Филипп Паррено в «Гараже» Монро, Зидан, Кеннеди и другие герои видеохудожника

Аниме

Аниме-персонажа Анли художник купил у японской фирмы, которая занимается разработкой мультипликационных героев, и вместе с соавтором Пьером Юигом делал про него работы с 1999 по 2003 год.

Ханс-Ульрих Обрист: Фильм про Мэрилин — это не первый раз, когда Филипп вызывает призраков: например, анимационный герой Анли. Филипп вызволил его с кладбища аниме-персонажей и вместе с другими художниками дал ему новую жизнь — в прямом смысле.

Каролин Карлсон

Современный американский хореограф, знакомство с которой изменило жизнь Паррено.

Филипп Паррено: Раз меня пригласили в Москву, я должен сделать что-то выдающееся, исключительное, и я должен постараться лучше, чем если бы я выставлялся в Париже, — вдруг на мою выставку придут какие-то подростки и мое видео потрясет их и изменит жизнь. Меня звали сюда не рефлексировать о местных реалиях, а осуществить творческий акт. Я сам рос в трущобах Гренобля и только и делал, что играл в футбол, но мне повезло: когда мне было 13, знакомые хиппи познакомили меня со знаменитым американским хореографом Каролин Карлсон, а через нее я познакомился с другими клевыми людьми, они открыли мне целый огромный мир. То же самое пытаемся сейчас делать мы.

Ханс-Ульрих Обрист: Филиппу повезло, что он рос в Гренобле, а мне страшно повезло, что я рос в Швейцарии, потому что я видел самые лучшие выставки в мире, которые делал Харальд Зееман, это был правильный момент в правильном месте. Тогда я был маленьким, и эти впечатления изменили мою жизнь — очень важно в молодости увидеть лучшие работы ведущих мировых художников. Может, какого-нибудь подростка в Москве так же потрясет работа Филиппа, как его в свое время потрясла Каролин Карлсон.

Коллаборации

Паррено часто работает в соавторстве, а Обрист ему в этом помогает. Вместе они сделали проект «Время почтальона», в котором зрителю не надо ходить по выставке — художественные впечатления доставляются ему в виде спектакля. Еще одна ставшая знаменитой коллаборация Паррено и режиссера Дугласа Гордона — документальное кино «Портрет XXI века», в котором реальный футбольный матч снят как художественный фильм про Зинедина Зидана, который никогда не исчезает из кадра, а саундтреком служит музыка Mogwai.

Ханс-Ульрих Обрист: Постепенно мы с Филиппом начали подключать к нашим разговорам других людей, которые нам нужны для разных проектов, налаживать связи. Скажем, Филипп заинтересовался французским философом Клеманом Россе, и мы встретились втроем. Много нового узнали, хотя в итоге ничего конкретного из этого не вышло. Потом мы решили поговорить с Жароном Ланье, который изобрел виртуальную реальность, и он написал сценарий для выставки Филиппа «Alien Seasons» («Сезоны инопланетян». — Прим. ред.), которую я курировал. Потом мы поехали к композитору Пьеру Булезу в Париж, и он нам тоже очень пригодился. Без него наша выставка «Время почтальона» («Il tempo del postino») никогда бы не состоялась — там очень много музыки.

Парки и галереи

Галерея Serpentine, в которой Ханс-Ульрих Обрист служит директором выставочных программ и где он неоднократно выставлял своего друга Филиппа Паррено, расположена в живописном парке.

Ханс-Ульрих Обрист: Интересно, что московская выставка Филиппа открылась в парке Горького — галерея Серпентайн в Лондоне тоже в парке, и, вообще-то, не так уж много галерей в мире могут таким расположением похвастаться. В парке Горького есть каток, снег лежит снаружи, снег лежит внутри — очень мощные связи Филипп установил между своей работой и контекстом парка. Искусство в парке — это искусство для всех, оно общедоступно. Сюзан Паже, мой дорогой учитель и, возможно, лучший музейный директор на свете, говорила мне, что надо стремиться создавать «элитизм для масс» — мы должны делать самые сложные и утонченные выставки — но для всех.

