Изобретатели велосипеда
3 июня в «Лужниках» выступит группа Kraftwerk
Kraftwerk, главная электронная группа на планете Земля, впервые выступает в Москве. Григорий Гольденцвайг отправился на первый концерт тура в Хельсинки, взял первое в рамках тура-2004 интервью у Ральфа Хюттера и прослушал обстоятельную лекцию о пользе велосипедных прогулок.
Правда о концерте Kraftwerk такова. Это доклад на научной конференции, мультимедиашоу, сеанс гипноза, тест-драйв. Что угодно, только не концерт в привычном понимании.
По возможности они выбирают странные площадки. В Стокгольме на три дня оккупируют цирк. В Вене играют в «Газометре» – концертном зале в бывшем газохранилище XIX века, переоборудованном под лофт.
На красном занавесе – четыре тени. Обычно сдержанные финны сейчас, кажется, разнесут свой старенький Ледовый дворец на куски. Срез аудитории – Ноев ковчег. Программисты всех возрастов с растрепанными шевелюрами и в растянутых свитерах, маргинальный молодняк в пирсинге, накачанные парни в коже и тусовщики в мятых рубашках по моде позапрошлого сезона. Только женщин на ковчеге недобор. Kraftwerk – мужская игрушка.
Их четверо, на них строгие темные костюмы, перед ними на стойках пульты управления. И гигантский экран во весь задник. Всё. Они недвижимы. «Это и есть роботы?» – спрашивает девица лет семнадцати. Тут Хюттер открывает рот. Но это чуть заметное, манекенообразное движение челюсти по силе эффекта действует, как если бы все участники рок-фестиваля в Рединге разом спрыгнули со сцены в толпу. Девица подскакивает на месте и начинает хлопать в ладоши.
Перед ней – Kraftwerk, могучий скелет, на который живым мясом наросла вся современная поп-музыка, электроника развлекательная и прикладная. Kraftwerk – опорно-двигательная система от Штокхаузена и Райли к английской синтипоп-плеяде, к ветвлению техно, к Einsturzende, к хип-хопу, к диджею Хеллу, в конце концов. Революционеры ритма, пожалуй, единственный свежий случай гуманитарной помощи от белой музыки черной, а не наоборот. Их сила – в величественном покое, которым был славен краут-рок. В дословности, хотя ни один трек не звучит точно так же, как на альбомах. На «Autobahn» двигатель вопреки привычной версии отказывается заводиться. Зал хохочет.
Студенты консерватории укрощали машину – машина поглотила их, как кит Иону. Не переварила – вместе они превратились в новую утопию, Menschmachine. ФРГ образца 60-70-х была единственной страной, где это кафкианское превращение – с более, впрочем, оптимистичным развитием событий – могло стать реальностью. «Нашему поколению, – напишет Вольфганг Флюр в автобиографии, – было не на что оглядываться. Перед нами было только будущее. Но это было будущее, подчиненное американскому консюмеризму и звукам Англии. В разгаре культурного вакуума, лишенного идентичности… мы показали себя немцами: пели по-немецки и сознательно дали группе немецкое название. Мы пели об автобанах, утренних прогулках, неоновых огнях – урбанистический комментарий к среде нашего обитания».
В нужный момент на экране над сценой появляется дорожный знак – если начинается «Autobahn», поезд – если «Trans- Europe Express», или таблетки – если «Vitamin».
«Man». «Machine». Это на экране.
«Чьернобиль». «Хирошима». Это в динамиках.
Использование видео как классной доски, буквалистски, напропалую – прямо говоря, не то чтобы новое слово. Прошлогодние туры Боуи с роскошным караоке для зрителей и Massive Attack с информативными бегущими строками тому подтверждение. Но когда занавес на минуту задернут, на местах Kraftwerk окажутся роботы на штырях-протезах. Будут махать прозрачными искусственными руками. И вот тогда появится рубленое, в окантовке, как с советского плаката, слово «роботник». Я жду этого момента, потому что знаю: роботов рано или поздно выпустят, и я кричу вместе с залом, но я еще не предполагаю, что Kraftwerk вернутся через десять минут в фосфоресцирующих костюмах – как на «EXPO’2000», как у прототипов для персонажей компьютерной игры. И рыбьи профили, и лысина Шнайдера станут особенно заметны.
