«Гриша любит Грушу» о своих персонажах, амбициях и источниках

— Откуда взялась ваша группа?

ЕВГЕНИЯ БЕЛАЯ (вокал, гитара): Мы все вместе поступали — в МГУ на геофка. Точнее, мы с Гришей поступили, а Митя (Репин, басист группы. — Прим. ред.) — нет, он пошел на графического дизайнера. Но мы все равно продолжали дружить, общаться. А геофак — это же такой факультет: все играют на гитаре, выучили три аккорда — и давай.

ГРИГОРИЙ ГОЛИКОВ (гитара): Кроме меня.

БЕЛАЯ: Да, как раз Гриша на гитаре играть не умел. А я вообще давно этим увлекалась — еще со всяких лагерей, куда родители ездят с детьми, ну и там постепенно начинаешь что-то подбирать, как-то гитаре учиться. И идея собрать группу у нас возникла давно — на первом-втором курсе даже была одна, называлась «Печенька». Мы там делали просто всякий адский трэш. А в нынешнем виде все случилось, когда Гриша наконец решил научиться играть на гитаре.

ГОЛИКОВ: Ну надо же было как-то наверстывать. И когда я научился немножко — позвал друзей, и мы сразу, с листа записали пару песен.

БЕЛАЯ: То есть сначала написали. На первой же репетиции сразу вспомнили все общие темы. Вспомнили наши шутки над «Ягой», над шаурмяными палатками, про дождь на Пикнике «Афиши» — и все эти истории сразу сложились. Тогда мы решили, что мы группа, и сразу придумали название.

ГОЛИКОВ: У меня была такой случай: я был влюблен в девочку Иру и написал углем на мосту большими буквами: «Гриша любит Иру». Ну, Ира через неделю отвалилась, любовь была подростковая, а когда я снова пришел на то место, увидел, что кто-то аккуратно написал «Грушу» вместо «Иру». Как говорится — осадок остался.

БЕЛАЯ: Вот так и получилось. Начиналось все на таком уровне, что я с трудом вспоминала аккорды, а Гриша их всего три знал на тот момент — первый раз в жизни человек берет гитару в руки, и сразу у него группа. Митю мы сразу спихнули на бас. Так и пошло. И концепт сразу определился.

— А что за концепт? То есть вы сознательно придумали вот этих персонажей и истории про них?

БЕЛАЯ: Ну, в общем, да. Изначально все родилось из общих тем и шуток. Мы, например, очень смеялись насчет того, что «Яга» в полночь превращается в «Ред Булл», поэтому ее нужно с утра в электричке пить. В общем, началось все со стеба, а переросло в серьезное переосмысление. Мы придумали героев, чтобы посмеяться, и по ходу дела сами в них влюбились. И получилось так, что мы не знаем свой звук, но знаем свою идею.

ГОЛИКОВ: То есть многих героев объединяет еда. Кто-то что-то изысканное любит, кто-то тяготеет к шаурме... (Смеется.) На самом деле, это такие зарисовки городского быта. Мы что-то замечали, решили про это написать — а потом само пошло.

БЕЛАЯ: Наши персонажи действительно существуют. В частности, тему про «Мартини» с «шармэлькой» нам рассказал бренд-менеджер одной крупной компании. И даже не нам, а друзьям друзей. Он говорил так: вот представляете себе парадоксы брендинга? Все говорят — «no Martini, no party», красивые женщины, гламурные мужчины, все в золоте и бриллиантах... А на самом деле что? Пьют «Мартини» одинокие несчастные бухгалтерши на окраине города. И «Шармэлькой» закусывают. И мне это так в душу запало! Такие истории — все ведь про них знают, но никто не романтизирует. А на самом деле это такие маленькие личные трагедии. Я не скажу, конечно, что наши герои — реальные люди, скорее архетипы. Но они правда есть.

— Но они при этом не равны вам?

БЕЛАЯ: Нет, это скорее наши наблюдения. У меня на «Мартини» с «Шармэлькой» просто времени не остается. Хотя, бывает, хочется.

— А что, по-вашему, означает романтизировать этих героев?

БЕЛАЯ: Ну вот бывает, например, в сказках крестьянка. Что в ней, по идее, романтичного? Работает целыми днями, руки грубые... Но в сказке все выглядит иначе. И у нас тоже. Путем такого художественного обволакивания всех этих людей музыкой и текстом получается вполне себе интересный образ. Альбом вырос именно как галерея образов, такой паноптикум. Но важно, что все очень по-доброму. Наверное, это все можно воспринять как такой жесткий негатив и стеб — какая-то недостойная любовь у палатки с шаурмой, а не в «Калина-баре», какой-то водитель маршрутки, который думает, что он Шумахер и всех обгоняет, влезает во все дырки. На самом деле, этого нет. Изначально, может быть, и был такой колкий юмористический подтекст, но потом он ушел.

ГОЛИКОВ: Мы их полюбили.

— А у вас были какие-то ориентиры в этом идейном плане? Ну вот мне такой подход немножко американский антифолк напомнил, нет?

БЕЛАЯ: Честно говоря, не было. То есть мы допускаем, что такие люди существуют, наверняка эту тему уже кто-то поднимал. У нас и самих, когда мы ездили в Америку, было желание повеселиться и сделать какое-нибудь стебное кантри в духе «my father was a farmer / I came to eat potatoes».

