Ответы. Василий Бычков, директор ЦДХ

За последние несколько лет практически все заметные и приятные выставки, происходившие в ЦДХ — «Арт-Москва», «Арх-Москва», Non/Fiction или Российский антикварный салон, — случились там стараниями Василия Бычкова, точнее, его выставочной компании «Экспо-Парк». Сделавшись же директором ЦДХ, Бычков взялся за его реконструкцию — и, кажется, не без успеха: на Крымском Валу теперь бывают действительно хорошие выставки вроде недавней ретроспективы Тони Крэгга, а летом во внутреннем дворике намечается большой книжный фестиваль с чтениями, музыкой и видеоартом.

— Расскажите про реконструкцию ЦДХ.

— Есть маленькая реконструкция и большая. Большая касается комплекса Третьяковской галереи и ЦДХ, ее обсуждают, но пока она находится на стадии разработки. А маленькая — то, что мы делаем внутри ЦДХ. В первую очередь нужно сделать современные коммуникации.

— Современное искусство у вас будет?

— Будем делать то, что хотим, — современные большие выставки. Например, Тони Оуслера, Рене Бьюика. В прошлом году мне удалось сделать выставку Тони Крэгга, великолепного модернистского скульптора, на весь этаж. Главное — мы хотим показывать персоналии. Если вернуться к реконструкции — у нас будет галерейный центр — всего около 55 галерей современного и старого искусства.

— Арт-центр, который сейчас строится на «Курской» и куда к весне переедут «Риджина», XL и прочие, — вам конкурент?

— Совершенно не конкурент. У нас очень дорогая аренда — ее могут себе позволить антикварные галереи и только некоторые галереи современного искусства.

— Лавочки с поделками уберете?

— Эти лавочки, которые так портят наш имидж кунстхалле, на самом деле дико любимы народом. У нас почти миллион посетителей в год. Для сравнения: у Гуггенхайма — миллион сто пятьдесят тысяч, кажется. Не потому, что мы такие замечательные, а потому, что некуда больше ходить. Ну и нужны деньги — у нас пока самостоятельно не может существовать выставочный центр с современным искусством.

— Современное искусство не окупается?

— Ну его начинают покупать — избыток денег на рынке и сокращение объема предложений антиквариата предполагают перемещение этих денег. Но опрометчиво думать, что тот же Центр Помпиду мог бы здесь существовать без господдержки. Этим объясняется, почему у нас проходят коммерческие выставки. Наша беда и ужас — это выставки меха. Их надо, конечно, выводить отсюда, но это бюджет.

— Какое искусство окупается точно, стопроцентно?

— Любой антиквариат. Причем художественное качество вещи менее важно, чем имя. Полгода назад был скандал — с Sotheby’s сняли полотно Шишкина — за него просили миллион с лишним фунтов. Выяснилось, что это не Шишкин, а некий голландец того же времени, стоимостью 40–50 тысяч. Значит, цена имени Шишкина — 950 тысяч фунтов. Кроме антиквариата — советская школа, растет количество галерей, которые этим занимаются.

— Кого из наших художников вы бы купили себе?

— Я покупаю довольно часто. Вот в кабинете у меня Кулик висит, Константинов, потом — уже его начинают забывать — Мареев, недавно купил большую фотографию Мухина. Больше всего мне нравится Тимур Новиков, но слишком он дорого стоит.

— Вам не кажется, что современное искусство — фуфло по сравнению с классической школой?

— Есть такой параметр, как внутренняя энергия. Я не могу иногда смотреть на милых и трогательных художников школы XIX века. Там ничего нет внутри, кроме техники. Хотя это все очень дорого и продается хорошо. Для меня ничего из себя не представляет «салонное» современное искусство. Это мертвечина. Я не говорю тут про художников-реалистов, которые продолжают традиции русской реалистической школы, — там есть какая-то своя внутренняя правда. А вот эти попытки трансформаций, полуабстракций, доморощенного сюрреализма — это фальшиво очень. А есть искусство, которое полно энергии, которое умное, которое вас провоцирует, иногда шокирует. Это, конечно, начало прошлого века — русский авангард, который на волне фигни, которая здесь происходила, появился. И еще современное искусство, берущее начало с нонконформистов 60–70-х годов через группу «Коллективные действия». Это — другое! То, что представляет «Арт-Москва», — искусство, которое мне очень нравится. Это такая творческая лаборатория — оно умное, провокационное, оно исследует разнообразные стороны человеческого сознания, провоцирует вас подумать, снять комплексы. И это — совершенно не фигня. Я вообще считаю, что это то, что останется от всех нас, а не какие-то там завитушки и загогулинки бессмысленные. Это то послание, которое наша эпоха передает следующей эпохе.