Умер Вячеслав Глазычев Главный российский урбанист глазами современников
В ночь с вторника на среду скончался от сердечного приступа Вячеслав Глазычев — самый известный и самый авторитетный российский эксперт в области городского развития. «Афиша» выбрала пять книг, изданных Глазычевым, и поговорила с теми, для кого его работа была особенно важна.
Евгений Асс
архитектор, профессор МАрхИ, ректор Московской архитектурной школы
«Очень печально и неожиданно, мы виделись только неделю назад в МАрхИ, а сегодня эта шокирующая новость. На протяжении почти пятидесяти лет Слава был для меня одним из главных собеседников в том, что касалось и архитектуры, и философии. Разговаривая с ним, я понимал какие-то свои слабости и видел его выдающееся остроумие, в прямом смысле слова — остроту ума. В разговоре об архитектуре, градостроительстве или жизни. Слава был вообще полифоническим человеком, он рассуждал о мире, и город был одним — важнейшим для него — элементом этой конструкции мира. Он очень много понимал про город и понимал в очень важном для меня человеческом регистре — он понимал город не просто как архитектуру, а как пространство существования. И в последнее время он больше уделял внимания именно этому — жизни и устройству города. Это как раз такая тема, которой архитекторы не очень любят заниматься, но если не уделять ей должного внимания, то с городами будут происходить большие беды и, собственно, происходят. И Слава нас говорил о том, как избежать этих бед, поэтому работал с властями во всяких маленьких городках для того, чтобы на примере этих маленьких сообществ выработать какие-то стратегии для применения в больших городах. Он очень хорошо понимал устройство жизни, чувствовал ее, его воображение опиралось на реальность бытия, реальность жизни».
Юрий Григорян
архитектор, директор образовательной программы института «Стрелка»
«Это большая потеря, и даже непонятно, кто бы мог встать на его место. Вячеслав Глазычев занимался особенно важным делом: переводом с градостроительного языка на язык человеческий и бюрократический. Сейчас не так просто сказать, чего именно ему удалось добиться, но мне кажется, если внимательно с этим разбираться, то окажется, что на многие решения, принятые властью, — из тех, что кажутся сегодня разумными, — ему удалось оказать большое влияние. А развитие территорий вообще и градостроительство в частности — это проблемы, которыми не заниматься совсем невозможно. Потому что это уже привело ко всевозможным коллапсам — от социальных до транспортных. Поэтому власть была вынуждена кого-то слушать — и слушала, в частности, его. При этом он сохранял дистанцию, не становясь частью власти, — некоторый природный аристократизм, который делал из него настоящего профессора, к которому прислушивались. Он пользовался уважением и в цеху и был при этом загадочной личностью — как будто он принадлежал к какому-то ордену градостроителей-меченосцев. Никто до конца не знал, чем он занимается, — я, например, был уверен, что за «Большой Москвой» он стоит, и многие так думали, но он не признавался. Потом выяснилось, что они даже его не спросили, — и это сразу заставило во многом сомневаться».
Андрей Курилкин
главный редактор «Нового издательства»
«Глубинная Россия» стала первой книгой «Нового издательства», и я всегда буду благодарен Вячеславу Леонидовичу за этот жест доверия — он был важен и для меня, и для издательства. Книга имела большой успех, вышло два издания, и хотя описывала один конкретный регион России в один конкретный период времени, до сих пор, мне кажется, сохраняет свое значение — прежде всего благодаря глазычевскому пафосу первооткрывателя провинции. Это важный, может быть, самый важный для Глазычева миф, миф о немосковской жизни, с которым он работал много лет, разрушал его, объясняя нам, как устроена жизнь в провинции, и одновременно созидал, напирая на непререкаемость аргументов «от пространства за МКАДом». Наверное, главная черта его облика, его образа мысли и действия — это независимость, возведенная в принцип: нарочитая резкость суждений — правда, всегда в очень обаятельной форме, пафос первооткрывателя, о котором я уже говорил, подчеркнутая непартийность, умение победить в дискуссии, переместив предмет спора в какой-то совершенно неожиданный контекст. И другая определяющая черта — это, разумеется, талант, его главная движущая сила. С академической точки зрения он был, конечно, дилетантом, я сам находил в его текстах какие-то феноменальные фактические ошибки, но все это с лихвой компенсировалось нетривиальностью и какой-то продуктивностью его идей и его общей стремительностью — он ведь был невероятно деятельным, занимался десятками проектов, заседал, руководил, писал, переводил, преподавал, ездил по России. Для очень многих людей он был важен, и его смерть этого изменить не сможет».
