Kings of Convenience о психологии, урбанистике, личной свободе и предыдущем концерте в России

— Kings of Convenience теперь самые настоящие звезды: вы играете на больших фестивалях, про вас до сих пор все пишут, хотя альбомов группа уже 4 года не выпускала. Вы ожидали такого, когда только начинали играть?

— Нет, что вы, мы совершенно не ждали никакой популярности. Два парня с акустическими гитарами — конечно, мы рассчитывали на очень маленькую аудиторию, думали просто петь песни в свое удовольствие. Так что, когда про нас начали все писать и звать играть концерты в разные страны, это был шок. Особенно если вспомнить, что мы никогда толком себя не продвигали. Мы просто даем по несколько концертов каждый год, и с каждым разом на них приходит все больше и больше людей. Вот мы 4 года молчали, а аудитория только растет.

— Что, кстати, сейчас происходит с группой? Вы довольны тем, в каком виде King of Convenience существуют?

— Вполне. Мне кажется, что мы в неплохом положении, играем концерты по всему миру. И да, мы работаем над новой музыкой и хотим выпустить новый альбом. Как обычно, у нас нет жесткого дедлайна, даже срок записи не запланирован. Может, в следующем году выпустим, может, и позже.

— Вы вообще много времени проводите с Эрлендом? Все-таки в разных странах теперь живете.

— Конечно. Например, сейчас я с семьей уже две недели у него в гостях — в Сицилии, в Сиракузах, где Эрленд купил дом. Мы тут пишем музыку.

— Секрет Kings of Convenience, по-моему, всегда заключался как раз в химии, которая между вами есть: вы очень разные люди, но музыка вас связывает. В последнее время не стало тяжелее?

— Играть в такой группе всегда было своего рода вызовом. Непросто сотрудничать, когда оба — полноценные творцы, оба пишут музыку и слова, и при этом абсолютно разные люди. Иногда мы не на шутку друг друга раздражаем. Меня тянет в одну сторону, Эрленда — совсем в другую. Когда мы закончим с Kings of Convenience, сможем написать книгу о том, как жить в браке долго и счастливо. После десяти лет игры в Kings of Convenience мы знаем несколько приемов. Вот главный: если два человека что-то делают вместе, надо всегда делать только то, что хотят оба. Если одному из вас этого не хочется, не делайте этого. Это золотое правило, оно распространяется на любое сотрудничество между двумя людьми. Если все молодожены это будут понимать, им будет гораздо проще. В Kings of Convenience все сводится к тому, что «нет» имеет больший вес, чем «да» — поэтому мы и выпускаем так мало музыки. Я пишу много песен, Эрленд пишет много песен, но пока они не нравятся нам обоим, они не становятся песнями Kings of Convenience. Такой своеобразный контроль качества.

— Ваш родной город Берген — кажется, очень важное для вас место: вы, например, так и остались там жить, да и свой последний клип Kings of Convenience посвятили ему.

— Да, это так. Это очень красивый город. Еще мне нравится, что он изолированный. Конечно, от него до Лондона всего полтора часа на самолете, так что на нас сильно влияет британская музыка, но при этом мы все равно остаемся маленьким провинциальным городком. У нас нет большой музыкальной индустрии, журнала или лейбла, который всем диктовал бы, как что делать, поэтому импульс для творчества у людей самый правильный: никто не становится музыкантом просто потому, что это модно. Когда нам нужно опробовать новый материал, проверить что-то в живом исполнении, мы всегда в первую очередь едем в Берген и играем концерты там. Впрочем, мне кажется, во всех маленьких городах так происходит — возьмите, например, Великобританию: понятно, что в Манчестере музыка гораздо лучше, чем в Лондоне.

— Вам сейчас 37. Музыка в вашей жизни занимает все еще такое же важное место, как, скажем, десять лет назад?