Призраки

Фильм про Мэрилин — вторая работа Паррено, в которой зритель смотрит на происходящее с точки зрения знаменитого мертвеца. В видео «8 июня 1968» — про то, что видел Роберт Ф.Кеннеди, лежа в гробу поезда, который едет на место его похорон в Вашингтоне.

Филипп Парено: Мой фильм про Мэрилин — это такой фокус, я как будто воплощаю мечты людей, которые хотят снова увидеть это лицо, которое нам всем до боли знакомо. Ведь что такое привидение? Желание снова кого-то увидеть, услышать. Чтобы этот призрак возник, я занимаюсь такой ментальной хореографией. Может, это и постгуманизм — я же использую технологии, чтобы воспроизвести человеческое существо, это называется биометрия — воспроизведение голоса, взгляда, почерка — всего, из чего складывается идентичность. Но вообще съемки я начал со спиритического сеанса — на сцену вышел ясновидящий и вызывал дух Мэрилин. Так что и фильм это тоже своего рода сеанс, он про отрицание смерти, которое, правда, не очень-то работает.

Разговоры

Обрист известен тем, что постоянно выдумывает новые и новые разговорные форматы — он участвует в видеоконференциях, собирает для публичных бесед художников, ученых и теоретиков и даже устраивает разговорные марафоны, которые начинаются в 6 утра. Паррено — неизменный участник этих бесед.

Филипп Паррено: Думаю, участвовать во всех бесчисленных разговорах, марафонах и интервью, которые устраивает Ханс-Ульрих, просто бесценно. Ханс абсолютно энциклопедичен, он на наших глазах создает новую энциклопедию. Наш с ним диалог длится уже 20 лет. Мы ведь не просто так разговариваем — все, что мы говорим, записывается. Это придает разговорам совсем другой смысл. С течением времени, в ходе разговоров друг с другом и другими художниками, мы вырабатываем новую художественную практику. И мы еще очень далеки от завершения этого процесса. Кроме того, возникают моменты, когда из разговоров кристаллизуется что-то конкретное — тогда надо прекратить говорить и начать действовать: сделать выставку, например.

Ханс-Ульрих Обрист: Самое интересное происходит не на сцене, а на кофе-брейках, да и вообще, лучшие беседы случаются в кафе. Некоторые из них приводят к производству новой реальности — что и является в конечном счете нашей целью. Некоторые же просто остаются резервуарами идей, которыми можно будет воспользоваться когда-нибудь в будущем. Мы записали недавно длинный разговор с Филиппом и Ремом Колхасом, по ходу которого у нас возникла идея сделать выставку в виде огромной книжки-раскладушки. Может быть, это станет нашим следующим проектом.

Сценография

И Обрист, и Паррено любят говорить о сценографии: их совместный проект «Время почтальона» полностью построен как спектакль, и Паррено часто называет себя именно сценографом, как в проекте «Невеста и холостяки», посвященном Марселю Дюшану и хореографу Мерсу Каннингему.

Ханс-Ульрих Обрист: В фильмах Паррено интересна сценография, мизансцена, которая и порождает призрака — мы с ним много обсуждали Польери, знаменитого сценографа, который подобным увлекался. Но раз уж мы в Москве, то можно вспомнить и Мейерхольда, который тоже создавал нелинейные последовательности образов в театральном опыте, такие гезамткунстверки, но не в вагнерианском смысле, потому что гезамткунстверки бывают разные, даже опасные. Вот у позднего Вагнера гезамткунстверки подавляющие, репрессивные, они зрителю указывают на его место, а в мейерхольдовском или ранневагнеровском варианте сценография приглашает зрителя к соучастию — как говорит еще один знаменитый сценограф, Кислер, дело не в произведении, а в зрителе, который в центре всего — вот и в фильмах про Мэрилин и про Кеннеди тоже так происходит.

Выставку Филиппа Паррено можно посмотреть в культурном центре «Гараж» до 4 апреля