Дмитрий Левенец о борьбе с чиновниками, пиаре и пирогах

• Есть такая теория, что через 20 лет политики будут совсем другими — потому что про каждого из них будет известно, что он писал в фейсбуке, кого лайкал, кого матом ругал и какие песни выкладывал. Твой случай, мне кажется, опережает время в этом смысле отчасти. Ну то есть — я тебя прекрасно помню как пользователя «Дима Леденец», развивавшего неистовую активность в блогах «Афиши». Как считаешь, ты сам сильно с тех пор изменился? Или нынешний ты — прямое продолжение того?

• О боже мой. Не знаю. Наверное, не сильно изменился. Я же в стенах школы уже занимался активизмом — просто сейчас на чуть более высокий уровень поднялся. А так — все это уже было. Я все мероприятия организовывал, школьную газету издавал. Оппозиционное четырехполосное издание «Вести из-под парты», тираж 300 штук — про всякие гадости в школе, про то, какая столовая плохая и так далее. Каких-то жестких переломных моментов в этом смысле не было.

• То есть издавал газету — а потом придумал «Дом. Двор. Дороги»?

• Ну как. Я еще курьером в «Афише» поработать успел. (Cмеется.) На «Каспаров.ру» поработал, на The Village новостником. Еще было молодежное движение «Наши».

• Ой.

• Ну да, я был его комиссаром какое-то время, съездил даже на Селигер. Я себя оправдываю тем, что, когда я туда пошел, интернета у меня толком не было. А был Первый канал. И казалось, что есть только они, и если ты хочешь чем-то заниматься — то это к «Нашим». Меня ничего в этом тогда не смущало — здорово, замечательно, вперед! Ну я ничего особо не делал там, надо сказать, — максимум мы ходили по разным школам и давали там уроки дружбы; рассказывали, что людей, которые на тебя не похожи, бить не надо. Но на эти встречи ходили адекватные ребята в основном, которые и так понимали, что не надо. А на Селигере были просто нормальные лекции крутых чуваков, мы их слушали и отдыхали, только и всего. Другое дело, что потом так сложилось, что я попал в «Каспаров.ру» и понял, что на самом деле все не так, как рассказывают на Первом канале.

• И придумал «Дом. Двор. Дороги».

• Сначала я все-таки окончил юрфак — тоже так сложилось: мне это нравится, я люблю в таких вещах разбираться, другое дело, что мне неинтересно составлять договоры и заниматься документами. И мне захотелось свои навыки применить на практике. Причем тогда ведь не было еще этой волны гражданского активизма, это было до всех митингов; мы были первыми в этом смысле, поймали тренд на взлете. Хотя делал-то я поначалу для себя. Меня задолбали столбики с цепями на парковке. Я добился, чтобы их демонтировали. Рассказал об этом на люберецком форуме. Люди же бесконечно обсуждают городские проблемы, но никогда ничего не делали. А тут я им показал на конкретном примере — с фотографиями, с ответами чиновников, — что все работает. Мы с подругой сделали сайт — ну и все как-то разрослось. Забавно: моя мама на днях была на встрече выпускников — выяснилось, что мужик, который изначально всей этой моей активностью был жутко недоволен, учился с ней в одном классе. И теперь спрашивает: а можно Дима нам разрешит еще одну парковку сделать? (Смеется.)

• Тяжело было с чиновниками-то общаться по первости?

• Было интересно, что они все в обмен на то, что я прекращу рассылать заявления массово, предлагали мне какое-то сотрудничество. Поработать где-то; просто привести мой дом в идеальный порядок — лишь бы шумихи не было. Но я-то и делал все ради шумихи. Ради популярности, пиара; в надежде, что в итоге во что-то это выльется. Вылилось в работу у Навального.

• То есть тщеславие — осознанная мотивация?

• Все, что я делаю, я делаю отчасти ради этого. И это нормально. Вот возьмем чиновника. Он может добиваться должности, чтобы воровать деньги. Либо потому что он тщеславен и чтобы о нем говорили. А тщеславный будет что-то делать и не будет воровать, чтобы о нем не говорили плохо. Поэтому тщеславный чиновник лучше.

• Как произошел переход от «Дом. Двор. Дороги» к Навальному? Это он пришел к тебе или ты к нему?

• Мы с подругой, когда сайт делали, всем рассылали письма — от Навального до Путина. Просто Навальный откликнулся. И у него уже был готовый проект «РосЖКХ».

• Готовый?

• Ну, мне пришлось перекроить почти все, что там было, потому что там многое было неправильно. Точнее, правильно, но очень сложно. Его же делали юристы-юристы — и в соответствии с нормами закона, которые не работают. А мы на практике понимали, что надо по-другому — просто заваливать всех жалобами.

• Какое у тебя впечатление вообще от работы с Навальным?

• Все очень расслабленно. И график работы идеальный — с двух дня до десяти вечера. Никто не напрягает, не контролирует, делаешь все, что хочешь.

• Это все впечатления? А про Навального самого ты понял что-нибудь?

• Ну, что по некоторым вопросам он зависит от кого-то. Я не говорю, что он кремлевский проект, конечно, но бывают моменты, когда кто-то просит его что-то делать или не делать… Ну то есть — когда я начал сотрудничать с «Открытым правительством» и с Абызовым, был жесткий разбор полетов в том смысле, что этого делать не стоило. А потом буквально через месяц Навальный уже сам к ним ходил на встречи и круглые столы. С правительством Москвы, с их сайтом dom.mos.ru мы тоже хотели сотрудничать — но в итоге даже не начали.

