Претензия первая. «Попробовали бы они это сделать в синагоге»

Шимон Левин

заместитель главного раввина Москвы

«Pussy Riot чисто технически было бы сложно выступить в синагоге. По одной простой причине: у нас женщины и мужчины молятся в разных местах. И в молельном зале во время молитвы женщин нет. У них есть специальный зал и балкон. Понятно, что никто не стоит на страже, но женщины, как правило, не заходят. Что было бы, если бы они прорвались? Вообще, в синагоге у нас проводятся танцы. Два раз в год — в праздники Пурим и Симхат-Тора. Особенно на Симхат-Тора — в этот день мы целый день танцуем. Но, опять же, это не совсем те танцы, и женщины танцуют отдельно мужчин. Но если бы такие девушки пришли к нам на праздник, их бы никто и не заметил. А вот если бы они явились в субботу во время молитвы... Понятно, что нашей молитве сильно бы помешало, если бы на амвоне танцевали женщины. По еврейским законам, если кто-то мешает молиться, его просто просят выйти. Я не могу, конечно, говорить за всех евреев. Знаете, это только миф о том, что весь еврейский народ придерживается одного мнения, — ничего похожего. Мы, как и любой другой народ, очень разные. Говорят еще больше: два еврея — три мнения. Понятно, что руководство общины не стало бы подавать на девушек в суд. Мы не занимаемся политическими делами и считаем, что не совсем правильно и уж точно не полезно для синагоги смешивать веру и политику. Мы все живем только по милосердию Всевышнего. Важно это всегда помнить и проявлять такое же милосердие по отношению к людям, даже если эти люди ведут себя неправильно. Да, не очень приятно, когда нарушают порядок молитвы, но был бы народный гнев?.. Я не знаю. Вообще, мы, евреи, когда видим, что человек не умеет себя подобающе вести, не знает правил, нарушает их, просто сочувствуем. По крайней мере по Торе у нас нет такой заповеди, чтобы отомстить тем, кто нарушал порядок в синагоге. Моя позиция — как и позиция наших главных раввинов: синагога не место для политических дебатов. Сюда люди приходят, чтобы пообщаться с Богом. И конечно, выступать с политическими заявлениями на амвоне церкви — это неподобающее поведение. Но еще раз — мы бы просто попросили их выйти. Если бы не захотели выходить? Вывели бы».

Претензия вторая. «Попробовали бы они это сделать в мечети»

Рушан-хазрат Аббясов

заместитель председателя Совета муфтиев России

«Вызвало крайнее удивление высказывания ряда общественных лиц о том, что вот если бы девушки из Pussy Riot пошли в мечеть, то там бы их чуть ли не порвали на куски! Поверьте мне, если вы пытаетесь представить мусульман невежественными дикарями, поспешу вас заверить: вы глубоко ошибаетесь! Если бы Pussy Riot выступили в мечети, их бы просто вывели на улицу. У нас для этого есть служба охраны. Московская cоборная мечеть давно уже охраняется, камеры внутреннего и наружного видеонаблюдения везде стоят. К сожалению, мы часто сталкиваемся с такими ситуацями: и бутылки с зажигательной смесью бросали в окна, и имамов избивали. Но я еще раз подчеркиваю: девушек бы просто вывели. А дальше — по необходимости. Если бы они обратно рвались в мечеть, пришлось бы, наверное, вызвать наряд полиции. И никакой агрессии! Во-первых, было бы не совсем корректно воевать с девушками. Во-вторых, живя в правовом государстве, мусульмане прекрасно понимают, что нужно поступать только в рамках закона. И — никаких нападок, никаких мыслей о том, что с девушками можно что-то сделать... Ислам этому не учит. Люди, приходящие в мечеть и со смирением выполняющие молитву, точно бы так не поступили. Естественно, мы допускаем, что отдельные личности могли бы проявить нетерпение, но это частный случай, свойственный всем людям независимо от их религиозной принадлежности. Максимум, что бы сделали московские прихожане: объяснили бы, что девушки ошиблись местом, и посоветовали для подобного поведения использовать Арбат или театральные площадки.

Pussy Riot понимали, на что шли. Возможно, не ожидали такого резонанса, но они же не малолетки какие-то, а взрослые девушки. Неприятно, конечно, то, что сейчас происходит в обществе, но тут как раз все объясняется тем, что 70 лет религия была под запретом и только-только начинает возрождаться, выстраивать свои отношения с государством и обществом.Что касается высказывания Наиля Мустафина (имам Вологодской соборной мечети Аль-Джума высказался в защиту Pussy Riot. — Прим. ред.), то оно получилось несколько эмоциональное и поэтому не совсем взвешенное. В изречении пророка Мухаммеда действительно сказано, что человек вошел в мечеть, справил там малую нужду, его вывели и отпустили с миром. Но это вовсе не повод выполнять те же действия сегодня, ведь в том случае показано банальное невежество человека в соблюдении элементарных этических норм, а если говорить о современном мире, то это будет воспринято в лучшем случае как неуважение — в первую очередь к себе.

