«Учитель для России»: как бросить престижную работу и уехать в глушь учить детей

В 1989 году выпускница Принстонского университета Уэнди Копп запустила некоммерческий проект Teach for America, который всего за несколько лет стал одной из самых известных образовательных программ в США. Teach for America предлагал выпускникам самых престижных вузов несколько лет поработать учителями в неблагополучных школах — предполагалось, что молодые специалисты получат новый и важный опыт, а заодно вдохновят школьников. По мнению авторов программы, совершенно необязательно получать формальное педагогическое образование, чтобы учить детей, — достаточно закончить хороший вуз и знать предмет, остальное можно наверстать в короткие сроки. В 2015 году организация подвела итоги своей деятельности: за годы в ней приняло участие 37 тысяч человек без педагогического образования, из которых 65% в итоге нашли работу в сфере образования, а 11 тысяч стали школьными учителями.

В 2007 году этот опыт было решено распространить и на другие страны — так появился проект Teach for All. В этом году он дошел и до России, здесь его главным спонсором стал Сбербанк, а образовательным партнером — Высшая школа экономики. Кандидаты для участия в программе отбираются в четыре этапа — сначала онлайн-заявка, потом скайп-интервью, после которого приглашают на беседу с директорами школ и действующими учителями. Они отбирают участников для летнего лагеря переподготовки, который организовали специалисты ВШЭ. В лагере в течение пяти недель кандидаты занимаются с преподавателями, экспертами, психологами. Им разъясняют все тонкости школьной программы, учат педагогической психологии, умению общаться с детским коллективом. Здесь же происходит окончательный отбор, после которого свежеиспеченные учителя разъезжаются по школам, но продолжают учиться — у каждого из них есть свой методист и бизнес-коуч. Раз в месяц все участники программы собираются на очный тренинг. 

Учителя должны отработать в школе два года, и все это время программа выплачивает им стипендию — фактически вторую зарплату. После двух лет учителя могут остаться в школе или уйти строить карьеру по специальности. Организаторы уверены, что строчка «работал школьным учителем» в резюме добавит очков на любом собеседовании. В первом наборе программы «Учитель для России» оказалось 42 человека, которые сейчас преподают в городских и областных школах Москвы и Воронежа. В будущем году для участия в программе отберут уже 120 человек. 

«Я училась в Высшей школе экономики на факультете мировой экономики и мировой политики, потом уехала в Дубай. Два года жила там, работала в консалтинге и закончила магистратуру по международному бизнесу. Это была хорошая, комфортная жизнь, но мне стало скучно.

Вообще, мне всегда была интересна тема образования. Студенткой я подрабатывала, преподавая иностранные языки школьникам, мне это очень нравилось. Вспоминая тот опыт, я понимала, что преподавание — это по-настоящему творческая деятельность. Гораздо более интересная, чем ежедневная офисная работа. Когда ты учишь, хорошо виден результат твоих усилий — пусть небольшой, но каждый день. Этого тоже не хватало у меня на работе.

Поэтому в Дубае я думала о том, как мне вернуться в Россию и попасть здесь в сферу образования. И однажды я за завтраком прочитала статью на The Village о проекте «Учитель для России». Я подумала, что это знак свыше, и вернулась, чтобы принять участие в проекте.

Конечно, реальность не полностью совпала с ожиданиями. Я сама всегда училась в очень хороших школах, поэтому даже не представляла, что такое школа со сложным социальным контекстом. Например, для меня оказалось сюрпризом, что приходится тратить так много времени и сил на поддержание дисциплины в классе. Дети порой не слушаются, болтают, перебрасываются листочками, могут начать бегать по классу, устроить посреди урока драку из-за какого-нибудь пенала. У меня в детстве такого просто не было.

Как я поняла, в школе обычный ответ на такое поведение — строгость. Можно оставить ученика после урока, вызвать родителей в школу, поставить двойки за дисциплину и так далее. Пользоваться всем этим очень не хочется, хотя двойки мне уже приходилось ставить. Но я пока не теряю надежды, что у меня получится наладить диалог с детьми.

Конечно, преподавание в школе накладывает определенные ограничения, к которым я продолжаю привыкать. У нас есть обязательная программа, есть федеральный государственный образовательный стандарт, которым должны соответствовать уроки. Но если мне не нравится учебник — я могу немного переделать формат заданий из учебника, найти или написать более интересные тексты по теме и т.д. В этом тоже проявляется творчество.

При этом у меня дети очень разного уровня — некоторые много пропустили, их знания ниже, чем требует учебник. Поэтому много времени мы уделяем повторению, разбору их ошибок. И тут возникают проблемы с теми ребятами, кто ушел вперед. Им уже неинтересно на уроке, где снова разбирают то, что они и так знают. Тем не менее я двигаюсь более-менее в рамках программы.

