«Русский Букер» «Веселая тотемская галиматья об огненной елде и золотых лядвеях»
Премию «Русский Букер» вручили писательнице Елене Колядиной за роман «Цветочный крест», который в оригинале назывался «Веселая галиматья...». Вкратце: отец Логгин отправляет на костер девушку Феодосью. «Афиша» обсудила «Цветочный крест» с людьми, которые что-то понимают про Колядину и про «Русский Букер».
Алексей Николаев, соучредитель и главный редактор журнала «Вологодская литература», где впервые был опубликован роман: «Рукопись «Цветочного креста» ко мне в руки попала случайно в ноябре прошлого года — по рекомендации от человека из местной литературной тусовки. Я посмотрел на текст, и несмотря на спорные моменты, мне он показался замечательным. Прочитав его, я созвонился с автором и сообщил, что текст мы хотим опубликовать, но заплатить за него не сможем — наш журнал выходит на общественных началах и прибыли не приносит. А она сказала, что ей нужна публикация, чтобы выдвинуться на «Русский Букер». Дело решено — напечатали, хотя на редколлегии были споры о том, можно это публиковать или нет, они приведены в письме редакции в том выпуске.
Конечно, я не ожидал, что книга получит «Букера», хотя если судить по потенциалу, заложенному в этой книге, мне понятно, почему она выиграла. Те моменты книги, которые называют «пошлятиной», хотя я их такими не считаю, сосредоточены в первых главах, потом это исчезает. А чисто художественные достоинства этого произведения бесспорны.
Поток негативной критики в ее адрес я ожидал. Несмотря на то что мое мнение о романе — положительное, людей, считающих, что «Цветочный крест» — это позор и не художественная литература, я понимаю. Я примерно представляю их мотивации — всех смущает «манда» и «елда», которые прямым текстом там написаны. Но только в первой главе используются вещи на грани фола. Поэтому хотелось бы, чтобы критика была аргументированной с литературной точки зрения, чтобы люди сначала прочитали роман полностью, обсуждали его художественные достоинства и недостатки. Я могу покритиковать за сюжет — там есть несуразности. Можно за злоупотребление скабрезными выражениями. Но — только прочитав роман полностью!
Все придираются к ее историческим ошибкам с картошкой и кунами — но это единственные исторические моменты, к которым можно придраться. Если прочитают полностью, поймут, что автор превосходно владеет историческим материалом. Ну попутала она пару раз — нашли к чему прицепиться».
Игорь Шайтанов, литературный секретарь премии «Русский Букер»: «В газетах про «Цветочный крест» пишут: «В XVII веке не было картошки!», уличая Колядину в незнании эпохи. Но про картошку и многое другое автор, конечно же, знает. Тут есть сознательный элемент китча в этом романе, с одной стороны — реконструкция прошлого, с другой — попытка увидеть ту эпоху в остром современном ракурсе. Подобные возражения возникали и у членов жюри, но победило следующее убеждение: пять остальных книг — это тексты, а победитель — хороший, плохой, со своими недостатками, — но это произведение. То, от чего мы отвыкли — есть живая эмоция, есть попытка пробиться к языку и его корням, хотя и очень часто неудачная.
Что касается возмущений в СМИ — это обязательное явление, куда без них. Еще вчера на обеде после вручения премии ко мне подошли несколько известных писателей и сказали: «Все, премию надо закрывать, это конец, позор!» Вы понимаете, литературная тусовка в последнее время привыкла к форматным вещам. К текстам, которые сделаны по нескольким лекалам. Но эта вещь — вне лекал! Она дикая, с безвкусием, но с живым ощущением, которое почувствовало в романе жюри и которое в нем оценил лично я».
Александр Иличевский, лауреат «Русского Букера-2007»: «Прежде всего мне совершенно непонятно, как эта книга попала в шорт-лист. Будучи членом жюри, я бы голосовал не только против вручения ей премии, но и против ее попадания в шорт-лист. Я ее не читал и никакого полноценного научно-обоснованного суждения об этой книге нести не могу, но просматривал — не моя литература. Там нет ни характеров, ни должной остросюжетности, и язык этот мне совершенно не нравится, потому что он навязывает себя читателю. Чем руководствовалось жюри, как это могло произойти — у меня вообще никаких догадок нет. Причем в жюри абсолютно уважаемые и приличные люди. Может быть, когда роман выйдет в конечном варианте и будет причесан и переведен на русский, это будет великая книга, но в том виде, в каком она сейчас доступна в сети, — это не мое».