Финальная «Musique Non Stop». Кraftwerk медленно расходятся по одному, каждый – бросая свой пульт управления. Последним уйдет Ральф. Остается музыка, не заметившая их отсутствия, живущая сама по себе, нон-стоп.
Пару месяцев назад в Москве концерт Карла Бартоса оказался репетицией, если угодно – pre-party явления Kraftwerk. Только его программа «Сommunication», визуализация музыки через образ, систему языкового и цифрового кода, нагромождения синтезаторов, наконец, – поездка на теплоходе «Москва» по сравнению с явлением самих Kraftwerk – ледоколом в Арктике.
– Пойти на концерт Kraftwerk, – говорил тогда Бартос, – для меня – сентиментальная поездка по местам боевой славы. Я не рискну. Мне очень не хватает живого контакта с Ральфом. Эти годы были временем удивительного взаимопонимания, дерзости, эксперимента. И за это я готов смириться со многим, что кому-то показалось бы странным.
Группа-яйцо надежно отгорожена от мира: не склонна к коллаборационизму, почти не общается с прессой, не ведет светскую жизнь. Они держат дистанцию, как велосипедисты, разминающиеся на велотреке, замкнувшись в своем собственном пространстве и двигаясь по кругу. Давят на педали и нажимают на кнопки. Все, что не имеет кнопки, вызывает у них подозрение. За последние двадцать лет они выпустили два не самых сильных альбома и переиздали old gold. Вполне вероятно, что они не напишут больше ни одной великой вещи: силы брошены на модернизацию музыки, студии, велосипедов.
Не проходит и десяти минут после окончания концерта – появляется тур-менеджер: Ральф Хюттер отдохнул и готов встречаться. Недоумеваю: железный он, что ли?
Да. Ральф, отыгравший двухчасовой концерт, первый концерт тура, выглядит так, будто возвращается с прогулки по парку.
– Я знаю, мы сделали ошибку, – словно извиняясь, сообщает с порога.
Я не понимаю.
– «Я твой слуга, я твой рОботник»: надо через «а».
– Почему в Западной Германии вы учили русский?
– У нас в школе предлагалось выбрать факультативный иностранный язык. Английский и латынь были обязательными, а по-французски я и так хорошо говорил. Я до сих пор могу медленно читать по-русски: «Афь-и-шь-а».
– Архитектурное образование, которое вы не закончили, – тоже выбор по принципу замещения?
– Отчасти. Я неплохо рисовал – это было одной из причин. Вы, очевидно, знаете, что мы сами делаем весь дизайн для наших альбомов, для тура, все видео – вместе с нашим старым другом художником Эмилем Шультом.
– Про вас рассказывают, что Kraftwerk терпеть не могут живых выступлений, общения с журналистами и, кроме велосипедов, ничем не интересуются. Преувеличивают?
– Все правда. Нет, на самом деле, если тур связан с новой музыкой, возник спонтанно, дает нам возможность посмотреть новые города, мы с удовольствием едем в тур. Kraftwerk – живая музыка. Большая часть электронной музыки в начале 60-х, когда мы начинали, существовала только на пленке. Только в студии. Наша идея с самого начала заключалась в том, чтобы перенести Kling Klang Studio на сцену, сделать ее мобильной и оживить электронику. Интерактивные электронные инструменты – в этом была суть Kraftwerk.
– Была и остается?
– Меняются фазы Kraftwerk. Суть неизменна.
– Вы не скучаете по своим первым фарфизам и мини-мугам?
– Нет. Вначале оборудование было слишком ненадежным и весило невероятно много. Подготовка сета занимала огромное количество времени, и во время концерта всегда был риск сбоя. Kraftwerk приветствуют эпоху микроэлектроники. Для нас она превосходна.
– У вас нет проблем с переизбытком информации в эту превосходную эпоху?
– Безусловно есть. Поэтому я предпочитаю общаться с живыми людьми и держусь в стороне от медиа и Интернета. Интернетом пользуюсь как библиотекой, только если не могу без него обойтись. Интернет – это информационная помойка. Главная проблема сегодня – не увязнуть в ней. Точно навести фокус на то, что ты ищешь, – в Интернете, в жизни. Не потерять ориентацию.
– Ваши бывшие коллеги по Kraftwerk Бартос и Флюр (при упоминании этих имен Ральф становится мрачнее тучи. – Г.Г.) обросли внушительным количеством сайд-проектов. Вы этого не делали никогда. Вас невозможно заинтересовать предложением со стороны?