— Тут надо подумать. (Пауза.) Теперь у меня, конечно, есть семья, которая занимает много времени, и я действительно нашел много других радостей в жизни. В то же время музыка — все еще очень важная вещь для меня вещь. Тут есть две стороны: мне нравится слушать чужую музыку и мне нравится делать свою музыку. Второе для меня все так же важно, а вот прослушивание, поиск новых музыкантов отошли на второй план. В молодости все это было связано с самоидентификацией: когда я искал себя, мне важно было найти новую крутую группу — с возрастом это теряет значение. Но, поскольку это мое дело, моя карьера, интерес к музыке не пропал. К тому же параллельно я строил другую карьеру, изучал психологию. Провел шесть лет в университете, ей занимаясь, написал свой диплом магистра по психологии архитектуры.

— Что это такое, кстати?

— Это область психологии, которая изучает то, как окружающее человека пространство влияет на сознание. В частности, в своем дипломе я писал про то, как влияет на людей транспорт и уличное движение, как поменялась наша жизнь с появлением автомобиля. По мне, так без машин людям было лучше. Сейчас я, к слову, снимаю на эту тему документальный фильм.

— Вы питаете большой интерес к архитектуре и урбанистике, сферам, в которых есть очень четкие правила: все-таки дома нужно строить так, чтобы они стояли, а не рушились. Мне кажется, ваша музыка тоже очень архитектурно, четко устроена. Как вам кажется, в музыке тоже необходимо соблюдать определенные правила?

— Да, я уверен, что в музыке есть множество правил. Но их еще предстоит открыть — я, например, даже иногда пугаюсь, когда вдруг открываю что-то новое. Большая радость в написании песен — свобода, которую ты чувствуешь, когда наконец находишь новую красивую мелодию. Как только я понимаю, что я нашел всего лишь математическую формулу, концепцию, я начинаю чувствовать себя менее свободным. Так что да, множество правил и законов решают, какие песни выдающиеся, а какие — так себе. Но когда пишешь песню, исходить только из законов невозможно. Намного проще, когда песня уже написана, объяснить, чего же в ней есть такого.

— Музыкантам обычно приходится целиком отдавать себя музыке: необходимо все время играть концерты, выпускать альбомы, не пропадать из новостей. Вы нашли другой подход, ваша частная жизнь не страдает от музыки. Как вам это удается?

— Мы сознательно выбрали такой путь. Конечно, мы сталкивались с огромным количеством препятствий. Когда мы только выпустили «Quiet Is the New Loud», мы осознали, что, как только ты становишься популярным, вокруг тебя появляются люди, которые каждую секунду от тебя чего-то ждут. Они зависят от тебя на профессиональном и экономическом уровне: если ты не работаешь, они не получают денег. Люди с лейбла, менеджеры — все стали нам говорить, что мы должны делать. В те времена я познал темные стороны шоу-бизнеса, собственными глазами видел, как таяли и погибали юные поп-звезды. И все из-за того десятка людей, которые говорили им: «Ты должен выступить здесь, поехать сюда, дать интервью там». Мне это совсем не нравилось. Мне не хотелось до конца своих дней подчиняться другим людям. Поэтому рекорд-лейблы нас невзлюбили, но зато фанаты сразу почувствовали, что мы делаем музыку для себя.

— Вы уже приезжали в Россию несколько лет назад и играли на какой-то закрытой вечеринке. Тогда ходили слухи, что вам настолько тут не понравилось, что вы больше сюда не вернетесь. Что тогда случилось и почему вы все-таки возвращаетесь?

— (Смеется.) Все было не совсем так. Мы думали, что едем в Москву, чтобы дать обычный концерт. Но когда мы прилетели, оказалось, что это полузакрытое выступление, вечеринка, на которую раздавали билеты на фанатском сайте Kings of Convenience. На концерт очень мало кто смог попасть, и мы сразу поняли, что надо будет еще раз обязательно вернуться в Россию.

Kings of Convenience сыграют концерт в московском «Зеленом театре» в этот четверг, 23 мая