Лагутенко — Лещенко

Илья Лагутенко: — Я раньше гребешки не заказывал в Москве никогда, потому что понимал, что люди, которые выросли не в море, просто не понимают сути приготовления гребешка. Они его всегда или пережаривают, или переваривают, а он же такое очень нежное создание, и надо быть очень осторожным, ни секунды не промахнуться, чтобы, не дай бог, весь этот белок не стал таким…

Л.Л.: — Но вообще, нельзя ставить вопрос, какое предпочтение какой еде вы отдаете. Например, представьте себе, когда садишься выпить водки, что может быть лучше картошки, огурцов, квашеной капусты, помидоров соленых…

И.Л.: — Если я водку заказываю в каком-то месте, я обычно спрашиваю местную. То есть не раскрученный бренд, а местную, которой местные люди доверяют. В какой-нибудь Екатеринбург приезжаешь: «У вас есть местная, которую вы считаете хорошей?»

Л.Л.: — Это логично, потому что когда она идет трансфером из Петербурга, скажем, во Владивосток или куда-то, ее пять раз переберут, эту бутылку, перепакуют пять раз… А вы, Илья, в «Песне года» принимали участие?

И.Л.: — Нет.

Л.Л.: — Алла Борисовна не пригласила?

И.Л.: — Нет.

Л.Л.: — Сегодня в «Комсомолке» «конфликт Кобзона и Пугачевой». Она его не пригласила в «Песню года» — и как же теперь…

И.Л.: — Я предлагаю «Песню года» вообще убрать как бренд, закрыть, похоронить…

Л.Л.: — Абсолютно, я тоже так считаю. В общем, это не бренд уже.

И.Л.: — А у вас не было каких-нибудь ненормальных людей, которые писали письма, преследователи? Какие-нибудь девушки…

Л.Л.: — Да, приходит, ложится под дверью. Вызываешь охрану, консьержку — выгоняют. «Нет, а куда? Я приехала вот». — «А кто вы?» — «Я — жена». Звонит, открывает дверь жена. Или такой случай: «Здравствуйте, а где Лев?» — «А кто вы?» — «А я жена, я к нему приехала. А вы кто?» — «А я Божия Матерь». Но есть люди, которые культивируют, скажем, поклонников своих, которые билеты раздают, переписываются, цветы собирают вокруг себя.

И.Л.: — Мне говорили, что Мэрайя Кэри культивирует фанатов.

Л.Л.: — Мы работали сейчас в одном концерте, корпоративка такая, у очень известного человека была свадьба, двадцать пять лет с женой, и приехали Мэрайя Кэри и Рики Мартин. Ну и мы раздевались, значит, Рики нормально зашел, его похлопал по плечу хозяин, я не хочу называть его. А гримеров там нет, потому что это ресторан, корпоративка, и пришла какая-то. «Так, я прошу сейчас, пожалуйста, из гримерки всех выйти, сейчас сюда Мэрайя Кэри придет, — на английском говорит. И по-русски: — Вон отсюда!» Ну что это такое? И вот она сидела в машине, не выходила.

И.Л.: — Мне просто не нравится Мэрайя Кэри. Я певиц вообще не очень люблю, я больше к мужскому вокалу тяготею. Мне только те нравятся, которые задушевные девушки.

Л.Л.: — Ну Селин Дион, например. Наверное.

И.Л.: — Селин Дион мне не нравится.

Л.Л.: — Она работяга.

И.Л.: — Шаде.

Л.Л.: — Шаде — да, Шаде хорошая.

И.Л.: — Женщины должны так петь, они шептать должны нежно.

Л.Л.: — Нет, ну есть такие экземпляры, как Тина Тернер, например, которая мочит так…

И.Л.: — Такая она одна.

Л.Л.: — Одна. Вот Тину я могу слушать, а все остальное я выключаю.

И.Л.: — В Тине Тернер есть что-то свое, такое первородное. Потом, она все-таки с 62-го года, по-моему, поет.

Л.Л.: — А вот я смотрю, можно кого-то уважать из наших нынешних девушек за работоспособность, за желание, скажем, сделать что-то новое, как-то вперед двигаться, но любить просто некого. Должен быть образ какой-то собирательный, который бы нес в себе и музыкальность, и женственность…

И.Л.: — Реально нет женщины, которая поет…

Л.Л.: — Они не в моде сейчас, вот эти дивы так называемые, которыми была Соня Ротару, Алла Пугачева.

И.Л.: — Вот поэтому «Песня года» до сих пор живет. Потому что до сих пор не могут ничего, наверное, противопоставить.

Л.Л.: — Вы только скажите, что вы можете, раскройтесь. Не надо никакой темы, не надо никакого жанра, никаких форматов. Вот это глупость — форматы. Что такое — один человек пишет для целого ряда артистов, как «Фабрика» делает, как это можно? Для тебя нужно это, для него другое. В конце концов, почему я должен петь то, что ты напишешь? Я должен петь то, что я хочу петь. Это чистой воды бизнес, они превратили это в бизнес. А на самом деле деньги зарабатываются из другого. Наоборот, появляются какие-то невероятные группы, они раскручиваются на Западе, они приносят деньги. А у нас складываются деньги для того, чтобы еще раз заработать. Известность есть, популярность есть, а на самом деле любви народа нет никакой. Приезжает в Калугу, продает два билета. Вот в чем дело.

И.Л.: — Вот я помню, я ходил в детском возрасте… я ходил просто на все подряд концерты, мне нравилось ходить. 90 процентов этих коллективов, они мне не нравились, то есть музыка, но я ходил методично, там какие-то «Акварели», «Красные маки» были…

Л.Л.: — Были неплохие «Акварели», и «Поющие сердца» были.

И.Л.: — Было какое-то количество коллективов, которые тебе там нравились или не нравились, но я ходил и смотрел и свое мнение об этом сохранял. А сейчас у нас есть телевизор, и свое мнение не формируется, а давится.

Л.Л.: — Мы не можем свой жанр, свое дело хаять, говорить о своих коллегах непристойные какие-то вещи. Есть корпоративная этика.

И.Л.: — Я тоже считаю, что нечестно говорить, что телевидение нам замылило мозги.

Л.Л.: — Ну замылить — таки замылило, только как относятся сами руководители к этому? Вот я только что разговаривал с Матецким Володей, очаровательный музыкант, образованный. Мы с ним встретились, начали говорить о Маяковском. Он прочитал мне пару стихотворений, я из «Облака в штанах» ему прочитал. То есть мы нормальные интеллигентные люди, которые имеют академическое образование. Он говорит: «Я что-то перестал смотреть эстраду, вообще не включаю никогда». А я говорю: «И я не включаю, я сейчас увлекся — у меня две команды в Суперлиге играют, я один из промоутеров».

И.Л.: — Что, тоже футбольные?

Л.Л.: — Нет, у меня баскетбольные, во Владивосток скоро поеду играть в Суперлиге. У меня две команды, мужская и женская; я только спорт смотрю. Поразительно, что это моя специальность, моя профессия, но я не могу смотреть. Иногда вдруг неожиданно я включу канал «Культура» и могу посмотреть о судьбе Троцкого или что-нибудь, в этом есть какой-то интерес. Что-то такое, что оседает, что будоражит мои внутренние чувства, мозги и прочее. А это все… Ну что можно получить от «Фабрики звезд»?