– Это наше правило. Мы не делаем ничего за пределами Kraftwerk. Не привлекаем посторонних. Мы бьем в цель и никогда не задумывались о том, чтобы свернуть в сторону. Kraftwerk – растущий организм, у нас достаточно задач в его пределах. Мы сами делаем видео, сами пишем книгу. Сами пробуем рисовать афиши. В неделе всего 168 часов – человеческая жизнь ограничена временем. Представьте, насколько в младенческом периоде находится электронная музыка. По человеческим меркам сейчас ей года два. Электроника только начинается, так что нам некогда размениваться на коллаборационизм.
– Почему вы убрали имена Бартоса и Флюра с переиздания альбомов, после того как они покинули группу?
– Kraftwerk существует три десятилетия. За это время через группу прошло огромное количество разных музыкантов. В том числе те, о ком вы говорите.
– Где вы храните старые инструменты?
– В Кling Кlang-музее, в подвале нашей студии: там аналоговое оборудование, все синтезаторы, секвенсеры рассортированы по альбомам, на которых они использовались. Все, от чего можно было избавиться, перейдя на цифровые технологии. Полная коллекция за 34 года существования Kraftwerk. И двух лет до начала группы.
– Музей бывает открыт для публики?
– Нет. (Ральф почти кричит. – Г.Г.) Студия – место для работы. Мы живем в студии: опробуем инструменты, пишем и сводим музыку, ведем дела, планируем тур. Мы – музыкальные robotniki.
– Кто имеет право войти в студию?
– Большинство из нас вы видели на сцене. Плюс наши инженеры и техники.
– Вы начинаете тур в Финляндии – не последней в области электронной музыки стране в Европе. Это совпадение?
– К сожалению, я ничего не знаю о финской электронике. Э, Nokia?..
– Какой у вас мобильный телефон?
– У меня их несколько, но ни одним я не удовлетворен. Мобильные телефоны несовершенны.
– Какая мелодия у вас в телефоне?
– У меня обычный звонок.
– В смысле – «бип-бип» или «дз-дз»?
– Наши инженеры считают, что мы, возможно, должны поработать в этой области. Не знаю, лично мне не нравятся мобильные телефоны.
– В то время, когда вы создали Kraftwerk, в СССР существовал Государственный ансамбль электромузыкальных инструментов Мещерина. Был такой человек, по заказу которого военные заводы разрабатывали первые синтезаторы. Возможно, вы слышали об этой истории?
– Единственный русский изобретатель, который мне знаком, – это Термен. Мне очень интересно, как развивалась музыка в России. Честно говоря, я лучше осведомлен о русском конструктивизме, супрематизме: Малевич, Родченко. В дизайне нас всегда вдохновлял Эль Лисицкий. Я открыт для новой информации, мне любопытна Россия, люди – я учил язык, хотя и забыл его. Для меня Россия – terra incognita между Японией и Польшей, Будапештом. Восточнее во времена холодной войны нас не пускали.
– Как вы предпочитаете путешествовать?
– Только на велосипеде.
– В 70-х вы предпочитали «мерседесы» и «бентли»…
– Скорее Флориан, чем я, и это было давно. Большие машины загрязняют окружающую среду. Велосипеды – другое дело. У меня их три: один для тренировок и ежедневных поездок, один легкий титановый – горный и еще один – карбоновый аэродинамический time-trial. Он постарше. Обычный набор любителя – вы, наверно, знаете, что мы просто любители? Дюссельдорф в двух шагах от Голландии, Бельгии, Франции – мы живем в эпицентре велосипедной культуры, за исключением Италии, пожалуй. В северноевропейском эпицентре. Поэтому обычными ситибайками мы тоже пользуемся. Но больше всего я люблю ехать на своем велосипеде, наслаждаться автономией, независимостью, когда каждый движется в собственном ритме – и каждый сам по себе, хотя мы вместе. Если позволяет время, мы уезжаем надолго в Доломиты или в Альпы.
– С кем вы ездите?
– С близкими друзьями: с Ральфом, Эмилем. С теми, у кого есть время. Во время тура невозможно уделять достаточно времени тренировкам, велик риск потерять форму. Я немного волнуюсь по этому поводу. Надеюсь, мы наверстаем упущенное летом в Италии.
