Фестиваль британской музыки

Это не совсем фестиваль. просто в течение трех дней в Москву приезжают с концертами три британские группы – Placebo, Tindersticks и Red Snapper. все они играют на гитарах, все они исполняют депрессивную и мрачную музыку, все они не похожи на признанных героев MTV и FM-радиостанций, все они образовались в начале девяностых и остаются популярными до сих пор – в англии, в россии, во всем мире.

«Западные артисты в Москву приезжают по двум причинам, – говорит глава фирмы FeeLee Promotion Игорь Тонких, допивая эспрессо в кофейне на Пресненском Валу. – Одним интересно посмотреть на собор Василия Блаженного. Для других это работа, составная часть европейского тура, обычные концерты с обычными гонорарами».

Три предстоящих концерта – из второй категории. Все три группы приезжают сюда в рамках европейских туров, все три события выглядят как хорошо продуманный коммерческий проект. «Их аудитория пересекается на четверть. Ну, может быть, на треть», – говорит Тонких, выступающий на концертах сразу в двух качествах: он организует выступление Tindersticks и ведет переговоры с Placebo и Red Snapper, приглашенными Сергеем Мельниковым, бывшим организатором фестиваля «Наши в городе» в СDК МАИ. Приезд трех британских групп становится для FeeLee Promotion первой за последние три года крупной акцией. И первой акцией подобного масштаба вообще – в истории Москвы.

Группа Placebo – самый крупный и самый популярный состав из всех трех. Крупный – в смысле значимости, а не численности: на сцене всего трое (хотя за кулисами – еще человек двадцать сопровождающего персонала). Placebo возникли в 1994 году, в эпоху тоскливого и однообразного брит-попа – и на этом фоне выделялись необычайно. Отчаянный глэм-рок, пряные двусмысленные мелодии, солист Брайан Молко, сознательно размывающий свою половую принадлежность, – ничего похожего в Англии не происходило со времен молодости Дэвида Боуи. Placebo в Москву пытались привезти многие – но уже запланированные было концерты срывались в последний момент. «Многие в России просто не знают правил игры на этом рынке, – комментирует Тонких. – Поэтому западные агенты сознательно стараются действовать здесь только через проверенных людей, использовать наработанные контакты». Благодаря Нику Хоббсу – английскому агенту FeeLee – в Москву приезжали Дэвид Бирн, Ник Кейв, Laibach и Einsturzende Neubauten. Всего «проверенных» в Москве – человек десять: от Надежды Соловьевой и Евгения Болдина из SAV Entertainment, организующих крупнобюджетные концерты в Кремле, до Владимира Морозова, регулярно привозящего в клуб «Шестнадцать тонн» звезд европейского лаунжа.

Группа Tindersticks в тех же «Тоннах» смотрелась бы вполне органично: ее концерт – довольно камерное мероприятие. Tindersticks – наследники красивых сильных мужчин с красивыми сильными голосами: Фрэнка Синатры, Тони Беннета или Энгельберта Хампердинка. Большой стиль американской эстрады Tindersticks доводят до крайних пределов меланхолии. Однажды, выступая в Брюсселе в сопровождении большого эстрадного оркестра, они устроили серию из пяти концертов, посвященных пяти стадиям алкогольного опьянения и похмелья. Еще года три назад не нашлось бы в Москве клубного промоутера в здравом уме, который связался бы с подобной группой. Клубам это было без надобности: дискотеки, казино и артистические подвалы, исчерпывавшие собою круг московских заведений, прекрасно обходились без Tindersticks и других артистов «пограничного жанра». Ситуация изменилась стремительно. «Любой клуб сейчас может позволить себе весь спектр местных артистов, – говорит Тонких. – Конкуренция все выше и выше. Собирать публику на концерты российских звезд становится все сложнее и сложнее». В этих условиях появление в клубе западного артиста становится не то чтобы экономической необходимостью – скорее идеальной приманкой для публики. Никто не знает, насколько выгодным оказался для «Китайского летчика» визит группы Эмира Кустурицы или выступление в «Реставрации» ямайской группы The Skatalites. Но люди, которые рвали на груди рубаху под песню «Джинджи-ринджи-бубамара» или мерно раскачивались под растаманские вибрации, эти клубы после концерта не покинут надолго – непременно придут вновь и еще знакомым расскажут. «Конечно, это делается просто ради того, чтобы привлечь людей, – говорит артдиректор клуба «Реставрация» Линда Хевард-Миллс. – Посмотрите на уровень гонораров и других расходов – понятно, что эти концерты делаются ради имиджа. Людей можно привлечь в клуб только эксклюзивным музыкальным мероприятием». «Мы не расцениваем подобные концерты как способ привлечения людей в клуб, – возражает артдиректор «Шестнадцати тонн» Владимир Морозов. – Просто есть желание привезти в Москву те проекты, которые мы считаем интересными и актуальными». Если промоутер московского клуба может привезти артиста, которого просто считает интересным, – это хорошо. Признак хорошо налаженного механизма: где можно позволить себе небольшие убытки, можно пойти на риск и можно не проиграть.

