Новый альбом Канье Уэста как евангелие селебрити-культуры

В начале 2004 года Канье Уэст, успешный молодой хип-хоп-продюсер, выпустил третий сингл со своего первого альбома, который должен был зарекомендовать его не только как подносчика снарядов для Джей-Зи и прочих солидных людей, но и как самостоятельного эмси. Сингл назывался «Jesus Walks», повествовал о сложных отношениях медиа и религии и о сложном отношении автора к этим отношениям; рефреном ему служил торжественный хоровой возглас: «Иисус идет со мной». За те девять с половиной лет, что минули с той поры, Уэст прошел долгий путь — и это был очень странный путь: оскорбления в адрес Буша в прямом эфире национального телевидения, оскорбления от Обамы по случаю скандала на очередной премии, платиновый статус, публичные нервные срывы, легитимизация автотюна, романы с моделями, эпические выступления в твиттере и так далее, и так далее. Вероятно, все это время Иисус был где-то рядом — потому что на «Yeezus», самим названием намекающем понятно на что, Канье почти что с порога заявляет: «Я Бог». И можно сколько угодно апеллировать к тому, что это отсылка к 81-му псалму («Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы; но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей»), — все прочее, что происходит на альбоме, не оставляет сомнений: он это всерьез. «Yeezus» — пожалуй, самая центростремительная, единоличная запись Уэста: при всем традиционном богатстве сотрудников (от Daft Punk и Джастина Вернона до Рика Рубина, которого привлекли в последний момент, чтобы поотрезать лишнее, и относительно безвестных чикагских рэперов) они тут все в лучшем случае апостолы, но никак не равные. Ни одного королевского гостевого выхода вроде тех, что были у Рика Росса в «Devil in a New Dress», Пуши Ти в «Runaway» или Джей-Зи в «Diamonds from Sierra Leone», тут нет; симптоматично, что в официальном треклисте альбома обозначен всего один приглашенный автор — cобственно, Бог в песне «I Am A God». «Я думаю, мое имя будет значит то же, что значит имя Стива Джобса», — сообщает Уэст в первом за годы интервью печатной прессе, и это еще один знак: разумеется, культ Джобса похож на мировую религию куда больше, чем культ любого из ныне живущих музыкантов. Редакция «Афиши» с удовлетворением отмечает: материал о концертах Уэста, опубликованный нами два года назад, именовался «Пойми, ты бог». Теперь он понял.

