«Осторожно, двери закрываются» Дикторы Москвы

Юлия

диктор метрополитена

«В первую очередь я — это остановки, «Осторожно, двери закрываются», реклама и стихи на эскалаторах. Актеры объявляли станции на Соколь­нической ветке к юбилею метрополитена, а все остальное — я и два моих напарника. Скоро двадцать лет, как мой голос звучит, а до этого я была диктором Всесоюзного радио, «Пионерскую зорьку» вела. Сюда пригласили, когда стали менять классических дикторов советского времени. Первыми наговорила желтую и кольцевую ветки, все остановки, сначала в одну сторону, потом в другую. Запись мало времени заняла, ну представьте — берете бумажку и читаете от начала до конца. Не ошибаешься — значит, готово. Требовалось сказать не пискляво, ведь в метро акустика своя, голос должен звучать четко и приятно. Оказалось, что хорошо звучат низкие грудные голоса. Когда знакомые узнают, что я работаю в метро и объяв­ляю остановки, первая реакция: «А скажи на мобильный телефон «Осторожно, двери закрываются»! Наверное, пора делать рингтоны. Когда придумали читать стихи на эскалаторе, я пообещала на следующий день целую пачку принести. Дома села, стала вспоминать и поняла, что стихи хорошо читать любимому человеку, но в метро едут разные люди, и у каждого в голове разные проблемы и мысли. Так что читала, что дают».

Макс

работает в «Лужниках» на матчах «Спартака»

«С радостью согласился где-то год назад стать диктором — не из-за денег, а потому что это драйв и кайф, когда ты даришь людям голос. Там энергетика, весь стадион, плюс я болею за красно-белых. Что говорю в микрофон? «Уважаемые болельщики, приветствую вас…», составы команд… Но это все официоз — а вообще я не говорю, а проживаю матч. Это для меня не работа, а поход на футбол, я такой же болельщик, я всегда в красно-белом. Забивают гол, я ору: «Гол». Забивают хет-трик, я кричу: «Хет-трик, красавчик». Забивает не наш человек, я говорю: «В наши ворота гол забили». Очень надеюсь ввести новизну в это ремесло, но у меня сейчас связаны руки, многое запрещено, из-за того что «Лужники» считаются центральным городским стадионом. Меня пару раз вызывали в милицию в подтрибунное помещение, строго-настрого запретили, например, заниматься подстрекательством болельщиков. Любая кинутая не с той интонацией фраза может быть воспринята трибуной соперника как призыв к действию. Но как только у нас появится свой стадион, я начну там кричать кричалки».

Людмила

диктор Казанского вокзала

«Живого голоса на вокзале почти нет. Все автоматизировано. Мы наговорили все давно и заранее, а теперь набираем одно слово за другим на компьютере: название поезда, номер пути и так далее — и получается предложение. Объявления есть только на экстренные случаи — эвакуация или когда ребенок потеряется; вообще, ни одного лишнего объявления без разрешения дежурного по вокзалу делать нельзя. Я вот очень люблю на Новый год работать — можно поздравлять людей, к тому же пассажиры все какие-то ­тихие и обреченные. Машинистов поздравляем, когда в последний рейс перед пенсией отправляются. Вот еще отдельная кнопка есть, которая песню Газманова включает. Надоела? Ну а что делать. В сентябре будет 29 лет, как я работаю на вокзале, а в дикторской, получается, работаю 16 лет; до этого работала в зале приема официальных делегаций. Когда компьютеров не было еще, к вечеру не хотелось рот раскрывать. Особо никаких курсов не было, просто отбор — дикцию проверяли, как говоришь, грамотно ли. Дикторов же нигде не учат — все приходится самим, те, кто когда-то работал здесь, постепенно обучают новеньких, следят за ними, чтобы не сказали громко лишнего. Да и вообще — это же работа творческая. Ребенка объявить надо так, чтобы он тебя услышал и понял, что его мамка ищет. Не просто сказать: «Петя, тебя ожидает дядя Ваня» — а с душой и правильно».