Гастроли Red Snapper из всех трех концертов кажутся наименее рискованным предприятием – поклонников у них много, а клуб «Точка» куда меньше Зеленого театра. Red Snapper – состав уникальный: одни из лучших артистов лейбла Warp, компании, где издаются самые причудливые электронные музыканты, от Афекса Твина до Plaid. И единственные на Warp, практически не пользующиеся электроникой: мрачный трип-хоп Red Snapper сыгран полностью на живых инструментах – гитара, ударные, контрабас и минимум электронных шумов для атмосферы. Эту музыку сложно представить звучащей в театральном зале и почти невозможно – на стадионе. Совсем недавно в Москве для нее не было места. Необходимость выбирать между Кремлем и Горбушкой для большинства исключала возможность гастролей в Москве. Решившиеся особой радости не испытывали: по слухам, Дэвид Боуи после концерта в Кремле плакал навзрыд, а затем заперся в гостиничном номере и не выходил оттуда до отъезда в аэропорт. Боуи не мог взять в толк, отчего партер не аплодировал и не танцевал, в то время как сам он выкладывался по полной. Окажись Боуи в Москве сейчас, его, скорее всего, снова отправили бы в Кремль – но появляются и иные варианты. «Олимпийский», в котором со временем научились выстраивать приличный звук, или театральные площадки – «Московская оперетта», Театр Моссовета и МХАТ на Тверском, где билетерши постепенно привыкают к новой публике. Демократичная «Точка», вмещающая 1200 человек, и новый «Бункер» – он же «Клубная система Б2» – с залом на 650 мест. «Думаю, что появление этих мест, – говорит Тонких, – не снимает потребности в респектабельном заведении на 1000-1500 мест. Именно на такой площадке может работать экономическая модель, позволяющая сделать концерт хоть Сантаны, хоть Metallica экономически целесообразным. И это можно ставить на поток». «Звукооператоры, с которыми мы работали, – подтверждает Хевард-Миллс, – заходили в Нью-Йорке в клуб, где пела Уитни Хьюстон. Она там каждую субботу поет. Всего за двадцать долларов можно зайти и посмотреть». Возможно, звукооператоры что-то напутали: пусть не каждую субботу, пусть дороже – но Уитни Хьюстон в клубах поет.

Концерты Placebo, Tindersticks и Red Snapper проходят в Москве перед самым началом отпусков. А сразу после, в течение первых двух недель сентября, в Москве должны выступить Рики Мартин, Depeche Mode, Том Джонс, Rammstein, Ladytron и Coil. В течение двух недель. «В этом сезоне, – говорит Тонких, – мы становимся европейской столицей». Заказывает эспрессо, застегивает куртку с надписью «Nick Cave» и задумчиво смотрит вдаль.

Вопросы.

1. Три концерта актуальных британских групп в течение трех дней - такое в Москве впервые. Как вы относитесь к группам, которые выступают в одно время с вами?

2. Вам не кажется, что ваша музыка, еще недавно представлявшаяся предельно прогрессивной, уже в каком-то смысле принадлежит прошлому?