Варвара Мельникова
директор Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»
«Вячеслав Глазычев был единственным урбанистом, у которого было действительно очень широкое мультидисциплинарное понимание городских проблем. Он занимался городами тогда, когда ими не занимался вообще никто, это никому не было интересно. У него было не просто понимание, но и очень много реальных, практических знаний, результат десятков лет исследовательской работы. Сейчас все готовы издавать Джейкобс, Гейла, а он писал и переводил книги по этой проблематике уже давно, и был, может быть, единственным человеком, который к этим темам привлекал внимание. Если бы он не занимался урбанистикой, то у нас сейчас, когда этим все начали интересоваться, не было бы вообще никакого знания. У него была харизма, способность говорить про город интересно, захватывающе, причем с разными аудиториями — студентами, чиновниками, архитекторами. И при этом он никогда не был банальным. И очень жаль, что сейчас, когда будет очень много урбанистов и урбанистических проектов, не будет человека, который мог бы сказать, что действительно нужно нашим городам и чего не нужно. Не как живет Париж, Нью-Йорк, Лондон — об этом можно рассуждать до бесконечности. А что такое настоящий постсоветский город, как там живут люди, чего они хотят».
Максим Трудолюбов
журналист, редактор отдела комментариев газеты «Ведомости»
«Глазычев очень рано преодолел профессиональные границы архитектуры и начал включать в пространство своей работы проблемы развития среды, политики и управления. Это ключевой момент, потому что очень здорово быть архитектором и говорить: надо так-то строить город, так-то проводить дороги, здесь должны быть магазины, а тут детские сады. Но штука в том, что в развитии территорий эти вещи неотделимы, например, от количества налогов, которые остаются на региональном уровне, и от того, как эти налоги используются, от того, кто и как принимает эти решения. И Глазычев совершенно осознанно двигался в сторону сотрудничества с властью, может быть, пройдя даже немножко дальше, чем мне, например, нравится. Но это нисколько не умаляет уважения к нему, потому что он вообще такой один, первопроходец в том, что развитие должно быть комплексным, что оно должно сочетать архитектуру, географию, социологию, управление, политику. Джейн Джейкобс в Америке внесла в архитектурную мысль идею развития более широкую, чем была свойственна обычной градостроительной модернистской мысли, уничтожавшей живую городскую среду, в которой живые люди ходят по тротуарам. Глазычев, если бы у него было больше возможностей, мог бы сделать такую работу в России. Но и сделал много: стал просветителем в области развития территорий — в этом поле у нас работы море».
Пять важных книг Вячеслава Глазычева
Организация архитектурного проектирования
Первая работа Вячеслава Глазычева, в которой он исследовал отношения между архитекторами, гражданами, строительной индустрией. Советские методы организации архитектурного проектирования мало соответствуют новым задачам — развитию городов, заявлял Глазычев. На этом же материале Глазычев попытался защитить докторскую диссертацию, но ученую степень ему не присвоили, назвав исследование «незавершенным».
Кевин Линч. Образ города
Собранные и переведенные Глазычевым тексты американского урбаниста и профессора Массачусетского технологического института. Собственно «Образ города» был написан в 1960 году по результатам пятилетнего исследования поведения горожан в Бостоне, Джерси-сити и Лос-Анджелесе: как они воспринимают и структурируют информацию о городе.
Филарете (Антонио Аверлино). Трактат об архитектуре
Из классических текстов об архитектуре на русский язык переведено не так уж много (а многое — с купюрами или в составе хрестоматий). Флорентийский архитектор и скульптор, кроме прочего, близкий друг Аристотеля Фьораванти, которого перевел Глазычев, был одним из первых градостроителей на границе Средних веков и Возрождения — его воображаемый город Сфорцинда имел правильную форму восьмиконечной звезды, а вокруг стояли хаотически застроенные европейские города.
Глубинная Россия: 2000–2002
В начале
Город без границ
Последняя из опубликованных книг Вячеслава Глазычева, и на злобу дня: о том, почему город нужно начать рассматривать как часть региона, а не нечто, заключенное в границах, например, МКАДа. И о том, как такой город может быть сделан не по шаблонам, соответствовать реальным нуждам людей — как он может быть комфортным.