Ответы. Наталья Малахрено, директор магазина
Журналист Наталья Малахрено открыла на улице Римского-Корсакова, 29, продовольственный магазин «Полкило», по совместительству функционирующий как галерея современного искусства: ярко освещенные консервные банки и мясная вырезка соседствуют с картинами петербургских художников.
— Зачем вы это сделали?
— Да вот, хотелось сделать что-нибудь веселое. Гастрономов в округе мало, место идеальное. Попутно мои знакомые художники из арт-группы «Паразит» предложили сделать галерею современного искусства: вот и висят у меня тут теперь куратор проекта Юрий Никифоров, Козин из «Новых тупых», Кабо, Кацнельсон, Коновалова. Сначала они пытались тематические работы делать — какую-то рыбу под рыбу, например, но потом мы поняли, что это совершенно не нужно. Я в выбор картин не вмешиваюсь, но, как и любой галерист, несу ответственность за сохранность произведений и по окончании выставки все им возвращаю. В январе, когда нам исполнится год, хочу издать каталог с фотографиями всех выставок.
— Покупатели красоту замечают?
— Конечно. Больше всего я люблю, когда человек с порога заявляет: «Ой, забыл, зачем зашел!» Эти все люди, какие бы они ни были, они начинают к искусству приобщаться. Ведь этот магазин построен творческим путем, он и сам по себе арт-объект. Нам и бомжи дали денег, чтобы мы из них сделали арт-объект, взгляните…
— Это купюры из Белоруссии, Таджикистана и игры «Монополия». А что за бомжи, откуда?
— Бомжи, которые стоят на паперти у Никольского собора через дорогу, пришли и говорят — тут у вас все такое необычное, мы вам денег принесли — сделайте из них картину.
— Вообще, процесс покупки картин как у вас организован?
— Все произведения продаются, за исключением, пожалуй, четырехглавых бутылок кока-колы в мясном отделе — это все-таки арт-объект, идеально вписанный в пространство. Но продавать картины — не цель, у нас тут просветительский проект «Искусство в массы». Я же вообще журналист, торговой деятельностью занимаюсь всего год, но за это время четко поняла, что прибыль напрямую зависит от площади, чем больше площадь — тем больше твоя выручка. Каждый метр должен нести эту самую выручку, и потому любой торгаш стремится использовать его по максимуму — тут полку повесит, там холодильник поставит. Но я себе рисую это по-другому, и наценка приобретает совершенно другое значение: человек, покупающий у меня за два с половиной рубля лук, получает намного больше, чем просто репчатый лук.
— По журналистике не скучаете?
— Да меня никогда не интересовала журналистика сама по себе — общения много, а выхлопа мало… Работала в производственных газетах, писала про Россельмаш. В редакции газеты «Час пик» руководила сайтом. Был у нас культурный центр «Пик Арт», где выставлялись художники совершенно разные — и современные, и заслуженные. Там я и познакомилась с ребятами из группы «Паразит» — мы вместе сделали выставку, посвященную Рембрандту, вот картина «Теплое солнце Рембрандта» теперь у меня в отделе с напитками висит. Это был настоящий перформанс, я вообще люблю такое буйство, и поэтому, когда открывается какая-то выставка и никто не буянит, мне как-то тяжеловато.
— А здесь с этим как? У вас ведь, как я заметила, крепкий алкоголь не продается?
— Открытия вернисажей — а экспозиция меняется второго числа каждого месяца — мы не проводим, формат магазина этого не позволяет. Думаю, что водка и картины — вещи совершенно разные, идут они разными путями, хотя цель у них одна и та же — накормить. Духовная пища — это и есть та самая наценка, которой не хватает любому магазину.
— Скажите, а у вас много однофамильцев?
— Нет, одна я такая на всем свете, Малахрено. Дедушка у меня был Малахронов, папу в паспортном столе записали уже с ошибкой — Малахренов, меня — опять-таки с ошибкой, без буквы «в». Даже у сестры другая фамилия — Малахрино. Говорят, есть у меня однофамилец, где-то в Крыму живет. Может, поеду, найду его когда-нибудь.