Интересные профессии Часовые мастера о «Славе», «Ракете», «Москве» и «Ролексе»

Николай Кобелев

Мастерская Swiss Service, Садовая-Самотечная, 15/1

«Я работаю мастером 30 лет. В профессию пришел банально — интересовался механикой. Мне очень нравились мои часы «Слава», я начал в них копаться. Учил меня старый, опытный мастер, кореец по фамилии Ким, хороший был человек. Вообще, чем сложнее часы, тем интересней мне с ними работать. Люблю хронографы, часы с календарями; в общем, те, с которыми можно поковыряться. За тридцать лет это мое третье место работы. Точку лучше не менять, клиент же старается к одному и тому же мастеру ходить. В начале 2000-х, конечно, меньше стало клиентов из-за появления мобильников, но сейчас обратная тенденция: часы снова становятся стильным, престижным атрибутом. Люди ходят разные — от тинейджеров до солидных людей. Принято считать, что у часовых мастеров зрение портится и спина болит. Ничего подобного, надо, чтобы стол высокий был, кресло хорошее, тогда никаких проблем не будет».

Сергей Долгих

Мастерская «ПремиумCервис», Б.Бронная, 23, стр. 1

«Мы за поддельные часы вообще не беремся. Все левые копии делаются из дешевого материала — силумина; он очень непрочный, с ним работать можно один раз. Риск велик, а ответственность такая же — зачем за них браться? Такие чинят в «Ашанах» молодые парни, но это не часовщики, а так...

Я делаю любые часы, но только из Швейцарии. Каждый год отправляюсь туда повышать квалификацию, узнавать о технологических новинках — но такие поездки имеют смысл только для подготовленных мастеров. Это недешевое удовольствие, 6 тысяч евро за недельный курс. Богатый человек может отправить туда поучиться своего сына, но никакого толка от этого не будет, надо иметь технический ум, хорошие руки и опыт. Человек в этой работе должен быть немного художником.

Сами швейцарцы, кстати, любят носить Swatch — хорошие недорогие часы. Наши люди любят то, что побогаче и подороже. Ко мне приходят известные люди — артистов много, певцов. Я работал с часами Горбачева. Он, конечно, не сам их приносил, но потом по телевизору я их видел.

Мастер должен чувствовать часы как очень хороший хирург. Малейшее движение — и все, работа насмарку. Или как снайпер, который задерживает дыхание — ты делаешь то же самое, поднося детальку к нужному месту. Бывают такие проблемы, что легче и дешевле новые часы купить, но для меня не существует поломки, с которой я не смог бы разобраться. Была такая история, когда я еще работал в другом сервисе. Пришел ко мне парень лет двадцати четырех. Принес дорогие швейцарские часы, разбитые вусмерть, корпус почти пополам сломан. Я ему говорю: проще новые купить. Мы с ним долго спорили, а потом он рассказал, как служил в Чечне санитаром и ему нужно было вытащить с поля боя раненого солдата. Когда он его тащил, выстрелил снайпер — и попал в эти самые часы, которые лежали в левом нагрудном кармане. Они спасли ему жизнь, понимаете? Как в кино! Очень долго я с ними мучился, но восстановил».

Валерий Чекаленков

Мастерская «Верное время», Новый Арбат, 10

«В 1977 году в пятнадцать лет я попал на комбинат, где готовили молодых часовщиков, сапожников, портных — в общем, мастеров службы быта. Мне нравилась работа с такими мелкими и точными механизмами, у меня еще в детстве были часы «Москва», которые я разбирал-собирал. Другого занятия для себя я не представляю и думаю, что мне это никогда не надоест. Я работаю не с наручными часами, а с карманными и с большими механизмами — настенными, напольными. Мне приходится реставрировать трехсотлетние механизмы, иметь дело с редкими, уникальными часами — в этом вся моя жизнь.

Я что хочу сказать: наше поколение уйдет, а кто на смену останется? Учить некого и негде, все развалилось. Можно брать учеников и индивидуально преподавать, но для этого нужны усидчивость и внимание, а кто сейчас может похвастаться такими качествами? Молодые люди сейчас больше по телефонам специализируются, старыми механизмами никто не занимается».

Вадим Кубасов

Мастерская на Новинском, Новинский б-р, 1/2

«Я в возрасте десяти лет открыл папины часы и понял, что это мое призвание. Часы для меня — это клиника, я на этом повернут. Моя любимая марка — Rolex. С ними мне нравится работать больше всего, степень надежности у них высшая. Я и сам Rolex ношу. Вот, смотрите, эти часы стоят 460 тысяч доларов. Вот эти — 890 тысяч долларов. Но это дерьмо редкостное, а не часы. А настоящее качество — только Rolex, которые стоят от пяти тысяч и выше. К нам приходят очень известные люди, очень многие. Вот только что вышла девушка с телевидения, правда, я не помню, как ее зовут.

Я никогда не отказываю людям, которые приносят часы, доставшиеся в наследство от отца, дедушки, бабушки. В таких случаях не стоит вопрос, советские у него часы или швейцарские, убитые ли они или треснувшие, тут важно помочь человеку. Самое дорогое, что есть в жизни, — это память».

Виктор Кузьмин

Мастерская Swiss Master, Ленинский просп., 29, стр. 8

«В 15 лет я пошел на Первый часовой завод. Прошел целую схему: начал с операционной работы на конвейере, потом ушел в армию, потом вернулся к конвейеру, потом анализом брака занимался, потом отвечал за декатаж (ловил недоработки), а потом — все, стал мастером. Нет таких часов, с которыми мне бы нравилось работать больше — швейцарские, японские, советские; какие скажут делать — такие и буду. Ох, вы знаете, я уже столько всего этого... Они мне уже надоели, если честно, эти часы. Тяжело это — работы много, гонка, от всего этого я устал.

Какие часы ношу я? Вы хотите правду? Рассказываю: когда-то я работал в Малаховке, пришел ко мне в мастерскую какой-то тип и продал их за бутылку. А чего не купить, если они на самом деле стоят раза в три или четыре больше? Вот уже пятнадцать-двадцать лет они со мной.

Молодых мастеров больше нет, неоткуда их взять. У нынешних спецов подход простой: бери новую деталь и знай, куда ее поставить».