Warum Nicht?

Ровно треть афиши занимает лицо Ала Ди Меолы – всемирно известного музыканта, одного из лучших гитаристов мира. По левую руку от него – популярная певица Анжелика Варум, еще левее – популярный певец Леонид Агутин. Все трое в ближайшее время должны появиться на одной сцене и отыграть концерт – сначала порознь, затем совместно. Леонид Агутин будет исполнять свои песни в сопровождении Ала Ди Меолы. Впервые музыкант подобного масштаба выступает вместе с представителями отечественной поп-музыки. Накануне концертов в зале «Россия» с Леонидом Агутиным и Алом Ди Меолой побеседовала Юлия Выдолоб.

Струны
Он вошел в состав группы Чика Кориа – самого блестящего джазового состава 70-х – в возрасте 19 лет. Пять лет подряд журнал Guitar Player признавал его лучшим гитаристом мира. Ал Ди Меола играл вместе с Пако де Лусия и Джоном Маклафлином. Теперь будет играть с Леонидом Агутиным. Один из героев современного джаза, Ал Ди Меола называет Агутина уникальным музыкантом и уверяет, что рад возможности поработать вместе с ним. Даже если их сотрудничество ограничится концертами в Москве и Петербурге.

– Почему вы решили поработать с Леонидом Агутиным? Чем он смог вас заинтересовать?

– Я ничего не знал о нем. Сначала он проявил интерес, очень хотел сделать что-нибудь вместе со мной, а я познакомился с его музыкой гораздо позже. Но когда мы встретились и сыграли одну из его песен – проект стал для меня действительно захватывающим.

– А с Анжеликой Варум, женой Леонида, вы тоже репетировали?

– Да, она очень милая. Они сейчас здесь, во Флориде. Будет здорово сыграть с ними. Мы репетировали у меня на студии в Нью-Джерси, и у них получалось удивительно хорошо. Сейчас я с нетерпением жду концерта с Ленни (Агутиным. – Прим. ред.). Я думаю, что получится нечто экстраординарное.

– И долго вы планируете с ними играть?

– Если все пойдет хорошо, возможно, мы продолжим работать с Ленни в России, но я не вижу здесь возможности мировых гастролей. Дело в том, что Ленни выступает в жанре поп-музыки, тогда как с Джоном Маклафлином и Пако де Лусия мы исполняли современную гитарную музыку, очень сложную, и это было, конечно, по-другому. В этом вся разница.

 – Что вам кажется интересным из того, что происходит сейчас в музыке, помимо Леонида Агутина?

– Я, в принципе, больше сосредоточен на том, что делаю сам, и я не слышу ничего особо интересного в популярной музыке. Я немного… как бы лучше сказать… немного разочарован тем, что сейчас популярно у молодежи, – по сравнению с тем, что было популярно раньше. Я не большой фанат хип-хопа, мне кажется, в том, что стало сейчас мейнстримом, очень мало таланта. И это очень, очень грустно. У нас есть масса черных исполнителей, которые делают музыку крайне низкого качества по сравнению с тем, что черные музыканты делали раньше, – как Стиви Уандер, про которого дети даже ничего не знают. Но они откроют для себя заново этих великих артистов в какой-то момент, а то, что популярно сейчас, это просто… ох, о такой музыке мне нечего сказать. В джазе все по-другому. В джазе мне больше нравятся артисты, которые играют world music. Для меня интереснее ездить по разным частям мира и создавать новые музыкальные гибриды, чем просто слушать очередную запись с классической джазовой импровизацией.

– Когда вы были молоды, вас тоже интересовала подобная музыка?

– Я очень рано начал играть на гитаре. Уже в 8 лет я знал, чем буду заниматься остаток жизни. Мои родители очень скептически относились к тому, что это может стать моей профессией. Они говорили: «Бросай это!»

– Вы же, кажется, выросли в итальянской семье?

– Да, во мне все итальянское: моя семья, мой дом, моя жизнь. Я люблю итальянскую еду, она нужна мне, понимаете? Я люблю итальянскую музыку, и оперу, и классическую музыку, я ношу итальянскую одежду, я люблю итальянские машины. Я люблю итальянское вино. Люблю все страстное, что так характерно для итальянцев и их жизни. Мне нравится проводить время в Италии, особенно в теплое время года, наслаждаться итальянскими видами. Я люблю Италию. Я люблю Венецию, Портофино, Сардинию, мне нравится ездить в Рим, там так красиво.

– А итальянское искусство – влияет ли оно на вас?

– Да, у меня есть любимый художник, его зовут Андрео Виццини. Он сицилиец, но работает в своей студии в Венеции, где я и купил его работы. Эти картины очень вдохновляли меня с музыкальной точки зрения. Я уже более 20 лет коллекционирую живопись. У меня даже есть работа Сальвадора Дали, которая меня тоже очень вдохновляет.

– А в Россию вы приезжаете впервые?

