что у музыкантов идеи вдохновенные, а под какую-то уже разработанную эстетику. Мы будем играть в стиле 80-х, или в стиле середины 90-х, или еще как-то. Тут еще, конечно, чувствуется влияние видеоигр, которые напичканы таким ­саундом. Причем японских.

Фихтенгольц: А мне все-таки Юрия Антонова не хватает. Но от этой музыки, конечно, веет добротой. Солнечная такая музыка, православная.

Артемьев: Это просто потому, что ты поел.

Квир-рэп

Что это

Он же гомо-хоп. Хип-хоп, который делают и читают черные гомосексуалисты, нару­шая тем самым принципиальное жанровое табу, существовавшее последние 30 лет. По звуку, как правило, представляет собой передовой современный рэп; зато выглядят артисты квир-рэпа ­совершенно непохоже на своих коллег — ярко, броско, дико и весело.

Представители 

Микки Бланко, Зебра Кац, Леиф.

Пример 

Пахомов: Название жанра хорошее. Я вооб­ще за либертианство! Или за либертарианство? В общем, это правильно. И лесби-музыку надо ­делать, и побольше. Вон Энтони говорит — мол, я полутетя, полудядя, мозги нам пудрит. А здесь все декларативно. И превалирование баса приятное.

Фихтенгольц: Это не для патриарха Кирилла музыка, но всем остальным группам населения подойдет.

Горбунов: Да и патриарху Кириллу было бы полезно послушать.

Пахомов: Еще мне понравилось, что у них де­мократия: один попел, другому уступил (в треке «Wut» читает один человек. — Прим. ред.). А бас как бы говорит: я вас в случае чего прикрою.

Фихтенгольц: Короче, музыка интеллигентных людей.

Пахомов: Хоть они и негры.

Горбунов: И геи.

Фихтенгольц: Я не вижу здесь противоречия!

Пахомов: А его и нет.

Горбунов: Я еще тут вспомнил историю классную про музыкальные стили, друг рассказал. Как-то он ездил в школьный лагерь, и там все дети уселись вокруг костра, и каждый делился с другими своей мечтой. Доходит очередь до одного мальчи­ка толстого. Его тоже спрашивают: «Ты о чем мечтаешь?» А он отвечает: «Я хочу собрать группу и играть уплотненный симфоблэк».

Постдабстеп

Что это 

В широком понимании — все, что после дабстепа (который сейчас вышел в большой тираж и, соответственно, перестал быть интересен впередсмотрящим артистам). В узком — зона, где приемы дабстепа начинают использоваться для сочинения полноценных песен с вокалом, мелодиями и прочими конституирующими призна­ками.

Представители 

Джеймс Блейк, Руди Зигадло, Джейми Вун, SBTRKT и другие.

Пример 

Артемьев: Это, получается, такой постный дабстеп, да? Как раз сейчас пост.

Фихтенгольц: «Подмосковные вечера» в современной интерпретации. Тоже добрая музыка.

Пахомов: Я бы так сказал: Телониус Монк плюс Джон Колтрейн плюс дабстеп.

Горбунов: Это тоже нетипичный трек, на самом деле. Вот у Блейка того же был кавер на Файст, по нему все лучше понятно: вроде как дабстепа никакого нет, но такой бас по низам, что ты чувствуешь, что он где-то рядом.

Шумов: А там дальше пойдет дабстеп? Вот это вот «воб-воб-воб»? Нет? Ну не знаю. Якобы мы в начале слушали R’n’B — так вот это на самом деле R’n’B и есть. Современное галимое R’n’B. По стилю, по темпу, по ритму, по вокалу этому вообще это близко к каким-нибудь Boyz 2 Men. Я почему про «воб-воб-воб» спросил — сейчас вся попса американская, которая в чартах, так сделана. Сначала первый припев и куплет вот такие тихие, потом начинается эта нечисть, потом опять красиво. Наверное, потому жанр и назвали пост­дабстеп, что нечисть убрали.

Горбунов: Мне кажется, постдабстеп как отдельный жанр себя не оправдал. Там же как было: все делали дабстеп, а потом смотрят — а его уже совсем гопники слушают и пишут. И такие: не-не-не, хватит, у нас теперь постдабстеп.

Пахомов: В общем, пошла клетка музыкальная множиться и мутировать. То к одному присосется, то к другому. Как бактерия. О чистоте жанра тут говорить не приходится.