Ирина

диктор трамвайного депо

«Я работник Всесоюзного радио с десятилетним стажем, а пару лет назад сын, который работает в депо имени Баумана водителем, пригласил меня кое-что начитать. Почему меня? Ну я закончила Институт Гнесиных, специальность «композитор — преподаватель музыкальных дисциплин». И мы с сыном на пробу сделали, а начальству депо понравилось. Я там красиво читаю: «Осторожно, двери закрываются», «Будьте внимательны на улицах города», «Стоящий трамвай обходите спереди». Сын мой не звукорежиссер, но гонял меня так, как на радио не гоняли. Там с трех дублей можно было записать, а он: «Нет, мне не нравится, представляешь — люди будут слышать это каждый день». Мне помогло, что я вокалом занималась: это дает умение выплеснуться в момент, чтобы все звучало, как надо. А хотелось, чтобы звучало тепло, я с театральностью все наговаривала. Я езжу каждый день по маршруту, который надиктовывала, но никаких особых ощущений не испытываю, если честно».

Татьяна

диктор Шереметьево

«Дикторскому мастерству специально я не обучалась, но долгое время работала с голосом, потому что закончила иняз и водила экскурсии по музею Толстого Ясная Поляна в Туле. Когда поступала сюда, никакого конкурса на речь не было, был ­экзамен по иностранному языку, потому что объявляем на двух языках. Потом уже объясняли, как говорить, о четкости речи, громкости, логических паузах. Практически все объявления в аэропорту, в том числе о посадке, регистрации и так далее, делаются вживую, в записи не идет почти ничего. Все дополнительные объявления о том, например, что такому-то пассажиру нужно пройти туда-то, тоже вживую, конечно. Когда задержки рейсов или плохая погода, приходится практически безостановочно говорить целый день. Для связок воду не пью, но ароматерапией пользуюсь, маслами дышу. Не в дикторской, а дома, конечно».

Юрий

записывает рекламу и объявления в IKEA

«Как правило, с третьего раза можно записаться. Первый читаешь, разбираешься в тексте: «А-а-а, здесь оказывается не совсем точечка, а скорее запятая», второй — пристреливаешься, текст уже разобрал, и третий — уже понял, как текст читается, как нужно сказать. Все это не значит, что ролик пишется с трех дублей. У заказчика свои пожелания, и строчка может писаться два-три часа. Первые свои записи сделал, когда мне было лет восемь, на бабушкин магнитофон «Электроника». С зажатым носом Володарского изображал: «По дороге едет страшный Рокки, он вас всех перестреляет!» Писал свою прабабушку, она «Отче наш» зачитала. Сейчас у всех своя специфика. Вот IKEA, например, магазин, ориентированный, в общем-то, на европейцев, гово­рить нужно, как бы располагая человека к покупке, но не принуждая. Ну и так далее. Отказываюсь только от работы над политическими роликами».

Ксения

диктор «Мегафона»

«Сейчас вся система озвучена моим голосом. Первый «Абонент временно недоступен» был не мой, а сейчас «Оставьте сообщение, абонент временно недоступен, говорите после сигнала» — это я. Любое сообщение должно быть с эмоциональной окраской, есть приятные, есть не всегда приятные. Если что-то случилось, не дай бог, абонент должен услышать сопереживание — например, я записывала информатор, когда погибли хоккеисты, был организован сбор денежных средств. Иногда друзья звонят и сначала спрашивают: «Это ты или не ты, а автоинформатор?» Очень в работе помогает дочка, учим скороговорки. На форумах часто пишут обо мне, некоторые считают мой голос сексуальным».

Наталья

диктор аппаратов QIWI

«У нас шесть лет назад была небольшая компания, все друг друга знали, и однажды мне позвонил IT-директор и предложил попробовать сказать несколько фраз. Ну я и сказала: «Вставьте купюру в купюроприемник», «Проверьте правильность набранного номера». Мой голос подошел. Записывались непосредственно в офисе в полевых условиях. И быстро, раз пять-шесть только повторила. А до этого терминалы стояли без озвучки. Когда потом в первый раз подошла к терминалу, казалось, что это не я, а какая-то электронная женщина».