3. Какая именно музыка оказывает на вас влияние?

4. Кого вы можете назвать своим идолом?

5. Изменения, происходящие сейчас в поп-музыке, - для вас это свидетельство ее прогресса или регресса?

6. Какой вы представляете себе музыку будущего?

7. Что кажется вам наиболее отвратительным в современном мире?

8. Как вы относитесь к собственной популярности? Доставляет ли она вам какие-то неудобства?

9. Вы удовлетворены нынешним положением дел в музыкальном бизнесе?

10. Что самое приятное и самое неприятное в профессии музыканта?

Placebo
Брайан Молко (вокал, гитара)

1. Мы давно являемся поклонниками Red Snapper. Я помню, как впервые услышал их на английском радио, – меня тогда страшно зацепила их смесь джаза и драм-н-бейса. По-моему, это был альбом «Prince Blimey». Альбом «Reeled and Skinned» долгое время играл в нашем автобусе, когда мы ездили в тур. На последнем их альбоме тоже есть несколько прекрасных вещей. Мне кажется, они сделали огромный шаг вперед. Мы также делим репетиционную площадку в Лондоне, но я уже давно не видел их там. Я рад, что именно они стали хедлайнерами этого фестиваля, они – отличные музыканты.

2. На последнем диске «Black Market Music» мы как раз и пытались сделать вневременной рок-альбом. Мы по большей части рок-группа, но благодаря влияниям, которые мы испытываем, – а это может быть что угодно – от Билли Холлидей, Sonic Youth, Ника Кейва и Public Enemy до Depeche Mode и ABBA, – мы постепенно смещаемся в сторону танцевальной музыки. Однако когда мы записываем наши вещи, делаем это как будто в абсолютном вакууме, поэтому, я думаю, наша музыка в будущем будет иметь не меньше смысла, чем сейчас.

3. Альбомы, которые повлияли на нас в последнее время, – это «Relation-ship of Command» группы At the Drive-In, The Avalanches, Ladytron, Titan, Гонзалес, Peaches и первый альбом Queens of the Stone Age.

4. Когда мы попали на концерт At the Drive-In на фестивале «Big Day Out» в Австралии, мы просто замерли от изумления. Потом долго не могли друг с другом разговаривать.

5. Довольно грустно, что большинство песен на первых строчках хит-парадов – кавер-версии. Рекорд-лейблы тратят огромные деньги на небольшое количество артистов, вроде Мэрайи Кэри или Backstreet Boys, вместо того чтобы вкладывать средства в более широкий круг артистов. Тем самым спектр музыки сужается. Возможно, Интернет станет каналом продвижения групп, которые не могут заключить контракты и в связи с этим не могут развиваться дальше.

6. У разных людей музыка служит для разных целей. Для некоторых музыка – это то, что они насвистывают под нос, когда готовят обед, но для нас – это средство остаться в живых. Настоящая музыка для нас – это нечто, что имеет значение, нечто пытающееся найти собственный голос.

7. То, что мы превращаем планету в мусорную яму.

8. Популярность – это такая вещь, благодаря которой все вокруг становится пустым и бессмысленным.

9. См. №5.

10. Самое приятное – то, что ты живешь жизнью, о которой можно только мечтать. Самое неприятное – что у тебя не остается никакой жизни.

Tindersticks
Дэвид Баултер (клавиши)

1. Я, в принципе, никогда не слушаю их музыку. Разве что по радио что-нибудь услышу.

2. Я не могу представить, что наша музыка могла бы существовать в какое-то другое время. Нам нравится винил, нам нравятся настоящие инструменты. Огромное количество музыкантов сегодня по-прежнему придерживаются традиционных способов записи. Я вырос, слушая виниловые пластинки, и до сих пор не стал большим поклонником компакт-дисков. Однако что касается всего, что связано собственно с музыкой, – я не чувствую себя старомодным.

3. На последнем альбоме – Кертис Мэйфилд, Бобби Уомэк, Ли Перри. Плюс тысячи музыкантов, которые появились и исчезли без следа.