Хипстер-хаус

Что это 

Условное обозначение как бы танцевальной музыки, которая скорее представляет собой рефлексию про танцевальную музыку 90-х, чем в самом деле предназначена для танцев. Хипстер-хаус пытается избавить хаус от гламура и глянца, внося в него элемент ностальгии, приглушая его и вообще всячески дополнительно эстетизируя.

Представители 

The Miracles Club, артисты лейбла 100% Silk.

Пример 

Фихтенгольц: А теперь переходим к водным процедурам! После восьмичасового рабочего дня можно расслабить мышцы под эту музыку.

Шумов: Да тут просто драм-машина Roland TR-909 звучит, и все. И опять все сведено таким образом, что этот «Роланд» тебе в лоб бьет, а где-то сзади чего-то подвывает. Еще в середине 80-х New Order делали бесконечные ремиксы своих песен в таком стиле. Похоже, что люди вообще времени не тратили, чтобы эту песню сочинить. Как диджеи: вышел, поставил — вот тебе и новый стиль.

Горбунов: А сейчас вообще все быстро делается. Но на лейбле 100% Silk есть и более интересные артисты — SFV Acid, Octo Octa…

Фихтенгольц: Кто эти люди? Что у них с точки зрения идейной содержательности?

Горбунов: Это все эстетство. Я ж говорю, вся музыка современная на эстетиках держится.

Фихтенгольц: На анестетиках?

Пахомов: Я же говорю — наркотики, наркотики.

Артемьев: Да нет же. Имеется в виду, что дело не только в музыке, но и в образе жизни.

Горбунов: Ну да. Ностальгия и все такое прочее. Вот было такое — а мы будем теперь на VHS клипы снимать и записываться на пленку. Но есть люди, у которых получается больше, чем просто стилизация, они свое пространство создают.

Шумов: И все равно это перерабатывание того, что было создано 30 лет назад.

Пахомов: Как и вся современная культура. Культура последышей!

Трэп

Что это 

Трэп происходит от кранка, грязного и жесткого южного хип-хопа, и представляет собой его гибрид с клубной музыкой и цифровым дабом: назойливая ритмическая драматургия, много баса, много свэга, много грязи. Массовую популярность жанр получил в последние несколько месяцев благодаря тому, что трек «Harlem Shake» стал международным интернет-вирусом.

Представители 

Baauer, Flosstradamus, Вака Флока Флейм и другие.

Пример

Пахомов: Похоже на группу Can. Такая же цикличность — просто средства другие и форма. ­Видео тоже интересное: тут эти солдатики — как сперматозоиды; это метафора человечества, которое мается. И музыка такая. Сколько там просмотров? 79 миллионов?

Фихтенгольц: Но ни один сперматозоид не до­ходит до яйцеклетки. Вообще, я в шоке. 79 миллионов! Даже Елену Ваенгу столько не слушают!

Шумов: Тут другая драм-машина — не «Роланд», а Akai MPC. Судя по энергетике, это сразу и было сделано с расчетом на 79 миллионов просмотров. Вот когда-то народ сетовал на то, что с появлением MTV люди стали слушать глазами. MTV приказало долго жить, но тут мы ровно это и наблюдаем. Если трек без этих солдатиков слушать, пропадает этот момент экстаза. Вообще, в этом стиле есть более раскрученные группы. Вот у Die Ant­woord музыка точно такая же. Но есть фишка. Мужик выходит на сцену и в течение 20 минут кричит: «Fuck DJ in the ass!» Под такую же примерно болванку. Причем он одет так, что у него яйца болтаются из трусов, и х… обязательно должен быть виден. Мой знакомый недавно на них ходил в Лос-Анджелесе — вот это его единственное впечатление: малый в трусах кричит: «Fuck DJ in the ass!» — а зал ему подкрикивает. Это уже не музыка, а шоу. Бивис и Баттхед. Совсем тупой черный юмор.

Артемьев: А по музыке это, получается, смесь хип-хопа и дабстепа?

Горбунов: Нет, это отдельная штука. Трэп сейчас для молодежи дабстеп заменил. На вечеринку «Boy Chicks» в «Родню» ходят 15-летние парни и девочки на стиле, в клубных куртках, в кепках американских — и под это попами ­трясут.

Фихтенгольц: Друзья. Все, что было рассказано за последние 5 минут, — это очень, очень страшно. Я прошу прощения, но я пойду Моцарта послушаю. Надо как-то духовно очиститься.