Посетитель

В 1992 году в Москве гастролировала английская труппа Cheek By Jowl. Играли шекспировскую «Мера за меру» режиссера Деклана Доннеллана и сценографа Ника Омерода. Зал был наполовину пуст. Прошлой осенью на доннеллановском «Сиде» с французскими актерами зрители стояли вдоль стен. Сегодня Деклан Доннеллан – единственный британский режиссер (кроме Питера Брука), о котором в Москве знают не только специалисты. Еще бы! За восемь лет в России показали пять его спектаклей, и в мировую величину Деклан Доннеллан превращался на глазах московской публики. Год назад Доннеллан получил престижную «Золотую маску» как лучший режиссер за «Зимнюю сказку» в додинском Малом драматическом театре. Теперь свой «доннеллан» есть и в Москве. 15 июня, когда почти все театры закроются, на сцене МХАТ им. А.М.Горького пройдет мировая театральная премьера пушкинского «Бориса Годунова». После десяти представлений «Годунов» отправится в европейское турне. О себе, Москве Деклан Доннеллан рассказал Елене Ковальской. Фотографии Василия Кудрявцева.

Мы разговариваем с режиссером на балконе его квартиры в Брюсовом переулке. Балкон выходит на сквер, окна – на церковь Воскресения Словущего на Успенском Вражке, направо – дом, где жил Мейерхольд, налево – редакция «Афиши» и консерватория. Чего здесь только нет, кроме горячей воды, которую отключили для профилактики. Доннеллан не понимает, что такое «профилактика», но чувствует себя в Москве как дома.

– Впервые я увидела ваш спектакль, шекспировскую «Мера за меру», 8 лет назад. Было удивительно, что на главной московской сцене, в чеховском МХАТе, актеры курят анашу.

– Не думаю, чтобы они курили анашу. Они притворялись, но вы чувствовали запах: в этом и есть сила театрального «если бы».

– Почему распалась ваша тогдашняя труппа, Сheek By Jowl?

– Она не распалась. Просто мы с Ником хотели ставить за границей и не могли больше работать с Cheek By Jowl. Хотелось делать что-то новое. Чем сейчас и занимаемся. Сделали «Сида» во Франции, ставим «Бориса Годунова» в России, есть еще два-три проекта – а потом мы вернемся к Cheek By Jowl.

– Сценограф всех ваших спектаклей – Ник Омерод. Вы вместе придумываете спектакли, или он просто лучше всех понимает, чего вы хотите?

– Кое-что вместе сочиняем, но окончательное решение приходит на репетиции. Поэтому мне важно, чтобы Ник видел как можно больше репетиций. Многое мы меняем по ходу дела, поэтому мне сложно было бы работать со сценографом, который к началу репетиций сказал бы: «До свидания, я свою работу сделал». Сценография – больше чем декорации, это вся динамика сценического пространства.

– Русские режиссеры мечтают иметь свой театр – это венец карьеры, свою труппу и ставить то, что хочется. А вы? Из неофициального «фринджа» в коммерческий Вест-Энд, из Англии в Европу?

– В наших театрах нет постоянных трупп. На каждую постановку набирают новых актеров, и спектакль идет всего 6-8 месяцев. Помимо «фринджа» и коммерческого Вест-Энда, есть еще и театры, существующие за счет государственных субсидий. Все это – совершенно отдельные сферы. И я бы не сказал, что мечта режиссера, который начинает во «фриндже» – это попасть в Вест-Энд. Как и ставить за границей – не самоцель, по крайней мере, для меня. Я за границей делаю совершенно определенные работы и очень тщательно их отбираю.

– Но вы ставили мюзикл в Вест-Энде.

– Да. А в следующем году поставлю оперу в Зальцбурге. Я пытаюсь экспериментировать в разных областях.

– В спектаклях Сheek By Jowl играли только молодые артисты. В России представление о хорошем спектакле часто связывают с присутствием на сцене театральных стариков.

– В Англии с этим сложно: 90 процентов актеров не имеют постоянной работы, и поэтому обычно это – профессия молодых. К тому же Cheek By Jowl – гастролирующая труппа, а этот образ жизни выдерживают только молодые. И хотя с ними интересно, в Cheek By Jowl мне всегда не хватало артистов постарше.

– Мне рассказывали, что вы перепугали продюсеров проектом «Бориса Годунова», в котором на сцену обещали вывести боевых слонов.

– Это английский юмор и английские слухи. На самом деле мне захотелось поставить пьесу лет 15 назад, когда прочел пьесу. Но в Англии это сложно: нужна большая труппа. Потом я пробовал поставить «Годунова» в Бухаресте, но и для них проект выходил слишком дорогостоящим. Даже теперь, когда проект запущен, я не могу в это поверить.

– Это и сейчас дорогой проект, или вы что-то упростили?

– В общем – да, но не из-за слонов, а из-за того, что играет 18 артистов. Выглядеть спектакль будет очень просто, но будет необычное пространство: и зрители, и актеры будут находиться на сцене.

– Наверное, самый популярный участник вашего спектакля – Евгений Миронов.

– Ему нравится сцена, у него есть замечательное чувство сцены. Я бы даже сказал – инстинкт сцены. И фантастическое отношение к работе.

– У нас спектакли иногда репетируются годами. У вас на репетиции есть 8 недель. Вам хватит времени?

– Ровно столько я репетировал «Зимнюю сказку». Я никогда не работаю дольше.

– Но наши актеры так быстро работать не привыкли.

– Дата премьеры – чудесный способ сосредоточиться, сконцентрироваться.

– Как вам российская публика?

– Русские умеют хорошо слушать. Они внимательны. В России поход в театр – не самоцель, как на Западе, где театр все-таки – привилегия элиты.

– Что вам здесь не нравится?

– Почти все нравится. Нравятся ваши музеи – Пушкинский музей, например, потрясающий. Нравится просто ходить по улицам – люди дружелюбные. Немного грязно, но я ненавижу слишком чистые города, вроде Сингапура, сразу хочется швырнуть дрянь какую-нибудь на дорогу. А в Москве же я чувствую себя как дома.

– Петербург всегда оспаривал первенство Москвы. Где вам больше нравится?

– У меня слишком много друзей в Малом драматическом в Петербурге, чтобы я мог высказать свое мнение. Один мой приятель говорит о Петербурге: «Не люблю это место: слишком много воды». Москва, скажем так, громче.

– Когда я училась в институте, Михаил Швыдкой, который читал нам историю западного театра, а теперь министр культуры, говорил, что Москва – культурная столица мира. Мы ему не верили.

– Я не знаю другого зрителя, для которого театр был бы так важен, как для зрителя московского. Кроме того, может быть, это прозвучит громко, но мне кажется, масса людей в России очень хорошо образована. Здесь есть сильное ощущение цивилизации.

– Вы бывали в провинции?

– Только в Санкт-Петербурге.

– Мне нравится ваш ответ. Хороший финал для интервью московскому городскому журналу.

– (Смеется) Если бы меня спросили о провинции в Петербурге, я бы сказал, что бывал только в Москве.

P.S.

– Меня очень огорчило известие о смерти Олега Ефремова. Мы несколько раз встречались. Как это ни грустно, впервые мы увиделись в Новодевичьем монастыре. На похоронах на Новодевичьем будет наша последняя встреча. Его ученик, Саша Феклистов, играет у меня  Годунова. Я бы хотел посвятить спектакль памяти Ефремова.