ГОЛИКОВ: Ну это будет второй альбом — про еду.

БЕЛАЯ: Мы вообще в институте очень много потешались — над панками, над металлистами. В жанре дет-метал что-то изображали. Шансончик тоже написали — «приехал пацаненок в Феодосию»...

— То есть ассоциации с КВН тут оправданы?

БЕЛАЯ: Если честно, КВН мне не нравится. Первые две шутки хорошие, а потом понеслось ниже пояса. Мы стараемся все-таки не сбиваться на пошлость. Давайте скажем не КВН, а — капустник. КВН — это все-таки немножко натянутая ржака, а капустник — очень даже искренняя, веселая, школьная, добрая. Нам всегда хотелось, например, написать в жанре дет-метал что-нибудь про горных козлов в Норвегии.

ГОЛИКОВ: Или нам рассказывали про металлическую группу под названием «Шапка с розовым помпончиком». Бывают ведь и такие герои.

— То есть в конечном счете «Гриша любит Грушу» родились не из общей любви к чужой музыке, как обычно бывает, а из совместных веселых посиделок, так?

БЕЛАЯ: Я бы так сказала: мы скорее не музыкальный проект, а идейный. Изначально была куча какого-то эйдоса, который был навален в кучу непонятно зачем. Но пересказывать внутряки — это глуповато, никому не смешно. И мы подумали: а давайте попробуем эти внутряки немножко раздвинуть, расширить, посмотреть на них с разных сторон и облечь в какую-то интересную музыкальную форму.

ГОЛИКОВ: Это как в рекламе: если вам нечего сказать, пойте, и вас больше запомнят.

— А по поводу формы-то этой у вас были какие-то идеи? Вы на кого-то ориентировались?

БЕЛАЯ: Вообще по нулям. Нас звукач долго мучал: ну на кого вы хотите быть похожим? Пришлите референсы! Какой вам нужен звук? Мы ответили — слушай, да сделай какой угодно. Понравится — значит наше, не понравится — будем искать дальше. Я всегда думала про группу больше с идейной стороны.

ГОЛИКОВ: Но в любом случае звук, как нам казалось, должен быть в формате. Российский гражданин привык что-то слушать в качестве такой поп-рок-музыки — вот вываливаться из этого и быть «Шапочками с розовыми помпончиками» не стоит.

— То есть звук такой специально усредненный? Мне показалось, что это как раз и интересно — когда, условно, в формате «Нашего радио» про «Шармэльку» и шаурму поют.

ГОЛИКОВ: Ну дай бог.

БЕЛАЯ: С точки зрения влияний — один мой знакомый правильно сказал: нахватались по верхам. Едешь в маршрутке — шансон. Едешь в электричке...

ГОЛИКОВ: Шансон! Едешь в метро — шансон! (Смеется.)

БЕЛАЯ: Из привокзальных ларьков какая-нибудь «Армения моя». Ну и так далее. Я вот, когда на машине стала ездить, начала много слушать передачу Андрея Бухарина «Уроки русского», например. Много у меня совпадений с его вкусом, как оказалось. Группа «Оле-Лукойе» неожиданно запала, Павла Туки мы вообще потом приглашали на наши корпоративные мероприятия.

ГОЛИКОВ: Меня всегда вдохновляла немецкая группа Die Arzte. Они ветераны, 30 лет в мейнстриме, в фанатах имеют половину Германии, при этом обладают очень тонким чувством юмора, и могут обыграть какие-то животрепещущие обиходные темы так, что получается конфетка. На таких людей ориентироваться — это, конечно, честь.

— А что у вас насчет амбиций? Ведь некоторые из вас профессионально маркетингом занимаются — вот как вы себя будете продавать?

БЕЛАЯ: Я все-таки профессионал в маркетинге другом, а в музыкальной индустрии я абсолютный чайник. Ну, есть истории вирусного продвижения — через социальные сети, через YouTube. Пока работает не очень — но, видимо, критическая масса еще не набралась; мы надеемся, что подкопится и пойдет. Мы ходили на какие-то радио, нам говорят обычно так: знаешь, все отлично и классно, только для нас вы немного неформат. Хотя вот с «Нашим радио» сейчас плотно общаемся, вроде им интересно. Где-то нам откровенно говорили: ребята, деньги на бочку, будете в ротации. Ну это уже на таких более попсовых радио, где крутят песни вроде «Сотри его из memory». Вообще, мы не планировали никакой коммерческой составляющей. То есть наша продюсерша, которая помогла нам записать альбом и подкорректировать наше корявенькое творчество, нам говорила — давайте-давайте, сейчас вложитесь, потом все будет очень коммерчески. Но я об этом по-другому думала — если сейчас не вложится, потом всю жизнь будешь жалеть. А теперь есть альбом, хочется давать концерты. И если искренне... Ну хочется, конечно, выйти и сказать: «Привет, Олимпийский!» (Смеется.) В конце концов, у меня всегда была мечта — стать актрисой или музыкантом. Как, наверное, и у всех.

«Гриша любит Грушу» сыграют сольный концерт в московском клубе China Town в эту среду, 13 июня