– Я уже был здесь несколько лет назад, выступал в Кремле. Там я играл в основном в составе дуэта, и это вообще была не моя группа. Я играл не свою музыку. Мне пришлось исполнить очень заниженную версию того, что я обычно делаю. С Ленни я буду играть в контексте его музыки, но в этом же шоу я буду играть и свою музыку со своей группой. Многие люди в России знают музыку Ленни и, возможно, знают мое имя, но не представляют, чем я занимаюсь сейчас. Благодаря популярности Ленни меня услышат многие, кто не слышал ничего подобного раньше.

– Когда вы были здесь в прошлый раз, вам понравился сам город?

– Очень!

– Правда?

– Да, очень! Я половину не помню, потому что мы пили много водки, но та часть поездки, которую я запомнил, была замечательной.

Голос
Сначала он сочинял веселые песни на испанский манер и прыгал по сцене, сверкая босыми пятками. Потом собрал коллектив в высшей степени профессиональных музыкантов и стал исполнять вещи, максимально близкие к джазу. Совместная работа с Алом Ди Меолой для него – неплохая возможность выйти на западный рынок. Даже если этого не произойдет, все равно эти концерты станут пиком биографии Леонида Агутина. По крайней мере – на сегодняшний день.

– Как вам удалось уговорить Ала Ди Меолу отыграть с вами совместный концерт?

– Идея возникла случайно в прошлом году. Я собирался делать концерт, и мне предложили привезти кого-нибудь из западных музыкантов. Не из певцов, а именно музыкантов. Я подумал о Пако де Лусия, мы позвонили ему, даже прислали музыку, он сказал, что все очень неплохо, но он сидит на студии и в ближайшие полгода никуда не собирается вылезать. Я позвонил приятелю в Нью-Йорк, и он говорит: ты же знаком с Алом, с ума сошел, здесь же без вариантов! Я ответил, что именно по знакомству я и стесняюсь предлагать такие вещи. Тот говорит: да ты что, попробуй! И когда я потом приехал в Америку на гастроли, мы встретились с Алом, как обычно, в итальянском ресторане. Он же итальянец по происхождению. Вот мы встречаемся, разговариваем, я поставил свой последний диск, он сказал, что, вообще-то, хотел бы в Москву, и если я сделаю эти концерты, он был бы только рад. Вот так странно все это и произошло. Мы уже провели репетиции в Нью-Йорке, пока все идет как надо. Я волнуюсь, как перед первыми концертами в своей жизни. Но мне это ощущение нравится.

– То, что выбор пал на Ди Меолу, – это чистая случайность?

– У меня была история, когда я купил его пластинку «Al Di Meola Plays Piazzolla», где он переигрывает пьесы Астора Пьяццоллы, очень известного автора танго. Анжелика тогда была беременна, и я ставил пластинку, мы с ней лежали, она с пузом, плакали под эту пластинку вдвоем. Я оставлял ее дома, когда ехал на работу, оставлял ее с Алом, с этой музыкой. Из их известного трио (Пако де Лусия, Джон Маклафлин и Ал Ди Меола) Маклафлин – очень интересный гитарист, скорее блюзовый, Пако де Лусия – настоящий фламенкист, но фламенко в чистом виде я люблю, но не сочиняю, это совсем другой лад музыкальный, в котором я не существую просто по ментальности. А Ал из них троих был тот самый человек, именно то, что нужно. И именно с ним я познакомился.

– На первом альбоме вы играли музыку, сильно напоминающую фламенко. На последнем вашем диске фламенко почти нет, зато есть несколько джазовых номеров. На днях состоятся концерты с Ди Меолой. Значит ли это, что вы уходите от поп-музыки в сторону джаза?

– Я не ухожу в эту сторону. Я оттуда вышел изначально. Окончил джазовое училище по классу фортепиано. Параллельно с этим писал песни, простые и доступные. Не знаю, что мне нравилось больше и что лучше удавалось. Я не объединял специально эти две вещи. Все получилось само собой. Просто у меня каким-то образом европейская мелодика соединилась с бразильской джазовой гармонией. Однако я нахожусь сейчас в сфере поп-музыки и вполне спокойно к этому отношусь. Просто названия той ниши, которую я занимаю, пока у нас не существует. Я не могу показаться на «Максидроме»; официально считается, что это не мой круг. Я снимаюсь в «Песне года», при этом тоже как бы не совсем в своей истории. А моей истории – ее нет по телевизору, она отсутствует. У нас считается, что есть поп и есть рок. Те, кто любят поп, ненавидят рок, а те, кто любят рок, презрительно относятся к популярной музыке. И все. Поэтому, чтобы моя музыка была услышана, приходится идти на какие-то уступки и компромиссы, например, выступать в телепередачах под фонограмму.

– Как вы думаете, понимает ли Ди Меола, с кем ему предстоит играть?

– Конечно, он знает, что я выступаю в популярном жанре. Сам он играет совершенно другую музыку – очень одухотворенный мелодический джаз. Но недавно он мне прислал факс такого содержания: «Если я буду играть с тобой, Ленни, это не будет для меня каким-то компромиссом, меня устраивают аранжировки, и мне вовсе не стыдно сыграть это в России».