«Для ­многих это не была работа. Это была жизнь» Илья Осколков-Ценципер о своем увольнении из «Афиши»

— Антон Носик, комментируя ваше увольнение, сказал, что проблема даже не в том, что «Афиша» без вас не будет ­прежней, — а в том, что заканчивается целая эпоха.

— Есть какие-то знаковые вещи, и «Афиша» этой знаковой вещью была довольно долго. В лучшие моменты времени нам удавалось касаться сути — сути времени, сути цайтгайста, сути стиля, если можно так сказать. Может быть, это просто вопрос времени и невозможно воспроизводить один и тот же продукт столько лет подряд. Собственно, поэтому «Афиша» и менялась в последнее время довольно радикально. Носик показался мне наиболее точным комментатором случившегося — и я думаю, что эпоха и вправду заканчивается. Мы не можем объяснить, что такое эпоха, что означали семидесятые, например, но тем не менее в некоторые моменты времени эпоха определяется какими-то знаковыми вещами — например, «Афишей».

— Может ли «Афиша» остаться тем, чем она является сейчас?

— Всегда есть крошечный шанс, что появится человек, который сделает из этого что-то лучшее. Поскольку когда-то это начал я и навязал довольно сильно людям, с которыми я работал, представление о том, что есть хорошо и есть плохо, то, возможно, у многих есть ощущение, что без человека, который говорит, что можно, а что нельзя, будет очень сложно.

— Что отличало «Афишу» от других? На чем все строилось?

— Хотя принято говорить, что «Афиша» — это определенная школа журналистики или институт, для меня «Афиша» всегда определялась через, во-первых, перфекционизм и, во-вторых, честность. Я всегда старался для акционеров заработать как можно больше денег. Никогда ничего не делалось нечестным образом. Никогда не делалась скидка для себя или для своих. За 10 с половиной лет ни один материал не был опубликован за деньги. И самое главное: мы всегда старались выходить за рам­ки, что-то менять в окружающем мире. Юра Сапрыкин когда-то придумал нам слоган «Как скажем, так и будет». Иногда это были какие-то смехотворные понты, но иногда это получалось.

— Что за это время в «Афише» вы больше всего ценили?

— У нас были какие-то мечты и была свобода. Есть огра­ничения, есть задачи, которые надо выполнять, но время от времени ты находишься в состоянии абсолютной ­сво­боды — это было самое важное ощущение. И поэтому для ­многих это не была работа. Это была жизнь.

— Чем из того, что было сделано за 10 лет, вы гордитесь больше всего?

— Для ряда людей мне удалось создать ощущение, что мы заняты осмысленным делом, в котором талант поощряется, а бездарность наказывается, и что в этом деле есть какой-то гамбургский счет.

— Что больше всего ценилось в тех, кто здесь работал?

— Талант. За талант я готов простить очень многое — даже отсутствие профессионализма, потому что этому можно научиться.

— Почему вы в последнее время нанимали на работу ­совсем молодых людей? Не хватало взрослых ­профессио­нальных журналистов?

— Мы всегда брали на работу очень молодых людей. Учат очень плохо — журналистской школы не существует, ­поэтому проще учить самим. Но молодым людям хуже ­по­нятно, кто из них какой, поэтому и надежд больше.

— Почему «Афиша» получилась?

— Я не делал никогда просто хороший бизнес и просто ­хорошие журналы, сайты, фестивали, книжки. Мы старались делать что-то экстраординарное, что-то лучше всех. Это часто не получалось, но уровень амбиций делал эту работу особенной. Не надо конкурировать со средним уровнем. Сохранения амбиций и хотелось бы пожелать тем, кто будет дальше делать «Афишу». Не надо продолжать, надо делать новую эпоху. ­Самое время.

Вопросы: редакция «Афиши»