«Треть россиян считает, что Солнце кружится вокруг Земли»: 85 лет планетарию
7 ноября Московский планетарий празднует 85-летний юбилей. «Город» встретился с его научным директором Фаиной Рублевой и обсудил с ней знаменитое прошлое планетария, челябинский метеорит, фильм «Интерстеллар» и то, зачем бизнесменам смотреть на звездное небо.
- Планетарию исполняется 85 лет, вы в нем работаете 35 лет. Чем вы особенно гордитесь?
- Основные заслуги произошли в прошлом веке: планетарий открылся в тяжелое для страны время. Его в XX веке посетило более 50 миллионов человек — то есть практически полстраны побывало в Московском планетарии. Когда он стал первым в России и тринадцатым в мире. Когда здесь собирались лучшие умы астрономии и астрофизики. Здесь были Хо Ши Мин, Индира Ганди и многие другие известные люди мирового масштаба. Здесь занимались космонавты, в частности Первый отряд. Для астронавигации было необходимо изучать звездное небо (новейший проектор неба можно увидеть в Большом Звездном зале. — Прим. ред.), чтобы ориентироваться по звездам в случае отказа техники. Посетители всегда считали, что планетарий непосредственно связан с космическими исследованиями. И когда в 1957 году полетел первый спутник, люди здесь ночью наблюдали его над Москвой и принимали его сигналы. О самых интересных открытиях мы всегда старались рассказать посетителям как можно быстрее. Все знали, что здесь они получат достоверную научную информацию без вымысла и мистики. По сравнению с прошлым веком технические возможности, конечно, значительно изменились в лучшую сторону. У нас установлено хорошее современное оборудование, появились возможности для визуализации, погружения, интерактивности — все то, что сейчас так востребовано в мире. Мы, что называется, в тренде.
Фаина Рублева
- Чем наш планетарий отличается от других мировых? Сейчас же всю информацию можно добыть из воздуха.
- Самое большое преимущество — это наша возможность показать в любое время суток и в любую погоду звездное небо. Планетарий всегда путают с музеем, но это не музей. Музей Урании или музей «Лунариум» — правда же, красиво звучит? Но это не тот музей, к которому мы привыкли в общем понимании. Основная функция музея — это сохранение артефактов. У нас же все не совсем так. Планетарий — это не музей и не театр, это симбиоз. Значительное достижение — это создание нашей собственной метеоритной коллекции, коллекции неземного вещества. В прошлом в планетарии просто не было места, чтобы разместить такую коллекцию, хотя в экспозиции всегда были один-два метеорита, которые мы брали в Академии наук. В период реконструкции мы понимали, что нам понадобится дополнительная площадь для хранения таких коллекций. Это более ста образцов внеземного вещества.
- Если не секрет, какая посещаемость у планетария?
- Когда мы только открывались, то посещаемость зашкаливала. Более миллиона посетителей в год — это более трех тысяч в день. За три последних года она, конечно, снизилась, очереди не стоят, как раньше.
- Большая часть посетителей — это дети. А как привлечь взрослую аудиторию, которая давно бросила мечтать о космосе?
- Есть множество любителей, которые регулярно выезжают в Чили или куда-то поближе, на Кавказ например, где нет светового загрязнения — того, что называется light pollution, и наблюдают звездное небо. Вот они часто ходят к нам в планетарий. Плюс для любителей и знатоков астрономии у нас есть лекционная площадка «Трибуна ученого», где обсуждаются главные вопросы о космических исследованиях. Эти лекции — праздник для тех, кто увлечен наукой о звездах. Некоторые посетители засыпают во время сеанса под звездным небом. Вот в метро люди засыпают от недостатка кислорода. А у нас тут такая атмосфера, звучит музыка, сияют звезды, почти так, как в природе, тихо и спокойно, что люди просто достигают какого-то вселенского спокойствия. Уходят от суеты и проблем и просто могут отдохнуть.
- Из знакомств с космонавтами вам какое больше всего запомнилось?
