Asobi Seksu и Chinawoman: прямая речь

— Я посмотрел ваше расписание концертов. Вы в пятницу играете в Америке, на следующий день в России, а потом тут же снова играете в Америке. Вы не устаете с таким графиком?

— Конечно, мы уже здорово устали. Мы играем американский тур еще с начала года — как только альбом вышел, так сразу и поехали, но ничего не поделаешь, приходится так делать. С другой стороны, тут есть свои плюсы — можно много путешествовать. Я об этом мечтал, когда только начинал. Вот Россия, например: конечно, мне очень интересно туда попасть, но отправился бы я к вам сам по себе, если бы я не играл в группе?

— У вас звук очень сильно меняется от альбома к альбому. Это как-то связано с тем, что вы музыкантов меняете, или еще с чем-то?

— Поскольку все песни пишем я и Юки, не думаю, что это как-то связано. К тому же Билли Павоун и Ларри Горман с нами уже четыре года — нас уже можно назвать полноценным квартетом. Честно говоря, эти изменения вообще происходят сами по себе — не то чтобы мы какие-то сознательные усилия прикладываем, чтобы в очередной раз поменять звук. Просто пробуем разные штуки. Мы вот сейчас пишем очередные новые песни — там снова очень много гитары, и я не знаю, к чему это приведет.

— Как вы, собственно, вдвоем песни пишете? Как-то разделяете обязанности?

— Каждый раз по-разному. Обычно просто садимся за клавиши и, например, барабаны (Юки, кстати, отличный ударник, жалко, что она редко садится за установку на концертах), импровизируем, спорим, пока песня не начинает принимать какую-то форму. Потом все обрастает мелочами, потом кто-то один пишет текст. Все очень просто на самом деле. Правда, мелодии обычно начинаются с вокальных партий — мы стараемся, чтобы они были простые и ясные, но и неожиданные в то же время.

— Я тут спорил со своей девушкой — мне кажется, что вы совершенно явно растете из американской музыки, а она говорила, что у вас масса японских влияний. Вы сами-то как думаете?

— Я думаю, мы все-таки американская группа. Конечно, Юки любит японскую музыку, приносит что-то из нее — но она не любит какой-нибудь мейнстримовый японский поп, ей по душе группы, которые в конце концов и сами вдохновляются американским инди-роком. Так что все возвращается к Америке, как видите. Ну и к Англии, конечно. Нельзя забывать про Англию.

— Но вы-то, конечно, в школе слушали My Bloody Valentine?

— Что, так заметно? (Смеется.) Ну конечно, я был без ума от всего этого. My Bloody Valentine, все эти шумные американские и английские группы конца 1980-х — начала 1990-х, Sonic Youth там, или какие-нибудь Flying Saucer Attack. Я играл в группах с четырнадцати лет, пытался сделать что-то подобное. Пока не встретил Юки, не очень получалось: помню, на одном конкурсе во время выступления моей группы все слушатели убежали из зала, даже мои родители.

— Обложку для «Fluorescence» делал Воган Оливер, автор кучи классических обложек лейбла 4AD, Cocteau Twins, Pixies и прочих. Как вы с ним встретились?

— Забавная история: я собираю пластинки, у меня масса винила с его дизайном, так что мне всегда хотелось с Оливером поработать. Мы просто вбили его имя в Google, нашли его сайт и написали ему. Ему очень понравилась наша музыка, и он согласился поработать. Он живет в Великобритании, так что мы с ним даже не виделись — переписывались по электронной почте. Он присылал нам разные варианты, и было что-то в этом сюрреалистическое: все, что он присылал, выглядело как работы Вогана Оливера, и любая из них могла стать обложкой нашего альбома. Очень странные ощущения.

— В итоге получилось действительно похоже на обложку каких-нибудь Cocteau Twins. Это вас помещает в какой-то контекст, ассоциации вызывает. Вы специально этого добивались?

— Ну как, я люблю Cocteau Twins, это одна из моих самых любимых групп, так что лишний раз на них намекнуть — здорово. Но не то чтобы это было какое-то бизнес-решение, типа: «Возьмем Вогана Оливера, пусть он сделает нам такую обложку». Просто хотелось с ним поработать. Вот у нас, например, у нескольких синглов обложки, как у поп-музыки 1950-х и 1960-х годов. Понравился такой дизайн, ничего большего.

— Просто на альбоме есть такое ощущение, что песни больше самих себя, что вы их специально в какие-то рамки загоняете, а так они могли бы развиваться и развиваться, быть в несколько раз больше.

