И вновь продолжается Ной
Редко встречающиеся имена
Юнна назвала сына Севастьяном. Лиза — Нестором. Ира и вовсе объявила, что сына будут звать Ной. Самыми благоразумными оказалиcь Леша и Таня: они выбирали имя по святцам — выпала Варвара, что на общем фоне выглядит уже нейтрально (хотя много ли Варвар встречалось нам на жизненном пути еще в середине 90-х?).
Что общего у этих детей? Может быть, скажете вы, их родители сумасшедшие? Возможно, они не задумываются о том, каково детям придется в школе или там в армии? Или же всё это персонажи из романа «День опричника»? А теперь — внимание — правильный ответ. Эти дети появились на свет в последние несколько месяцев у сотрудников и друзей журнала «Афиша»; их родители — симпатичные и вменяемые молодые люди. По правде, страсть к старорежимным именам, которыми раньше пользовался для называния младенцев разве что А.И.Солженицын, охватила коллег не сегодня — среди редакционных детей младшего и среднего возраста встречаются Прохор и несколько Матвеев (я все жду, когда войдет в обиход прекрасное русское имя Потап). И конечно, никто из них не стремился насолить своему ребенку — я на сто процентов уверен, что все они желали детям добра и только добра.
Так поступают любые родители — они хотят помочь ребенку стать счастливее, даже если на это может повлиять такая случайная, в сущности, вещь, как выбор имени. Некоторые всерьез изучают книжки про магию имен — это уже действительно клиника; хотя каждый из родителей имеет в виду нечто подобное: имя должно помочь, наделить особыми свойствами, принести ребенку хотя бы чуточку силы, ума и таланта, которыми обладали предыдущие его носители. Детей называют в честь царей, героев, космонавтов и проч. — так после полета Гагарина резко увеличилось число новорожденных Юриев; вероятно, по этой же причине, как сообщают новостные сайты, все больше мальчиков в России получают имя Рамзан. Или в память о родственниках, достойно проживших жизнь. Или потому, что Бог так велел (см. святцы). Или же, как в случае с Ноем и Нестором, казалось бы, нипочему.
Американский экономист Стивен Левитт в только что вышедшей на русском книжке «Фрикономика» исследовал списки самых популярных имен американских детей — черных и белых, богатых и бедных, сорок лет назад и сейчас. Как выяснилось, детей нечасто называют в честь президентов или поп-певиц (и вправду, даже в лучшие времена в стране не было засилья Алл или Филиппов, хотя, казалось бы). Гораздо чаще детям дают имена, которые в этот момент звучат «успешно» — как правило, это означает, что так успели назвать детей более обеспеченные соседи и знакомые. Когда же эти имена становятся, так сказать, общедоступными, более обеспеченные соседи начинают их игнорировать — взамен заимствуя еще более странные имена у своих более образованных и нестандартно мыслящих сограждан. Цикл занимает несколько десятков лет — за это время самое странное имя может стать предметом моды, войти в десятку самых-самых и вылететь из ротации. На практике это означает, что подрастающие Прохор и Нестор, скорее всего, не будут одиноки, да и за их судьбу в школе можно не волноваться. И все они, конечно же, будут счастливы.
А мы вот назвали дочку Катей. Кто бы еще объяснил — почему.