Совет муфтиев России однозначно не поддерживал и не поддерживает выходку Pussy Riot. Мы с самого начала их поступок не одобрили и посчитали, что он является осквернением не только храма Христа Спасителя и православных, но и всех верующих. Храм, к какой бы религии он ни принадлежал, не является местом для подобного рода акций. Единственное, мы призываем, чтобы все было по справедливости, согласно закону. Повторюсь, что, если бы девушки выступили в мечети, мы, как религиозная организация, не стали бы подавать на них суд. Наши представители обсудили бы с ними причины подобного рода поведения, а если бы они и после не ушли и продолжили провокационные выступления, то вызвали бы не каких-то кровожадных людей с кинжалами, а полицию, ибо в светском государстве квалифицировать нарушения закона, давать им юридическую оценку и выносить решения по наказанию может только суд. Мы же являемся гражданами России, такими же налогоплательщиками, как и все, и вправе рассчитывать на полицию, которая должна охранять наше спокойствие и права».

Претензия третья. «Это не искусство»

Дмитрий Ханкин

совладелец галереи «Триумф»

«Граница того, что считается искусством современным, крайне подвижна. И проходит она часто не там, где мы сами для себя ее прокладываем, а далеко впереди. Нащупать этот фронтир дано далеко не каждому. Говоря «мы», я подразумеваю не только досужих людей, но и тех, кто занят процессом так или иначе. У панк-молебна Pussy Riot есть определенные признаки современного искусства в одной из его наиболее актуальных сегодня форм — так называемого активистского искусства, или протестного искусства. Оно существует в мире достаточно давно, а сейчас активно музеифицируется, чем занимаются достаточно уважаемые и умные люди типа Петера Вайбеля. У нас оно, как, впрочем, и все остальное, развивается каким-то своеобразным образом. По видовым признакам акция Pussy Riot подпадает под определение активизма и, следовательно, бесспорно является актом современного искусства. Тут и спорить не нужно. С другой стороны, критериев «искусство — не искусство» давно нет, они либо умерли, либо скомпрометированы. И кому-то — прокуратуре, например, или суду — никогда нельзя будет объяснить, что это на самом деле был акт искусства, а не акт вандализма, глумления и хулиганства. Я думаю, что сами Pussy Riot художниками себя не считают, прежде всего они чувствуют себя политическими активистами. Протестное искусство вообще неотделимо от гиперактивной гражданской позиции. Однако на сегодняшний день они самые известные представители российского арт-комьюнити. Хотели они того или не хотели, но их слава... Даже не знаю, с кем сравнить... Они круче Кабакова и Булатова. И в разы круче любого другого актуального русского художника. И все они понимают, конечно, уж поверьте мне. Думаю, их выпустят. Должно же хватить ума наконец не делать из девчонок героинь-мучениц, а то и вождей несуществующего (пока) Резистанса. Были бы умнее — отпустили бы сразу, и никто бы никогда не вспомнил об этом больше. Если бы их не закрыли, все бы кончилось в тот же день. А теперь эта история из разряда «бодался теленок с дубом» — романтизированная и приукрашенная — является всемирным достоянием, а российская власть, да и страна в целом — и без того малопопулярная — выглядит бесповоротно плохо».

Претензия четвертая. «Это не музыка»

Патти Смит

музыкант

«Они говорят, что это не музыка? Так и со мной было то же самое! Знаете, что говорили про меня в 1975-м, когда я спела: «Иисус умер за чьи-то грехи, но не за мои» («Jesus died for somebody sins but not mine», цитата из песни «Gloria», открывающей первый альбом Патти Смит «Horses». — Прим. ред.)? Чего только не было. Нашлись люди, которые протестовали против меня. Нашлись те, кто говорил, что Бог покарает меня за то, что я говорю. Те, кто отказывался ставить мою музыку на радио. Они говорили, что я не умею петь. Они говорили, что я бездарна. И что мы видим? Я все еще здесь. Понимаете, в мире миллионы людей, которые отлично поют, людей, которые блестяще владеют техникой игры на инструментах, людей, которые могут сыграть Бетховена, не сфальшивив. Но знаете, чем отличается художник от человека, который сидит дома и бренчит на фортепиано? Художник делает следующий шаг, переходит границу. Художник привносит в музыку мечту — что и сделали эти девушки. Они мечтатели, они бойцы. Они прямо сейчас вдохновляют и мотивируют молодых людей по всему миру. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я выступала в поддержку Pussy Riot на каждом своем концерте в последние два месяца. Буквально несколько дней назад я играла в Бруклине, посвятила им песню «Piss Factory», и все люди, которые были в зале, очень горячо меня поддержали. И это не потому, что я за кого-то заступилась. Часто бывает так, что я упоминаю о ком-то, с кем творится несправедливость, — и публике просто наплевать, она не в курсе, о ком речь. С Pussy Riot ситуация совершенно обратная. Их знают все, куда бы я ни приехала, — в Германии, в Британии, в Швеции, в Норвегии. И люди везде поддерживают их так же искренне и страстно, как я».

Большое интервью с Патти Смит о Pussy Riot читайте в ближайшем номере журнала «Афиша».