4. Пожалуй, что и не было таких. Может быть, Нина Симон. Еще, наверное, Элвис сильно на меня повлиял, когда я был маленьким.

5. Все и всегда развивается по восходящей, только не всегда правильным образом. Постоянно появляется нечто, что кажется абсолютно гениальным и взрывает ситуацию. Потом все начинают этому подражать и превращают это в скуку смертную.

6. Кто ее знает???

7. То, что у нас есть все возможности, чтобы победить голод и большинство болезней, и тем не менее никто ничего не делает. То, что люди по-прежнему способны убивать друг друга по всяческим идиотским причинам.

8. Мы не очень-то популярны. Меня, к примеру, узнают только на концертах. Есть люди, которые и на концертах нас не узнают.

9. В настоящее время нам все очень нравится. Большинство людей, которые покупают нашу музыку, получают от нее удовольствие. Хотелось бы только, чтобы появилось больше независимых лейблов, которые никак не связаны с крупными рекорд-компаниями.

10. Это потрясающее чувство – создавать нечто, чем ты можешь гордиться и принимать за это благодарность от других людей. Самое ужасное – это быть вдали от дома и особенно от жены. И еще: постоянно встречаются люди, которые слишком многого от тебя требуют. Вот их мне очень сложно понять.

Red Snapper
Ричард Тэйр (ударные)

1. Мы делим репетиционную точку с группой Placebo, поэтому нам по необходимости приходится часто встречаться. Но я не сказал бы, что меня трогает их музыка.

2. Да нет, нам кажется, что наша музыка определенно направлена в будущее. Но все музыкальные влияния, которые мы испытываем, – они все из прошлого. В любом случае мне не кажется, что мы становимся старомодными.

3. У всех у нас разные источники вдохновения. Дэвиду (Дэвид Эйерс, гитарист Red Snapper. – Прим. ред.) нравится классическая музыка, и ее элементы чувствуются в его игре. Мой бэкграунд – это даб и хип-хоп. Для Али (Али Френд, контрабасист Red Snapper. –  Прим. ред.) самое важное – это фанк. Если смешать все это вместе, вы и получите звучание Red Snapper.

4. В музыке это такие люди, как Ли Скрэтч Перри, Майлз Дэвис, Public Enemy. Но в то же время и персонажи типа Эндрю Уэзеролла, Ричи Хоутена и Карла Крэйга. В политике – Мартин Лютер Кинг и Нельсон Мандела. Эти люди отдали жизнь борьбе за свободу.

5. Если в целом, это, конечно, деградация. Но по крайней мере, черная музыка начинает развиваться в Великобритании в той же степени, в какой она развивается в США в течение многих лет.

6. Это группа Red Snapper. Хотя у таких людей, как Autechre и Афекс Твин, тоже есть шанс.

7. Войны и этническая нетерпимость.

8. Какая популярность? Я в самом деле не чувствую, что Red Snapper хоть в какой-то степени популярны – если считать действительно популярными такие группы, как The Beatles или The Rolling Stones. У нас, конечно, прекрасный круг поклонников, и мы много работаем над тем, чтобы донести нашу музыку до людей, которым прежде она была неизвестна. Вот, к примеру, на Украину недавно ездили.

9. Нынешнее положение дел заключается в том, что крупные рекорд-компании слишком плотно контролируют всю цепочку этой индустрии – от радиостанций до вещей, связанных с маркетингом. Только деньги имеют значение. Я думаю, что какой-то шанс изменить ситуацию дает Napster. Он дает людям возможность услышать музыку, до которой они иначе в жизни бы не добрались. И я абсолютно уверен, что люди, скачивающие файлы из Napster, все равно будут стремиться узнать больше об артистах и в итоге отправятся в магазин и приобретут их пластинки.

10. Самое приятное – это возможность играть и создавать музыку, а также возможность посещать всевозможные интересные места. Самое неприятное – это полнейшая нестабильность, особенно в финансовом плане. И еще то, что мы постоянно находимся вдали от наших семей.