На проверку тетрадей уходит не так уж много времени. У меня обычно учится половина класса. Через урок я провожу мини-тестирование, пять-шесть заданий на разные темы. Конечно, на проверку больших контрольных уходит по несколько часов, но они проходят нечасто. Ну а подготовка к уроку, конечно, требует и времени, и сил. Нас предупреждали, что о личной жизни можно будет забыть, и пока ее действительно нет. Но я бы не стала связывать это только с преподаванием.

У работы в школе есть и минусы. Самый больной вопрос — зарплата, она катастрофически низкая. Опытные учителя работают на две ставки, у них есть дополнительные надбавки — в зависимости от опыта, количества взятых классов, других факторов. А молодому учителю на одну зарплату прожить нереально. В Московской области выпускникам педагогических вузов платят небольшую надбавку от области, но у меня другая специальность в дипломе, поэтому и этих денег я не получаю. Честно говоря, я за аренду квартиры в Подольске плачу больше, чем получаю в школе. Проект «Учитель для России» доплачивает нам 35 тысяч рублей, вот их я использую для того, чтобы снимать жилье. Впрочем, плюс Подольска — тут негде и некогда тратить, так что прожить можно. Но пока финансовый вопрос не будет решен, профессионалы из других областей не пойдут в школу.

Еще в школе действительно ужасная бюрократия — надо заполнять бумажный журнал, потом те же данные вносить в электронный журнал, нужно вести журналы кружков. Это, конечно, очень выматывает. Но я не хотела бы, чтобы у вас сложилось впечатление, будто ситуация со школьным образованием настолько плохая. Совсем не все плохо, просто есть проблемы, которыми школе надо заняться и наконец их решить.

По условиям программы мы должны проработать в школе два года. Наверное, самый частый вопрос, который я сама себе задаю, — а что дальше? Я осознанно пришла в эту область и хотела бы остаться в ней, но через два года у меня наверняка появятся новые идеи. Возможно, я пойду преподавать в вуз или в какой-то проект дополнительного образования. Или все-таки останусь в школе».

«Наша школа не совсем отвечает требованиям проекта. Ведь там ставят задачу подтянуть школы с трудным детским контингентом, а у нас этого фактора нет. У нас обычная школа, с очень доброй атмосферой, приветливыми детьми. Но нам приходится усиленно работать с родителями, чтобы они поняли ценность образования, которое ребенок получает в школе. Знаете, в статусных школах родители обычно терроризируют ребенка, загружают его. А у нас другая крайность — многим родителям достаточно, что их ребенок жив-здоров, как-то учится и занимается спортом.

У нас и так молодой коллектив, наши учителя выкладываются по полной. Но мне хотелось, чтобы в школу пришли и люди со стороны, которые не знакомы с этой работой. Меня не пугает, что у человека нет педагогического образования. Вспомните годы перестройки — когда заводы начали закрываться, в школу начали приходить люди с высшим образованием, которые прекрасно преподавали детям физику, математику, информатику, технологию, иностранные языки. Если они задерживались в школе, то интуитивно усваивали навыки педагогики и общения с детьми. В конце концов, мы все родом из школы, правда?

К нам от программы пришли два учителя: Мария Владимировна Зайцева преподает русский язык, а Алина Игоревна Лукинская — историю и обществознание. Они обе очень разные — и по стилю работы, и по тому, с каким опытом пришли в школу. Но я считаю, что нам очень повезло с обеими.

Алина Игоревна — третье поколение учительской династии, ее мама и бабушка работали в школе. Она сказала нам, что не хотела быть учителем, потому что видела, сколько времени эта работа отнимает у ее родных. Поэтому она закончила юридический университет, но так и не смогла избежать школы. Во время каникул она несколько раз работала вожатой в лагере, и ей это так понравилось, что она решила и дальше заниматься педагогикой.

Мария Владимировна закончила факультет журналистики МГУ, работала в СМИ — и я думаю, это очень хороший опыт для учителя. Журналист ведь умеет общаться с людьми, а в нашей профессии это очень важно.

Мы не боялись, что у них не хватит знаний предмета для того, чтобы преподавать. Всех кандидатов интенсивно учили, перед ними выступали победители конкурса «Учитель года», преподаватели авторских программ. С ними занимались работники методических служб, которые ведут одно направление и знают его в совершенстве. Перед тем как начать работать в школе, их зачислили на второе высшее по направлению «педагогика и психология», они получат по итогам программы диплом.

И вы знаете, их подходы настолько вовлекают детей в учебный процесс, что на уроке каждый готов отвечать. Даже двоечник. 

С точки зрения владения предметом у нас тоже нет нареканий. Понятно, что журналист отлично владеет русским языком и может учить детей на каких-то жизненных примерах. И юрист может прекрасно преподавать обществознание. Алина Игоревна разбирается в стольких законодательных нюансах, очень подробно рассказывает об общественном устройстве — дети в восторге, а родители считают, что это просто находка для школы.