– В свое время вы называли себя проводниками немецкой ментальности. На ваш взгляд, сегодняшние представители электронной сцены вроде Mouse on Mars, Tarwater или Томаса Бринкмана следуют этой немецкости?
– Мне сложно судить, я не знаю их работ.
– Вы интересуетесь политикой?
– Мы последовательно, с конца 60-х, выступаем за социальную автономию – культурную, духовную, индивидуальную. Нам не нравится существующая политическая система. В Германии это сообщество манекенов – я не люблю манекенов.
– А Фишер? А Шредер?
– Кто-кто? Знаете, свобода, креативность личности в социальной группе – в этом наша политическая платформа. Свобода самовыражения и креативность, понимаете, – именно про это Kraftwerk и вся наша жизнь.
– Что у вас играет в машине?
– Мы слушаем, как шумит двигатель, колеса трутся об асфальт, ветер свистит в окно. Как заводится машина. Какие обертона звучат. Как она думает.
***
Kraftwerk – детали
1960-е Молодые немцы вместе со всей Западной Европой слушают The Beatles и The Who. Будущий участник Kraftwerk Вольфганг Флюр перед началом концерта The Who обнаруживает пустые корпуса усилителей, которые должен разгромить Пит Тауншенд. На шоу Beach Boys в Дюссельдорфе Ральф Хюттер и Флориан Шнайдер-Эслебен завороженно наблюдают за терменвоксом
1968 Студенты Дюссельдорфской консерватории, увлеченные джазом Хюттер и Шнайдер основывают авангардную группу Organisation. Фортепиано, флейта, бас и перкуссия – на одном из первых концертов их забрасывают помидорами. Organisation замечает экспериментирующий с электронным оборудованием звукоинженер Конрад Планк
1970-1971 На студии Планка Хюттер и Шнайдер записывают альбом «Kraftwerk 1»
1971 Хюттер и Шнайдер приглашают в Kraftwerk Клауса Дингера и Майкла Ротера. Союза не получается. Через несколько месяцев Дингер и Ротер основывают группу Neu!
1972 Хюттер и Шнайдер приобретают первые синтезаторы Farfisa и MiniMoog. MiniMoog в ФРГ в это время стоит примерно столько же, сколько новый «фольксваген»
1973-1974 В группу приглашают Вольфганга Флюра и Карла Бартоса. Красавцы перкуссионисты – на первом плане в фотосессиях, но до самого ухода не получат в Kraftwerk реального права голоса
1974 По предложению Шнайдера: создать подлинно немецкий образ – группа расстается с длинными волосами и покупает первые костюмы делового кроя
1974 Конрад Планк записывает на переносной диктофон звук заводящегося мотора. Звук будет использован в треке «Autobahn». Последняя работа Kraftwerk с будущим продюсером Ultravox, Eurythmics и Scorpions – пластинка продается огромными тиражами, необходимость пользоваться студией Планка исчезает
1975 Хюттер и Шнайдер достраивают собственную Kling Klang Studio в Дюссельдорфе. В студию имеют допуск только члены группы и ближайшие друзья. Местонахождение KKS засекречено. Известны ориентиры: с Штрезенманнплац поворот на Граф-Адольф-штрассе, не доезжая до вокзала – поворот на Митропштрассе
1975 «Autobahn» – тур по США. При регистрации на рейс Дюссельдорф–Нью-Йорк группа сдает в багаж инструменты, но наотрез отказывается сдать пиджаки. Двухтысячный зал встречает Kraftwerk внимательной тишиной. Текст «Fahrn, fahrn, fahrn» из «Autobahn» публика понимает как исковерканное бичбойзовское «Fun, fun, fun!». Проезжая через резервацию в Небраске, группа наблюдает, как «Autobahn» слушают индейцы на заправочной станции
1975 Дэвид Боуи несколько раз приезжает в Kling Klang Studio – предлагает Kraftwerk сотрудничество. Шнайдер и Хаттер отвечают отказом. Боуи переезжает в Берлин и начинает работать с Брайаном Ино
1975 «Куда катится рок?» – спрашивают у авторитетного американского журналиста Лестера Бэнгза. «Его вытеснили немцы и их машины, – отвечает находчивый Бэнгз. – Рейх никогда не умирал. На почве американских архетипов, наглухо уткнувшись в свои пишущие машинки и гитары, как спаривающиеся носороги, его реинкарнировали манекены с ввалившимися глазами»