Богом, как следует из нового альбома Канье, быть трудно. Я неслучайно вспомнил про «Jesus Walks»: самое, пожалуй, первое впечатление от «Yeezus» — насколько он не похож на тот же «The College Dropout», первую пластинку рэпера; их как будто бы делали два разных человека. Да что там — даже от предыдущего сольного опуса Уэста, общепризнанного шедевра «My Beautiful Dark Twisted Fantasy», эта запись отстоит на тысячу миль. «MBDTF» с его рекордной концентрацией звезд на квадратный метр, богатейшим звуком и концептуальным нарративом о мятущейся душе был апофеозом хип-хопа как искусства массово-затейного и одновременно — крупномасштабным извинением автора за свое поведение (теперь Канье предпочитает говорить, что он сделал эту пластинку, чтобы все поняли: он говнюк, но все же без него никак не обойтись). На «Yeezus» Уэст переходит на темную сторону. Я совершенно не сторонник фиксации на музыкальной аппаратуре, но после ряда испытаний пластинки в полевых условиях могу заверить: этот альбом крайне предпочтительно слушать с сабвуфером, желательно — в машине, чтобы от басов дрожали стекла заднего вида; так его максималистский минимализм можно по-настоящему прочувствовать нутром. Наждачные цифровые завывания, крики и всхлипы, иерихонские трубы — это альбом, который главным образом состоит из бьющих по ушам низких частот и речи в модусе «rant»: обыкновенно это слово означает истерический прогон, но может, в принципе, быть переведено и как «проповедь». Как всякий флагманский музыкант своей эпохи, Канье тут пропускает через себя звуковую злобу дня — причем как в переносном, так и в прямом смысле. Он явно в курсе стиля трэп и триумфа новой агрессивной плясовой музыки. Он наверняка слушал группу Death Grips — как и у них, на «Yeezus» мелодия нередко складывается из жестокосердного абразивного шума. Он явно изучал английскую бас-электронику — причем не только современную: здесь регулярно ангелами-истребителями возникают рагга-певцы и добавляют жару. В смысле радикальных стратегий — да и работы с ритмической драматургией — у этого альбома немало общего с The Knife. В смысле общего музыкального мировоззрения — с певицей Майей: песни Канье — это тоже война, но война с самим собой. Вообще, Уэст здесь последовательно реализует известную максиму про то, что путь вперед — это всегда отказ. Когда устанавливаешь с «Yeezus» более-менее длительные взаимоотношения, он, конечно, уже не шокирует (и да, это в любом случае не Swans и даже не The Knife), да и в карьере артиста уже было смелое лирическое отступление в виде «808s & Heartbreak», но все равно: еще пару недель назад представить себе, что альбом рэпера-миллионера с соответствующим потенциалом может звучать вот так, было довольно затруднительно. Пока былые футуристы Daft Punk излагают до зевоты наскучившие суждения о том, как электронная музыка потеряла душу, и записывают альбом, крайне амбициозный технически, но абсолютно лишенный амбиций с точки зрения идеи, Канье Уэст, тщеславный визионер-сумасброд и любитель шопинга, делает поп-музыку — нет, не будущего, но настоящего: потому как будущего у мира с таким настоящим, по всей вероятности, просто нет.

«Я хочу жестко трахнуть тебя на раковине, а потом дать тебе выпить» (и лучше даже не спрашивать, чего именно) — и так далее, и тому подобное, в каждом треке, по нескольку раз; особенно у Канье тут почему-то фиксация на оральном сексе — соответствующая метафорика использована несколько десятков раз, если это, конечно, метафорика. По лирическому содержанию «Yeezus» — кошмар Елены Мизулиной: обошлось без гомосексуализма, но все остальные приметы невоздержанного образа жизни описаны и воспеты максимально торжественно и нарочито. По первому синглу «New Slaves», борзой отповеди о новых типах рабства в лице, например, консюмеризма, можно было подумать, что «Yeezus» станет политическим манифестом Канье (что тоже было бы весело — читал же он в свое время про то, что эпидемией СПИДа управляло правительство США); на самом деле, это опять про любовь. Точнее, про секс как манию, одержимость и мировоззренческую матрицу — многие тексты тут в переводе на русский язык вполне органично бы смотрелись в устах самарского хохмача-пародиста Big Russian Boss. Есть, однако, один нюанс: пытаться понять этот альбом исключительно через тексты — все равно что воспринимать кабаковский «Красный вагон» как картинную галерею. Уэст, стоит это признать, не величайший эмси и не то чтобы большой поэт (см. имеющиеся на «Yeezus» четверостишия, где каждая строчка рифмуется с соседней, причем рифмой всякий раз является слово «shit») — хотя, конечно, памятуя о том, что современная поэзия работает с дискомфортными переживаниями, поэтом его все-таки признать следует. Канье Уэст — это памятник себе в форме живой аудиовизуальной инсталляции и, что немаловажно, большой музыкант. Вот и на «Yeezus» важные мотивы не столько проговариваются, сколько проигрываются. Будь то общая зубодробительная звуковая картина. Будь то мелкие подмигивания себе вроде рефрена «I need you right now», отсылающему к построенной на сэмпле из Daft Punk песне «Stronger», в «On Sight», которая Daft Punk и спродюсирована. Будь то сэмпл из Гэри Глиттера, звезды британского глэм-рока 70-х, имя которого в последние 20 с лишним лет ассоциируется исключительно с детской порнографией и растлением малолетних. Будь то задающий настрой самой сокрушительной здешней вещи «Blood of the Leaves» фрагмент из кавера Нины Симон на «Strange Fruit» Билли Холидей, песни 1939 года о судах Линча, который переводит сагу об интрижке на стороне еще и в расовое измерение, заодно провязывая соответствующий лейтмотив от «Black Skinhead» и «New Slaves». Или вот еще интересный пример: в самом первом треке грязный электронный бубнеж вокруг величия Уэста вдруг прерывается красивым детским госпелом (подобные алогичные перебивки — вообще один из любимых приемов Канье на «Yeezus»). Госпел этот исполняется хором Holy Name of Mary Choral Family и называется «He’ll Give Us What We Really Need» — ну и понятно, кто этот Он. Конечно, Бог. То есть — Канье Уэст. Это столкновение сакрального и профанного, духовного и плотского в его самом обсценном изводе — вообще один из ключевых конфликтов «Yeezus».