• То есть политика шла впереди?

• Да. А мне скорее именно гражданским активизмом хотелось заниматься, а не политикой.

• А в чем разница?

• В активизме первостепенная задача — помочь гражданам.

• Ты поэтому оттуда ушел в итоге?

• Да нет. Просто скучно безумно стало. Рутина заела. Одно и то же, никакого развития я придумать не мог. Сидел постил все эти статусы, одобрял жалобы, проверял на спам. Плюс боролся с региональными чиновниками, которые внаглую отказываются реагировать вообще хоть как-то.

• А есть вообще рецепт универсальный — как победить российского чиновника?

• Есть. Массовостью. Гигантским количеством заявлений во все существующие инстанции, даже те, которые не по этому профилю. Просто задалбываешь их, у них портится статистика, и они начинают работать.

• В общем, тебе стало скучно, ты ушел и теперь работаешь в «Московских новостях». Газете, которая, в общем, была перезапущена, чтобы поддерживать администрацию Собянина, как известно.

• Ну, «Московские новости» пишут и про Навального тоже. А моя сфера ответственности — это вообще только условные велодорожки.

• То есть дилемма Капкова-Гессен тебя не волнует в этом смысле?

• Ну волнует, конечно. Да, я пишу про велодорожки, а кто-то пишет про Госдеп. Но меня это уже не смущает, плевать. Я увидел, что и у Навального все не так сказочно. Что нет никаких идеальных структур, где не было бы давления Кремля или подковерных интриг. Понимаешь, технически-то разницы между «Нашими» и Навальным нет никакой — просто раньше, если ты активный, ты приходил к «Нашим», а сейчас приходишь к Навальному. Это вопрос места, где можно применить свои политические амбиции.

• То есть надо просто делать свое дело?

• Ну да, и зарабатывать деньги. И наслаждаться моментом. Вообще, знаешь… Когда был «Дом. Двор. Дороги», мы бесконечно давали какие-то комментарии журналистам, что-то предпринимали, на другой конец города ехали, чтобы что-то сделать. А в последнее время все настолько надоело и ничего не хочется… Ты понимаешь, что все, что ты делаешь, бессмысленно, но по инерции продолжаешь встречаться с журналистами. А реально-то никаких мыслей на этот счет у меня нет. Точнее, мысль такая: поскорее бы все это закончилось — и уехать.

• Ого. То есть здесь уже ничего не исправить?

• Абсолютно. Но не из-за власти и из-за кровавого режима, а из-за людей. И я не готов уже тратить время, чтобы их менять, образовывать, что-то им доказывать. Понимаешь, была теория, что я наведу порядок в своем доме, научу коммунальщиков работать, а дальше буду постепенно расширять зону влияния — и весь город станет идеальным, потому как все привыкнут, что нужно отрабатывать деньги, которые ты им платишь за счет своих налогов. Но в итоге так не работает. Здесь навел порядок — там испортилось. Там навел — опять здесь проблемы. Ты просто захлебываешься в огромном количестве проблем и жалоб. И никаких новых активистов не появляется.

• Грешишь на имманентные свойства русского народа?

• Да, я согласен, так и напиши.

• Подожди, ну а вот эти ваши пироги Occupie…

• Да просто когда была волна гражданского активизма, я занимался ЖКХ. А теперь волна кулинарного активизма — и мы просто раздули этот проект из ничего. Дважды поучаствовали в маркетах еды, сколотили прилавок, испекли шесть пирогов, и вот мы уже главные по пирогам и один из самых известных проектов новой кулинарной волны. То есть для меня скорее про то, как уметь себя подать и продать. Чистый фан, ну и издевка над системой. То есть я люблю этот пирог, я пеку его все время, он вкусный, но тут нет никакой сверхидеи. Мы это преподносим так, что купи пирог, и 5% мы перечислим на благотворительность — но учитывая, сколько мы их продаем, это просто смешно. Это все чтобы повеселиться лишний раз и приклеить на себя ярлык, что ты чем-то занимаешься.

• Вот как получается. Был активный тщеславный мальчик, который хотел что-то изменить к лучшему, а теперь, выходит, ты хочешь уехать в Таиланд и…

• Доживать свой век. Так и есть. Да просто все одно и то же… Что пироги эти, что все остальное — запуск нового проекта, пиар, посты в фейсбуке, поход на «Стрелку». Одно и то же. Даже если еда — это новое какое-то увлечение, все равно тут повторяется уже знакомый сценарий. Ты просто встраиваешься в систему и никаких новых эмоций не получаешь.

• Тебя самого-то не пугает твой настрой? Вся жизнь вроде впереди, тебе всего-то 20 с небольшим.

• Вся жизнь впереди — для чего? Чтобы что? Вот ты 10 лет работаешь в «Афише», у тебя что-нибудь меняется?

• Да, вполне. Но интервью-то все-таки я у тебя беру. Вот ты хочешь уехать — для чего? Чтобы что?

• Смотреть сериалы и пить вино.

• Получается, смысл в жизни — в гедонизме?

Получается так. Я уже сделал свое дело, помог людям, меня благодарят за чистые подъезды. Хватит.