— Здорово, что вы подметили. Нам действительно в последнее время это нравится — писать такие эпические песни, но упакованные в какой-то ограниченный хронометраж, умещать в маленький отрывок времени что-то большее.

— А как вы звук воссоздаете на концертах? Вы, например, много с собой эффектов возите, педалей?

— Хм. Обычно я массу педалей использую, у меня огромная доска, но в Россию, конечно, их тяжеловато все тащить будет — придется минимизировать. Конечно, от этого все будет звучать чуточку иначе, но мы справимся. Есть парочка эффектов, без которых я не могу обойтись, а остальные так, для колорита.

Asobi Seksu выступают в Москве 11 июня в Avant Club в рамках фестиваля «Авант». По расписанию они начинают в 20.40.

— В последнее время появилось много хороших русско-американских певиц: Регина Спектор, Zola Jesus, Ангелина из Persephone’s Bees. Что вы про них думаете? Можно сказать, что вы все вместе — представители какой-то одной волны?

— Думаю, некая волна действительно имеет место: дети эмигрантов одновременно достигли того возраста, когда люди начинают серьезно заниматься музыкой. Правда, тот факт, что у нас предки из одной страны не означает, что мы пишем одинаковые песни — так что я не назвала бы эту волну музыкальной. По-моему, мы все не особо похожи творчески — хотя Zola Jesus я недавно ходила слушать.

— Многие замечают, что у вас в музыке есть русские влияния, русские мотивы в песнях. Но росли-то вы в Канаде, местная и американская музыка тоже должна была как-то повлиять. Можно сказать, что вы — продукт двух культур?

— Разумеется, мне нравится много американской музыки, хотя русская кажется мне какой-то родной, поскольку я с ней выросла. Неудивительно, что русским слушателям она представляется как нечто среднее между двумя культурами: в ней есть эхо старых песен, которые знакомы им с детства, но при этом она спета на английском и преподнесена несколько нетривиальным образом.

— Вы успели отыграть во многих славянских странах, например в Сербии, Польше и на Украине, — создается впечатление, что вы очень популярны в Восточной Европе. Как вы думаете, что так привлекает в вашей музыке именно славянского слушателя?

— Когда они слушают Chinawoman, то получается двоякая ситуация: с одной стороны, люди уже пресытились музыкой, которую слушали их родители, и хотят чего-то западного и свежего, а с другой — их будоражит ностальгия по собственному прошлому.

— Ваши песни интересно устроены с эмоциональной точки зрения: они могут быть соблазнительными, мрачными и печальными одновременно. Откуда ваши песни берутся, особенно тексты? Они основаны на вашей жизни?

— Конечно, мои тексты основаны на моей жизни и на моем опыте, а не на переживаниях, скажем, моих соседей. Получается, что я помимо прочего тоже мрачная, соблазнительная и одновременно печальная.

— Вы недавно переехали в Берлин, важный город для многих музыкантов — Дэвид Боуи, Игги Поп, даже Liars в него специально переезжали. Как вы там себя чувствуете? Он правда такой особенный?

— Мало времени прошло, чтобы сказать что-то определенное. Сначала надо как-то втянуться в жизнь здесь, а потом уже что-то оттуда брать. В Берлине правит техно и электронная музыка — поначалу я ее боялась, но теперь начинаю потихоньку понимать. Здесь нет предрассудков, зато есть долгая, унылая зима и очень жаркое во всех смыслах лето с вечеринками и раздетыми людьми на улицах. Кстати, здесь полно музыкантов, весь концерт которых заключается в том, что они нажимают кнопку «Play» на секвенсоре, а потом просто танцуют вокруг. И это очень здорово. Сейчас я просто живу, существую, а что до результатов — время покажет.

— У вас на странице в фейсбуке было написано, что вы ищете бэк-вокалистов для русских концертов. Что это вы задумали для России? Вы как обычно концерты играете, в одиночку?

— В данный момент со мной играют два берлинских музыканта, так что в России нас будет трое. Я уже несколько раз в других странах приглашала местных вокалистов со мной поиграть — было весело. Если получится, то на третьем концерте в России, в конце июня в Петербурге, тоже так будет.

— Если вы так любите советскую эстраду, никогда не думали спеть по-русски? Может, какую-нибудь советскую песню?

— Я иногда пою русские песни, хотя пока не записала ни одной. Может быть, если вам повезет, я спою одну на одном из русских концертов.

Chinawoman сыграет в России три концерта: в рамках «Аванта» в Петербурге — в клубе «Космонавт» 11 июня — и в Москве в Avant Club 12 июня (где должна начать в 20.30), а также в рамках «Стереолета» в Петербурге 25 июня.