- Мое первое знакомство с космонавтом — с Александром Александровичем Серебровым в 1980-х. Хотя тогда все было засекречено, нам удалось его пригласить на встречу с нашими лекторами, сотрудниками планетария. И вот перед нами человек, который видел Землю со стороны, представляете? А я молодая сотрудница, мне поручили его встретить. И вот входит в фойе человек, улыбается. А у меня шоковое состояние, я не могу ни слова вымолвить. Он подошел, и я понимаю, что это не то что космонавт, это полубог. Ну Серебров меня немного растормошил, начал показывать фотографии из космоса. До сих пор я испытываю невероятный пиетет к космонавтам. Но тогда я просто влюбилась.
- Вы сами в космос не хотели полететь?
- Нет. Это ближе к такой бардовской романтике. Ночи под звездами, гитара, Грушинский фестиваль, 1960–1970-е годы, Окуджава. Я, кстати, как-то больше увлекалась музыкой, чем идей полететь в космос. Пришла работать в планетарий, потому что было интересно. Задержалась на 35 лет, потому что есть возможность передавать свои эмоции и знания другим людям.
- А как вы увлеклись космосом?
- Знаете, мы же все были романтиками. На каникулы ездили в горы, в тот же Крым. И когда ночью остаешься под звездами — это совсем другая история, чем в городе. И если это еще совпадает со звездным дождем Персеиды или с затмениями — это какое-то особенное ощущение, когда чувствуешь себя первобытным человеком. Вы посмотрите, как животные реагируют на затмения, у них же паника начинается. В привычной жизненной системе происходит сбой, и потому они начинают пугаться. Вот похожий спектр эмоций человек тоже испытывает. Кстати, затмения — это вообще особый вид экзотического туризма. В 2008 году я была в Новосибирске, наблюдала полное солнечное затмение. Когда летела в Новосибирск, в самолете были одни иностранцы — специально ради этого собрались в Сибирь.
- У космоса же есть и оборотная сторона, не романтическая совершенно. Это тишина, темнота и катастрофы, как в фильме «Гравитация». Удается ли как-то рассказать и о такой черте?
- Вот вы сами говорите, что все мечтают стать космонавтами, но сейчас это уже не так. И, может, это к лучшему. Нам не нужны тысячи и миллионы космонавтов. Все-таки в космос летят люди определенного склада. Волевые, героические. В те годы, когда это только зарождалось, этому придавался особый романтизм. Трагедии были засекречены, а потому все думали, как хорошо в космосе, по прилете всех встречали флажками и воздушными шариками. Но сейчас стала проявляться и другая сторона. Тем более что есть же такой трагический момент с людьми, которые готовились долгие годы, но так и не полетели в космос. Я думаю, что у Германа Титова было что-то похожее, они же вместе с Гагариным готовились, а полетел первым Юрий.
Космонавты Павел Беляев и Алексей Леонов, директор планетария в 1970–1980-е годы Константин Порцевский и лектор Иван Шевляков
- Но тем не менее страх перед космосом же сохраняется? Вот в прошлом году в Челябинске упал метеорит, что всех всполошило. Реальна ли ситуация, при которой на Землю падает огромный астероид и уничтожает всех?
- В космосе по-прежнему происходят грандиозные катастрофы, но в окрестностях Солнечной системы ситуация давным-давно стабилизировалась. В нашей системе есть обломки, остатки тех пород, которые могли стать частью планет, но они, в принципе, не очень опасны. Степень вероятности того, что они будут угрожать Земле, очень низка. К тому же сейчас очень развиты системы оповещения, а значит, если какой-то объект реально будет угрожать нам, то мы об этом сразу узнаем. Что касается челябинского метеорита — это не очень большой осколок, и он летел так, что его невозможно было увидеть заранее.
- Сейчас создается впечатление, что в массовой культуре научная составляющая становится более объективной и весомой. Ну вот раньше в «Звездных войнах» космические корабли издавали звуки в космосе, а сейчас таких недочетов и не найти толком. Вот выходит фильм «Интерстеллар», в котором вроде как показана инновационная модель черной дыры. Правда ли, что науки стало очень много в кино?