Конечно, бывают и сложности, и неудачи. Однажды Мария Владимировна подменяла заболевшую коллегу и взяла сразу два класса. Она думала, что дети подхватят идею такого совместного урока, но в итоге кто-то начал отвлекаться, кто-то разговаривать, и она не могла завладеть их вниманием. Но мы ей объяснили, что такую большую аудиторию далеко не каждый опытный учитель смог бы зажечь, это нормально. У нас в ноябре будет педсовет, и мы хотим, чтобы они выступили и рассказали о своем опыте, что им кажется положительным. Мы не хотим зацикливаться на плохом — трудности есть у всех. Я надеюсь, что им понравится работать в школе — и у нас в частности. Мы создадим все условия, чтобы они у нас задержались как можно дольше».

«Я родилась в Петербурге, училась на английском отделении филологического факультета СПбГУ, закончила магистратуру по арт-критике современного искусства факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Потом я очень много чем занималась, и это всегда было сопряжено с профессиональным и личным развитием в интересных мне областях. Я много путешествовала, работала экскурсоводом, три года преподавала английский язык взрослым на курсах. Когда я узнала про проект «Учитель для России», я как раз задумывалась о том, чтобы начать преподавать детям, но не знала, где это можно сделать.

Очень важным фактором был для меня летний институт, где нас учили. Я бы не взялась за такое ответственное и важное дело с нуля. А там нам преподавали разные педагогические подходы, у нас была практика — мы узнали, каким бывает образовательный процесс.

Я и еще три педагога попали в школу поселка городского типа Бутурлиновка. Школьная администрация — молодцы, они знают свое дело и развиваются. В Бутурлиновке меня все устраивает, потому что я ничем не занимаюсь, кроме работы.

Я преподаю английский для 5–8-х классов, еще веду факультатив по искусству для маленьких детей, это очень интересно. Я хочу найти к детям подход не через зубрежку, а через человеческое отношение. Пытаюсь сделать так, чтобы они увидели для себя пользу предмета, узнали, что мир на самом деле разный. Мы вместе с ними ищем новые формы преподавания, пробуем понять друг друга.

И при этом я учусь сама — есть курсы, которые предоставляет «Учитель для России», есть вебинары по взаимоотношению с детьми, методическая поддержка по моему предмету. Еще у меня есть коуч, с которым я разговариваю раз в две недели, мы обсуждаем проблемы, чтобы не было профессионального выгорания.

Перед тем как начать преподавать в школе, я написала одной из своих учительниц. Рассказала, что прошло столько лет после выпуска и теперь я осознанно выбрала такой путь. Она очень заинтересовалась и написала мне очень мудрые слова: «В начале преподавательского пути неопытность компенсируется энтузиазмом». И это правда. Каждый день, когда я выхожу из школы, я думаю, что еще могу найти, какой подход попробовать. Это бесконечный поиск, это очень интересная жизнь. Я думаю, если педагогу классно от своей работы, то и ученикам с ним хорошо.

Но, честно говоря, я не знаю, что буду делать через два года, останусь ли учителем. Я осознаю, что это моя жизнь, и если мне станет неинтересно, я просто не позволю себе продолжать и займусь чем-то другим».

«Наша школа открылась в 2014 году на базе четырех других, у нас около тысячи учеников. Школа очень современная, отвечает всем образовательным стандартам, много нового оборудования — даже 3D-принтеры есть. И когда мы открывались, мы понимали, что при таком оборудовании и таких перспективах нам необходимы новые кадры. Желательно молодые, потому что сейчас средний возраст преподавательского состава у нас — почти 45 лет. Ну и вообще, новые учителя — это новые идеи, новые направления, новая кровь. Мы при поддержке областного Института развития вышли на проект «Учитель для России», показали свои площадки и возможности. Появился обоюдный интерес, и в итоге мы привлекли четырех специалистов: учителей английского, русского, географии и допобразования — это робототехника и 3D-прототипирование.

Ребята пока раскрываются, находят общий язык с коллегами и учениками. Конечно, им нужны дополнительные знания по психологии, педагогике, они ездят на семинары и так далее. За каждым закреплен куратор из учителей, и ребята молодцы — слышат, что им говорят, и хотят совершенствоваться.

Говорить, что контакт с детьми уже налажен, наверное, пока рано. Но и отрицания со стороны учеников тоже нет. Вообще, это нормальный темп для новых учителей, если бы привыкание шло быстрее, это нас бы даже насторожило. Ребятам, конечно, непривычно — они из Петербурга и Москвы, а мы все-таки периферийный городочек. Но и нас, и их все вроде бы устраивает.

По условиям проекта они должны работать у нас два года, но мы уже сейчас обсуждаем, что это слишком небольшой срок, чтобы почувствовать себя уверенно в профессии. И мы видим, что они уже задумываются над тем, чтобы продолжить работу у нас, кто-то начал свои проекты — группу углубленного английского, еще что-то. Так что якорь заброшен, да и у нас есть заманухи — мы готовы и жилье предоставить с правом выкупа, и многое другое. В общем, если поймем, что друг другу нужны, то будет более серьезный разговор».