Письмо в редакцию: почему в России нельзя легализовать наркотики

«У спайса довольно жуткая процедура приготовления. После того как увидишь, как делается эта дрянь, курить ее совсем не хочется. Многие врут, что готовят на медицинском спирте, а не на ацетоне, но его очень тяжело достать в таких количествах, такого просто не бывает. Вообще, считается, что ацетон испаряется, но я думаю, это чушь. Что туда разные повара добавляют — доподлинно неизвестно. Отсюда и начинается эта история, что люди прыгают с крыш, демонов видят.

Я сам курил всего пару раз: первый — когда был мелким, и это было в новинку. Никто не знал, как и из чего это делается. Вроде было просто весело. Другой раз пацаны пристали, мол, покури-покури. Жуткий опыт был. От спайса тебя всего трясет, это свинячий какой-то кайф.

За небольшой пакетик, размером примерно как сигаретная слюда, я брал как за ужин в приличном московском ресторане. А вот около метро продается лютая дрянь, от который ты отъезжаешь и хочешь выпрыгнуть с балкона. Надписи «спайс» с номером телефона на асфальте у метро — это в нашем бизнесе считается самым шлаком и нищебродством. Товар у людей, которые таким образом себя рекламируют, обязательно будет очень низкого качества, да и каким … [дураком] надо быть, чтобы написать свой номер телефона на асфальте? Не знаю, кто им звонит, кроме ФСКН. Вопрос для этих ребят только в том, через сколько их закроют.

О спайсе на самом деле знают или по крайней мере слышали все. Аудитория, которая конкретно на нем сидит, — молодежь с окраин 18–25 лет, такая дворово-бомжовая тусовка. Мои клиенты, конечно, люди малоприятные. Да что уж там, бичи — по-другому не назовешь. Гопники, которые постоянно во дворах сидят: за 400 рублей купил, накурился, свинячье дергание получил, остался доволен. Курят и русские, и кавказцы. Звонят мне, говорят: «Брат, братан, выручай, очень надо». Они еще такие дерзкие, быстро из себя выходят. Если я курьера отправить не могу, орать начинают. Потом через три минуты перезванивают, говорят: «Брат, прости, я погорячился! Пожалуйста, братан, очень надо». Иногда совсем дети звонят, по голосу слышно, что пацану лет 14. Но мы детям спайс никогда не продаем, у нас все же есть моральные принципы. 

Зависимость от спайса жесткая, во многом психологическая. Один из моих бывших партнеров сначала курил, потом сам себе капельницу ставил. Не знаю, можно ли от спайса умереть, но я был свидетелем обморока, когда мы на одном парне пробовали продукцию. Надо было узнать, как клиентам товар рекламировать. Сначала вроде пошло нормально, потом его жутко накрыло. Сел в падике, начал дико трястись, бледнеть. Хватает меня за руки: «Че вы мне дали? — говорит. — Я умираю!» Мы его затащили в квартиру, уложили. Он лежал у меня на коленках, я ему голову гладил, водички дал. Обошлось.

Некоторые клиенты слезают. Звонят и просят, чтобы мы их из рассылки убрали. Мол, я вот ездил, лечился, так что, парни, не соблазняйте. Мы к таким людям хорошо относимся, больше не предлагаем ничего.

Это просто бизнес — не с этической точки зрения, разумеется, а с точки зрения функционирования. Туда надо вкладываться, это не такие легкие деньги, как кажется. Если бы этот опыт можно было вписать в резюме, я мог бы нормальным менеджером стать. Начинал я это дело, наверное, как все. Нужны были деньги, работал то там, то сям. Потом друг устроился курьером в одну контору, которая спайсом занималась, просек, как все работает, и предложил мне присоединиться. Мы тех ребят кинули, украли базу — иначе тут дела не делаются. Я нашел парней из соседнего района, у которых был товар, сначала мы брали грамм по десять за раз, денег просто больше не было. Продавали тоже по-лоховски, петрушку добавляли. Потом их всех посадили.

Сейчас у нас есть определенная клиентская база (ее мы, конечно же, украли у других контор), есть маркетинг, реклама. Украсть базу несложно: смотришь детализацию по номеру другого драгдилера, отслеживаешь его СМС-рассылки клиентам — вот тебе и база. Мы и сами устраиваем СМС-рассылку: «Бла-бла, вот у нас есть такие-то новинки, цены такие-то. Купи три грамма, четвертый получи в подарок». Начинаются звонки — у нас на телефоне специальный человек. Заказ приходит, и мы его отправляем курьером. В общем, система как у любого магазина. Главное, чтобы оператор был поумнее и отсеивал неадекватных клиентов. А то, бывает, курьеру дадут такой … [побьют], товар отнимут. У нас круто настроен маркетинг: скидки, СМС-рассылки, новинки, специальные акции, аксессуары для курения в подарок. То есть тот, кто сидит на телефоне, продает товар как самый обычный менеджер по продажам.

Но это все равно мелкий уровень. Есть такой очень башковитый парень — Росс Уилльям Ульбрихт, который создал сайт Silk Road. Это анонимная интернет-площадка в сети Tor, что-то вроде черного рынка онлайн. Он собрал в одном месте какое-то бесчисленное количество драгдилеров со всех концов света, и все это работало, как eBay: у продавцов был рейтинг, можно было оставить отзыв о товаре. Впрочем, парень — с принципами, поэтому на «Шелковом пути» из запрещенного можно было купить только наркотики. То есть никакие оружие, органы, рабы, детская порнография и прочие жуткие вещи там не продавались. Хочешь закажи афганский героин, хочешь — колумбийский кокаин. Все это оплачивалось через систему биткоинов. В конце концов Ульбрихта нашли, арестовали и судят по куче статей, начиная с наркоторговли, заканчивая хакерскими атаками, а сайт закрылся. Но идея не умерла, конечно, и по подобной системе сейчас в Москве покупают серьезные наркотики. 

Спайс точно нельзя легализовывать, это очень жесткая штука. Героин — совсем уж пережиток минувшей эпохи. Если спайс курить — это убого, то мазаться героином — это просто необъяснимо. Полная легализация травки, наверное, тоже ни к чему хорошему не приведет, но тут хотя бы можно поспорить. Посмотрите на друзей, которые постоянно курят: от травы с годами все равно чуть-чуть тупеешь. 

Не знаю, насколько можно себя оправдывать тем, что мои клиенты не дети. Мне хочется думать, что они сами виноваты, раз такой досуг себе выбирают. Я даже не могу сказать, что из-за нас кто-то подсел. Просто в силу специфики клиентуры: если кто-то берет, то этот человек точно в этом вопросе не невинный.  

Мне бы хотелось добавить, что я написал это письмо, чтобы все знали, что не такой уж я и мерзавец и что драгдилеры — не конченые ублюдки, что мы не просто продавцы смерти. Что мы тоже о чем-то думаем, что у нас есть какие-то желания и цели и не все так просто. То, что все к моему роду деятельности неодобрительно относятся, — это ничего не сказать. Да я и не считаю себя хорошим человеком. Хотя мы, конечно, раньше смеялись, что я санитар города, очищаю его от шлака, — пока все не стало серьезно в моей дилерской карьере. Живу нервно, стресс непреходящий. Словом, поганая работа, кто бы что ни говорил».