Ответы. Алена Лыбченко, медиакритик

Виртуальная колумнистка журнала «Большой город», писавшая под псевдонимом Алена Лыбченко неприятные вещи о своих коллегах, через несколько месяцев после ухода на пенсию сама оказалась в центре медийного скандала. Журнал Gala напечатал за ее подписью исследование пиара русских поп-звезд, авторство которого Алена яростно отрицает.

— Так про Диму Билана в Gala точно не вы писали?

— Спаси и сохрани. Не могу сказать, что героями моей колонки были люди исключительно высокодуховные, многоумные и целомудренные. Всякое случалось. Вот и вы, Роман, были героем моей колонки. Но чтобы анкеты про Аниту Цой и Диму Билана — это уж извините.

— Эта немножко набоковская ситуация с двойником усугубляется тем, что вас никто не видел. Вы можете доказать, что вы — Алена? Ладанку показать там, крестик именной?

— Еще, может, родинку на попе? У вас же профессиональный слух на слова, на буквы. Как любит петь в подпитии один главный редактор: «Разве могут быть сомненья?»

— Ну хорошо. Если вы настоящая, в этом случае вы — ну или редакция БГ — будете какие-то меры принимать?

— Если им не хватит ума извиниться и весь этот кровавый беспредел продолжится, не исключаю, что дойдет и до суда.

— Но юридических оснований для иска ведь нет — вы же не зарегистрированная торговая марка.

— Я, вообще-то, лохушка в таких вопросах. Я, например, всегда думала, что могу взять псевдоним — например, Станислав Говорухин — и писать под ним секс-колонку. Оказалось, что Говорухин может мне это легко запретить, если я только не покажу паспорт на имя Станислава Сергеевича Говорухина. Маша Гессен (главный редактор журнала Gala. — Прим. ред.), я так понимаю, вряд ли мне предъявит реальную гражданку Лыбченко.

— А вам не кажется, что вы сами виноваты? Писали бы под своим настоящим именем.

— Соглашусь. Прятаться за псевдонимами — есть в этом что-то недоброкачественное. Особенно когда переходишь на оскорбления. Но поверьте, это был не вопрос трусости, а технологическая необходимость. Штирлицу было бы довольно трудно работать в СС под фамилией Исаев.

— То есть вы изначально видели себя подрывным, а не регулирующим элементом? В чем же тогда была ваша полезная социальная, так сказать, функция?

— Подрыв и регулирование не исключают друг друга. Когда я напомнила главе Independent Media Дерку Сауэру его троцкистскую молодость и те времена, когда он делился со всеми сотрудниками издательства доходами от продажи доли компании, Дерк, возможно, посчитал этот текст подрывным. Но когда несколько недель спустя всему издательскому дому таки выплатили бонусы в связи с его продажей финнам — тут я уже скорее выступила как регулирующий элемент.

— В прощальной колонке вы написали, что уходите, поскольку русские медиа недостойны того, чтобы о них писать. Вам не кажется, что это пораженческая позиция? Кино у нас тоже херовое, а мы ничего — терпим.

— Не знаю, как вам, но мне по-прежнему ужасно интересно следить за кинопроцессом. Все-таки какое-то движение. А у нас что? Меня только одно реально интересует — в эру Web 2.0 отомрут критики как класс или нет? Вот вы как думаете?

— Я думаю, Web 2.0 — это как советская власть: практика противоположна декларируемым принципам. То есть критики при нем, наоборот, размножатся и еще больше поглупеют.

— Как только критиков становится не двадцать, а тысяча двадцать, мне уже не нужен Роман Волобуев, мне нужна нехитрая программка, фильтрующая критиков, чьи предпочтения совпадают с моими. Я в последнее время часто задумываюсь о трагизме вашего положения, о том, что, возможно, вы, например, последний кинокритик рода человеческого. Как в вашем любимом фильме «Дитя человеческое», где больше детей не рождается.

— Мне мое положение кажется скорее комическим. Ну так а русским СМИ, по-вашему, все, кирдык?

— Конечно, нет. Просто в своей традиционно-бумажной части они уже не так интересны. Кругом со сверхзвуковой скоростью что-то меняется, а в бумажных СМИ — сплошные жирные денежные коровы, то, что на языке инвесторов называется cash cow. Бабла в них много, но динамики никакой, ужасно неповоротливые.