1976 Флюр снимается ню для немецкого гей-журнала. В Kraftwerk замешательство
1977 Немецкая мечта достигает апогея на строгой фотоколлажной обложке «Trans-Europe Express», выполненной в футуристическом духе 30-х (на переиздании 2004 года обложку потом заменят – чтобы избавиться от лиц бывших участников Kraftwerk Бартоса и Флюра)
1977 По заказу Хюттера и Шнайдера боннская студия Matten & Wiechers изготавливает один из первых аналоговых секвенсеров – устройство, запоминающее и воспроизводящее музыкальный фрагмент, сыгранный музыкантом
1978 Менеджмент Майкла Джексона обращается к Kraftwerk с предложением о сотрудничестве. Kraftwerk отказываются
1978 Под впечатлением фильма Фрица Ланга «Метрополис» Хюттер записывает рефрен: «Ja twoi sluga. Ja twoi rabotnik». В компании – производителе манекенов Kraftwerk заказывают первых роботов-двойников. Роботы впервые появляются в программе ZDF и открывают рот под новую вещь – «The Man Machine». Таможенник на бельгийской границе принимает ящики с роботами за гробы – Kraftwerk долго утрясают формальности, после чего в Париже роботы дают пресс-конференцию
1978 Хаттер и Шнайдер, увлеченные моделью Кристой Беккер, записывают главный шлягер Kraftwerk «Model». На протяжении последующих 25 лет женская часть аудитории активизируется на концертах именно на этой песне
1979 Хюттер покупает один из первых карманных переводчиков. Машина со встроенным калькулятором воспроизводит вслух короткие фразы. Хюттер использует идею в «Pocket Calculator»
1981 Группа обзаводится собственным Kraftwerk-тур-автобусом – с четырьмя кроватями, маленькой гостиной, кухней и туалетом
1981 Перед концертом в Мельбурне Шнайдер садится в последний ряд в зале и отказывается выходить на сцену. Силой и уговорами его заставляют, но продолжение тура и последующие – под угрозой. Шнайдер больше не хочет продолжительных поездок
1981 Kraftwerk впервые видят пиратские аудиокассеты со своими альбомами. Место действия – Бомбей
1981 На съемках фильма «Querelle» Райнер Вернер Фасбиндер требует, чтобы на площадке постоянно присутствовал магнитофон с кассетами Kraftwerk
1982 Пионер хип-хопа Африка Бамбаатаа использует сэмплы треков «Numbers» и «Trans-Europe Express» без разрешения группы. Kraftwerk впервые сталкиваются с открытым пиратством
1982 Хюттер и Шнайдер покупают первые спортивные велосипеды
1983 Хюттер приобретает один из первых сэмплеров, с помощью которого в Kling Klang Studio записывается первая версия «Tour de France»
1983-1986 Вслед за «робопопом» любимым словом в Kraftwerk становится «техно». Альбом «Electric Cafe» пытаются назвать сначала «Technicolor» (отказываются из-за копирайта на название американской компании), затем «Techno Pop». Из-за задержки релиза на несколько лет возникает легенда о том, что Kraftwerk записали и утаили отдельный альбом под названием «Techno Pop».
1986 В Kling Klang Studio впервые входит женщина, американская видеохудожница Ребекка Аллен, делающая клип на «Musique Non Stop – Techno Pop/Boing Boom Tschak». Доступа в KKS не имели даже подруги музыкантов
1987 Ни одна из песен Kraftwerk впервые не попадает в десятку чартов. Из группы уходит Флюр
1989-1990 Новый материал Kraftwerk возвращается из головного офиса лейбла EMI в Лондоне с пометкой «Непригодно для издания»
1991 Из группы уходит Бартос
1996 Хаттер и Шнайдер приобретают синтезатор нового поколения Synclavier. Из-за одной машины на несколько месяцев работа оказывается парализована: Kraftwerk осваивают новую игрушку
1998 Kraftwerk отправляются в первый за много лет концертный тур
2000 За гонорар в 400000 немецких марок (около $200000) Kraftwerk принимают предложение написать и исполнить рекламный джингл для выставки «EXPO’2000» в Ганновере. Налогоплательщики негодуют
2004 Kraftwerk выпускают переиздание восьми альбомов в новом оформлении, а также записывают сингл «Aerodynamik», за пять месяцев дают 58 концертов в рамках тура и впервые приезжают в Россию