Давай сделаем это по-быстрому

«Аватар» — первый фильм за пять лет, сумевший победить в новогоднем прокате проекты Тимура Бекмамбетова

Новогодние каникулы — золотое время для российской киноиндустрии: более-менее все деньги на кино зарабатываются в эти десять дней. Благодаря изобретению растянутых выходных «Дозоры» побили все рекорды касс, потом рекорды «Дозоров» побила вторая «Ирония судьбы», и «Обитаемый остров» не окончательно вылетел в трубу, и даже национально ориентированный блокбастер «Волкодав» чего-то там собрал. Но в конце 2009-го как в старом анекдоте, пришел лесник и всех разогнал. Прокатчики, конечно, рады феноменальному успеху «Ава­тара» — но можно понять и режиссера Тимура Бекмамбетова, рассказывающего в интервью «Эху Москвы» про недобросовестную конкуренцию (дескать, c такими бюджетами, как у «Аватара», соревноваться бесполезно — как будто люди ходят в кино смотреть на бюджеты) и требующего политической воли, которая защитила бы русское кино от голливудских умельцев, придумавших снимать кино в анти­народном формате 3D. Действительно, безобразие выходит — по вине злонравных создателей «Аватара» сборы бекмамбетовской «Черной молнии» безнадежно отстали от его же «Дозоров» и второй «Иронии», поднявших феноменальную кассу в недавние тучные годы (когда конкуренция, видимо, была более добросовестной). А к следующим новогодним каникулам Бекмамбетов уже готовит многообещающий проект — альманах «Новый год шагает по стране» по сценариям, собранным через ЖЖ: а ну как Голливуд опять учинит каверзу? а вдруг сиквел «Аватара»? или Шварценеггер в «Терминаторе» снимется? Что тогда?

Вообще-то, у Кэмерона и его коллег и вправду есть одно конкурентное преимущество, которого Бекмамбетов лишен, — и это не двухсотмилли­онные бюджеты. У них нет новогодних каникул. Им не нужно сломя голову выдавать по новому блокбастеру каждый год — причем непременно к двадцатым числам декабря, иначе никаких денег не собрать. Кэмерон может позволить себе пять лет погружаться на дно океана, а потом еще пять лет мучить технарей, чтобы те придумали, как вывести на экран его видения, привезенные со дна океана. Понятно, конечно: дедлайн дисциплинирует, индустрия должна работать бесперебойно, да и вообще, чтобы исчезнуть из профессии на 10 лет, а потом вернуться, получить неограниченный бюджет и снова всех победить — для этого нужно, чтобы тебя звали Джеймс Кэмерон. И все же. Вот если бы Пелевин не выпускал бы по но­вой книжке каждую осень, словно повинуясь закону природы, — может статься, при выходе каждого нового романа не приходилось бы устраивать общественную дискуссию, сдулся ли Пелевин окончательно или жив еще (то же относится к Акунину)? Если бы контракты галеристов, ­скажем, с художниками Виноградовым и Дубо­сарским были составлены более либерально, — может, у них нашлось бы время придумать что-нибудь, не сводящееся к тиражированию соб­ственных приемов 10-летней давности? Зачем композитор Константин Меладзе подписывается продюсировать бесконечные «Фабрики звезд» — ведь научно доказано, что у него получаются гениальные песни, если писать их по две штуки в год? Неужели в нынешней России для деятелей искусств нет иного способа существования, кроме как херачить по 24 часа в сутки без перерывов на еду и сон? Кстати, есть же люди, которые органически не могут существовать в ином режиме, — Дмитрий Быков, допустим, или музыкант Padla Bear, — так пусть они пишут, играют и сочиняют за всех? А все нормальные люди тем временем выдохнут, придут в чувство, посмотрят на себя со стороны, найдут время залезть на красивую гору или опуститься на дно океана — а потом в спокойном режиме, легко и не напрягаясь ­снимут свой собственный «Аватар»?

Хотя, скорее всего, не снимут.