- Конечно, если создатели фильма серьезно относятся к науке, то без квалифицированной консультации никак не обойтись. Но художественного творчества никто не отменял. Не уверена, что ученые готовы точно определить то время, когда мы сможем беспрепятственно совершать межпланетные путешествия. Думаю, что в любом случае создатели фильмов консультируются с учеными, чтобы не выглядеть нелепо. Однако в остальном нужно смотреть фильм.
- А как тогда быть с тем фактом, что планетарий — это не музей? У вас же тоже есть пространство для творчества. Как соблюдать баланс между научными фактами и представлением?
- Смотрите, у нас все посвящено одной цели. Цели просветительской, цели познавательной, цели образовательной. Как мы это делаем? Посредством наших экспозиций. Человек приходит, попадает в Музей Урании, его встречает экскурсовод. Рассказывает историю планетария, благо она обширная, и историю науки. И потом показывают звездное небо. А чтобы его показать, сначала нужно написать сценарий, написать скрипт движения небесных тел в соответствии с законами природы. Это целое производство. В разные времена года видны разные созвездия, так что это очень ответственная работа. Если после наших показов люди запомнят хотя бы три созвездия, то нашу работу можно считать выполненной.
- Где вы набираете экскурсоводов? У вас, как я заметил, много молодых.
- Когда мы открывались после реконструкции, ученый совет обратился в Астрономический институт имени Штернберга, в котором работают выпускники наших кружков. Они, пока здесь шла стройка, стали обучать студентов, которым был интересен планетарий. А потом, когда появились экспозиции в планетарии, мы перевели эту группу сюда — и я их обучала. То, что они астрономы и физики, говорит о том, что у них есть отличная база научная, но те экспонаты, что у нас есть, не проходят ни в одном университете, поэтому нужна специальная подготовка.
- Почему человек до сих пор на Марс не полетел?
- Готовятся. Дело в том, что создатели советской космической программы изначально предполагали, что на Луну и Марс полетят роботы. Человеку совершенно нечего делать ни на Луне, ни на Марсе. Это все могут делать роботы-исследователи.
- Куда вообще планетарий должен двигаться?
- Прежде всего, есть тема развития полнокупольной технологии. До этого момента мы показывали зарубежные фильмы. У нас сейчас первый опыт создания собственного фильма для купола. Это требует особой творческой группы, которую я не сразу смогла найти. Но мы движемся в этом направлении. Кроме этого, родители зачастую приходят в музей с 5–6-летними детьми, которым нечего особо делать в планетарии, так для них мы создали специальный проект — театр увлекательной науки «В гостях у звездочета». Дети участвуют в процессе исследования, изучают окружающий мир, природу. К стыду и сожалению, 30% российского населения считает, что это Солнце вокруг Земли крутится, а не наоборот. Вот наша сверхзадача состоит в научном просвещении, в формировании научной картины мира. На мой взгляд, в XXI веке люди должны понимать, как устроен мир.
- Ну а как быть с такими упрямыми людьми, которые считают, что Земля — плоская? Вот в сериале «Шерлок» главный герой говорит, что ему не нужно знать, что Земля вертится вокруг Солнца, для решения дел. Может, и правда не нужно знать этого?
- Конечно, нужно! Если бы человек тысячу лет назад не изменил свои взгляды, то и мир бы не изменился. Мы бы до сих пор находились в том состоянии. Все дело в том, что люди видимую картину принимают за действительную. Понятно, что незнание не мешает человеку, условно говоря, заниматься бизнесом. Но если мы с этим смиримся, то человечество утратит свое особое предназначение — познавать мир. Остановится в своем развитии.
- Планетарий afisha.ru
- Часы работы пн, ср-вс 10.00–21.00
- Билеты 120–700 р.
- Трансляция 85-летия planetarium-moscow.ru
- Шоу «Pink Floyd» 8, 15, 22, 29 ноября, 20.30, от 700 р.
- Адрес Садовая-Кудринская, 5, стр. 1, м. Краснопресненская, Баррикадная