В чем же состоит культурный смысл этого грозного, грязного, сногсшибательного, похотливого полотна? Тут важно понимать вот что: Канье Уэст — гений, и мы знаем, что он гений, и он знает, что мы знаем, что он гений, и ему всегда этого недостаточно. Этот зазор между человеческой природой и чаемой монументальностью, перманентная истерия вокруг самого себя, кажется, и создают напряжение на «Yeezus». При всей демонстративности и декларативности это ведь самая нервозная, психологически неустойчивая запись Канье Уэста. Восклицательное размышление о собственном божьем величии с упоминанием «Порше» и круассанов в той же «I Am God» вдруг сменяется на испуганный крик; в «Black Skinhead» на подобных отрывистых возгласах выстроена ритмическая драматургия; в «Hold My Liquor» нарочно записаны вздохи в паузах между строчками, когда Канье жадно хватает воздух: бравада здесь то и дело сменяется паническими атаками; весь набор ролей «я царь/я раб/я червь/я бог» Канье успевает отыграть за пару минут. В «Yeezus» он, в сущности, очень похож на героя Достоевского — в нем также парадоксальным образом сочетаются стремления утвердить свое величие и продемонстрировать свою низость; разве что здесь — как и всегда у Канье — это доведено до абсурда. Промоклип для альбома тоже неслучайно представляет собой реминисценцию из «Американского психопата»: «Yeezus» — не в последнюю очередь пластинка про то, что в каждом из нас спит зверь, просто некоторые имеют смелость его разбудить. Вообще, эта запись и есть в первую очередь о неразрешимости внутренних противоречий и связанной с этим постоянной фрустрации (было бы особенно любопытно подвергнуть «Yeezus» фрейдистскому анализу, но это уже в другой раз): здесь любовь неотделима от мизогинии, критика консюмеризма — от ее апологетики, негодование по поводу недостаточного гуманизма — от почти физической агрессии; и в этом смысле — верь не верь, но все мы существуем по схожему образу и подобию. Известно, что в рамках одного из показов ролика «New Slaves», устроенных Уэстом перед выходом пластинки, видео проецировалось на стену бутика Louis Vuitton — притом первым кадром шла огромная надпись «Not For Sale»; в некотором смысле эта картинка дает идеальное представление о том, что раздирает изнутри и самого Канье Уэста, и его альбом. Автор «Yeezus» восходит на свою Голгофу, одетый в кроссовки Red Octobers (в продаже с октября 2013-го), в черных кожаных штанах, пиджаке Alexander Wang, в свете софитов и под прицелом телекамер — но это не делает его страдания ни менее глубокими, ни менее значительными.

В общем и целом этот альбом представляет собой ответ на давний риторический вопрос одной забытой певицы «What if God was one of us» — предельно прямой, жесткий, подробный и правдоподобный.

Альбом Канье Уэста «Yeezus» вышел на лейбле Def Jam. Купить его в iTunes можно здесь