Ответы. Евгений Юфит, кинорежиссер

Евгений Юфит – автор фильмов «Вепри суицида» и «Санитары-оборотни», основатель некрореализма, подпольщик, изобретатель кино и самый независимый русский режиссер. Его новый фильм «Убитые молнией» дебютировал в программе «Экзотика» XXIV ММКФ и теперь готовится к мировой премьере в Голландии.

– Когда и при каких обстоятельствах родилось слово «некрореализм»?

– Этот термин появился где-то на рубеже 1984-1985 годов, когда я организовал независимую студию «Мжалалафильм». Я не помню точно, кто первый произнес это слово, но дело было на питерской окраине, на Ржевке. Тогда мы все были под впечатлением книги конца прошлого века «Судебная медицина» Эдуарда фон Гофмана, особенно раздела «Психопатология», в котором нас привлекали иррациональные проявления человеческой психики – суицид, массовый психоз, массовые драки. В одно из воскресений мы испытывали поролоновый муляж мужчины, принесенный кем-то из криминалистической экспертизы, на ржевском железнодорожном мосту. Сначала мы испытали на нем несколько раз и зафиксировали на кинопленку (это вошло потом в фильмы «Лесоруб», «Санитары-оборотни» и «Весна») рельсовую травму. Интересно, что машинисты электричек никак при этом не реагировали, а один товарный, груженный бревнами состав долго и протяжно ревел. Как обычно в то время, все закончилось милицией, где всегда задавали один и тот же безответный вопрос: в каких целях и для кого мы это делаем? В конце концов нас отпустили ввиду очевидной дебильности ситуации, но муляж конфисковали с угрозой, что если бы такое проделывали с настоящим трупом, то так просто мы бы не отделались. После чего тут же во дворе, за стаканом водки, кто-то произнес слово «некрореализм», и его подхватили.

– Твой новый фильм «Убитые молнией» рассказывает о женщине-антропологе, которая исследует корни человеческой эволюции. Значит ли это, что некрореализм закончился и ты сменил смерть на жизнь?

– Меня всегда интересовали пограничные состояния между жизнью и смертью, сном и реальностью, и палеоантропология – наука, в которой мы постигаем жизнь через смерть, привлекала меня всегда. В последнем фильме этот интерес материализован в виде радикальных теорий главной героини.

– Что это за теории?

– «Форма черепа всех существующих организмов, всех без исключения, меняется в сторону от вытянутости к шарообразности. Эволюции не существует. Камень и человек – это звенья одной цепи. А значит, человек – этот вовсе не венец эволюции, это только ее этап, и развитие бесконечно. Размножение – вовсе не механизм эволюции, а только патология, сбой, незапрограммированный природой. Внезапно в рамках одной жизни человек может превратиться в совершенно иное, новое существо. Он может стать предком камня, а камень или птица – потомком человека. Для этого совершенно необязательно, чтобы прошли миллионы лет». Это из сценария фильма.

– В финансировании твоих фильмов участвуют голландские и швейцарские фонды. Можно ли сказать, что на Западе тебя всегда признавали больше, чем в России, и не задевает ли тебя это?

– Так можно сказать. И меня это не задевает. Здесь существует достаточно мощный негативный стереотип, и я – лицо, для большинства достаточно одиозное.

– Но «Убитые молнией» только что был показан на «Фестивале фестивалей» в Петербурге и на ММКФ. Его ждали самые разные категории зрителей. Не есть ли это знак признания? Ты входишь в мейнстрим?

– Нет, так было всегда. Мои фильмы и в России показывались на фестивалях, но это абсолютно не означает, что их видели многие. На новый фильм реакция, как обычно, неоднозначная, от резкого неприятия консервативными приверженцами социально-бытового сюжетного кинематографа до явного признания более продвинутой части зрителей и кинокритиков, которых, к сожалению, гораздо меньше.

– Как ты ощущаешь себя в контексте современного русского кино?

– Абсолютно никак. Полное выпадение из контекста.

– Чем ты занимаешься, когда фильм закончен? Например, сейчас?

– В данный момент печатаю новые кинокопии своих фильмов «Серебряные головы», «Деревянная комната» и «Папа, умер Дед Мороз» для коллекции Музея современного искусства в Нью-Йорке. Печатаю на специальной архивной пленке. Только что отправил «Убитых молнией» на Роттердамский фестиваль. По условиям контракта, мировая премьера должна состояться там в январе 2003-го, после чего фильм, очевидно, будет показан и на других фестивалях и в музеях. Может быть, в России он выйдет видеотиражом, хотя по телевизору кино хорошо слушать, а не смотреть.